Сегодня — очередные сюиты иллюстраций к "Царевне-лягушке". Художники известные, имя сделали в советское время: Т.Зеброва (яркая книжка слева) и Л.Токмаков (сборник в приглушённых тонах справа). Контраст.

Книги такие: 1) "Царевна-лягушка". — М.: Лабиринт Пресс, 2018. Худ. Т.Зеброва.

2) "Лесное яблочко". — М.: Детская литература, 1982. Худ. Л.Токмаков.

Думал сначала, что книжку с "Царевной-лягушкой" Зеброва в советское время издала, а сейчас её только переиздали. Но никаких первоисточников не обнаружил. Видимо, это современная сюита. Похвально, что издательства дают возможность поработать старым проверенным мастерам.

У Зебровой картинки к русскому фольклору всегда были яркие, с розанами по краям. Этнографические мотивы. Книжка с "Царевной-лягушкой" решена в цветах золота и пурпура, что вроде бы тоже настраивает на этнографические росписи. Но, как оказалось, эта сюита больше решена с оглядкой на летописные миниатюры (значит, и на традиции иконописи). Посмотрим не все иллюстрации, но бóльшую часть, интересных с точки зрения техники.

1) Первый разворот. Вроде бы, обычная современная иллюстрация. Но справа поза царя — типичная для древнерусской книжной миниатюры. Это не лубок всё-таки.

2) Встреча Ивана-царевича с лягушкой. Сомнений не остаётся: подобные позы людей и подобные деревья мы видели на рисунках Палеха. Декоративные завитушки на полях оживляют суровый стиль.

3) Единство стиля выдерживается не везде. Вот два разворота, где царь оценивает задания невесткам. В страничных иллюстрациях на правой стороне — рисунки, в которых нет старинной имитации, но на полях левой стороны помещены забавные химеры русского Средневековья. Какое-то единство макета предполагается.

4) Разворот, где присутствуют элементы стилизации под древнерусскую миниатюру: условное дерево на заднем плане, складки плаща Ивана-царевича, пряничный терем... Плюс яркие чистые цвета. Этого хватает для оригинальной атмосферы Палеха без того, чтобы выписывать в палехской манере все мельчайшие детали.

5) Разворот с текстом — встреча Ивана-царевича со старичком — более приближен к канону: символическая гора в центре задаёт тему. Декоративные цветочные виньетки снизу вносят в канон свежую струю.

6) На этом развороте тот же приём: стилизованные горы, деревья, яркие цветы на виньетках. И что хорошо в условной манере канона — допустимо на одной картинке совместить разное время: и медведя, и зайца, и селезня, и щуку. Текст в этом фрагменте плотный, художники-реалисты всю серию рисунков со всеми эпизодами не могут дать. А здесь получается иллюстрацию спрессовать.

7) На этом развороте — Иван-царевич добрался до дуба — весь рисунок на правой половине стилизован (даже летучие мыши как химеры изображены). На левой половине — не только виньетки, но и фигурка персонажа, Бабы-Яги. Вот этот разворот идеален. Наверное, вся сюита планировалась с такой концепций. Но современные издатели не дают художникам много времени. Концепция получилась рваной.

8) И последний разворот хорош единством стиля: и стилизация, и химеры на полях, и смещение времён (на одном рисунке все звери-помощники отметились). Умеют удивить ветераны советской школы.

Легенда книжной иллюстрации — Л.Токмаков — начинал в середине 1950-х гг., но от реализма отошёл быстро. Узнаваемый художник, который помимо собственной оригинальной манеры старался в каждой книге создать и оригинальную концепцию.

1) Заставка-предупреждение: дальше будет "абстракционизм".

2) Много условности, изгибающиеся фигуры, громадная лягушка (но пока это можно списать на законы перспективы.

3) Эффектная Василиса Премудрая выходит из лягушачьей шкуры. Пропорции соблюдены, изгибы естественные. Не стал художник красавицу корячить.

4) Описательные иллюстрации в неповторимой манере художника. Иван-царевич корячится.

4) А вот это интересно: громадный медведь. Понятно, что Иван-царевич в реальности медведя из малого лука вряд ли смог бы убить. Токмаков эту условность сказки усиливает: такого громадного медведя тем более Иван-царевич не смог бы победить. Однако медведь человеку подчиняется. Концепция.

5) Все остальные звери даны скопом: картинки должны следовать за темпом сказки, не замедлять его. У Бабы-Яги только огромная голова трупного вида. Настоящая жуть.

6) Энергичная, в темпе, борьба зверей за кощееву смерть. И вновь: масштабы крохотного Ивана-царевича и огромной щуки (больше в несколько раз, чем медведь). Вот кого человек подчинил! А так-то по сказке Иван-царевич в основном по течению плывёт, сам всему подчиняется (лягуху в жёны взять!), все его выручают, сам ни на что не способен... Токмаков эти реалии переосмыслил.

7) Концовка: игла из яйца сломана. Какой ещё художник нарисовал бы разбитое яйцо?

Продолжаю рассматривать картинки к "Царевне-лягушке" на контрасте. Сегодня планировался обзор из двух книг:

Слева — отдельное издание советских времён: "Царевна-лягушка" — М.: Советская Россия, 1987. Худ. Л.Виноградова.

Справа — современный сборник "Большая книга русских сказок". — М.: Махаон, 2017. В книге три раздела, которые иллюстрировали разные художники: Елисеев, Демидова и Петелина. Мне нужна была только Н.Демидова, но пришлось купить весь сборник. "Царевна-лягушка" как раз с её картинками.

А тут на днях "Вита-Нова" объявила, что закончился тираж выпущенных в 2008 году "Русских сказок" с иллюстрациями Забирохина. Так и не собрался купить. Но вспомнил про имеющиеся сканы (сама "Вита-Нова" и выкладывала). А там — парочка рисунков к "Царевне-лягушке". Надо было их в обзор одиночных иллюстраций поместить (тут), но тогда не вспомнил. Пусть здесь будут. На контрасте. Забирохина на контрасте к чему угодно можно помещать.

Рисунки Л.Виноградовой можно счесть типовыми для советской иллюстрации: хорошая школа, в меру яркая цветовая гамма, никаких крайностей. Но меня удивил макет: вот где настоящая гармония, ни один завиток на полях не случаен. Значит, посмотрим всю книжку как конструкцию.

1) На титульном развороте — портрет Кащея на сундуке с его смертью. И философская виньетка: два зайца, две утки. Воины света зеркально отражаются в силах зла.

2) Небольшие картинки достаточно изолированы, чтобы создать связную нить изложения равноценных эпизодов.

3) На двух сторонах разворота — разные фрагменты. Картинки на полях смысловые и акцентируют соответствующий фрагмент, не дают им слиться.

4) А здесь другой разворот. Справа — страничная иллюстрация, а слева ей предшествует пышная орнаментальная виньетка, которая усиливает пышность страничной иллюстрации, но не отвлекает от её смысла.

5) Ещё одна разновидность разворота. Единый фрагмент сверху, а на полях снизу — то, что остаётся за скобками: слева Иван-царевич пешком спешит на пир (по времени фрагмент предшествует верхней панораме), справа зеваки любуются необычным выездом (долго ещё будут стоять, обсуждать).

6) Новый приём. Разворот вроде такой уже был: на одной стороне страничная иллюстрация, а на полях другой стороны — мелкий рисунок. Но здесь другое — на полях смысловое продолжение страничной иллюстрации. Мы читаем слева направо, значит и картинки смотрим в том же порядке. Поэтому большая разница, на какой половине разворота находится страничная иллюстрация: на левой или на правой.

7) Опять новый приём: непрерывная иллюстрация внизу — это путь Ивана-царевича. Здесь все звери в последовательности их встречи (кроме щуки — у неё особая роль). На полях левой стороны — старичок с клубочком, это начало пути. На полях правой стороны — избушка на курьих ножках, это конец пути. Читаем слева направо и по кругу, против часовой стрелки. В книге на арабском языке такие картинки не сделаешь.

8) Эх, а тут очерёдность нарушена: сначала дуб валить, а потом зеркальные близнецы должны друг друга поубивать. Разве что виньетка имеет значение символа, а не иллюстрирования фрагмента. Тогда конечно: битва добра и зла (слева), а вот и её практическое начало (справа).

9) Читаем последнюю страницу слева направо сверху вниз: щука-спасительница и поездка до дому. Но в спину счастливой парочке смотрит Кащей.

Совсем другая манера у художницы Н.Демидовой. Всё думал, что она — единственная продолжательница Л.Филипповой (с которой ассоциируются "Весёлые картинки"). Но посмотрел современный российский мультсериал "Приключения Пети и волка" и понял, что теперь манера Филипповой стала общепринятой для нашей детской иллюстрации. Дело не в схематизме (западная иллюстрация давно в этой стилистике существует), а в доброте и юморе. Н.Демидова, думается, к этому руку приложила, поскольку много времени работала как раз в мультипликации.

1) Макет в современном издательском деле — только для авторских арт-объектов. Однако заставочку настоящий мастер всё равно сделает.

2) Добрые картинки с незатейливым юмором. В сказке-то для выполнения царского задания Василиса Премудрая

цитата

вышла на красное крыльцо и закричала громким голосом:

— Мамки-няньки! Собирайтесь, снаряжайтесь, приготовьте мягкий белый хлеб, каков ела я, кушала у родного моего батюшки.

Вот на картинке мамка-нянька под козырёк берёт: "будет исполнено".

Приготовили и хлеб как у батюшки. А родной батюшка-то у Василисы — Кащей. Накормили царя-свёкра хлебом бессмертия.

3) Весёлые картинки продолжаются: медведь застигнут врасплох — мёдом обжирался. Как такого застрелишь?

4) Щука — для концовки.

"Царевна-лягушка" — это повесть о вселенской печали.

Забирохин весёлых сказок не знает.

Сегодня иллюстрации к "Царевне-лягушке", которые представлены в этих двух сборниках.

1) Морозко. — М.: Детская литература, 1984. Художник Ю.Коровин.

2) Сказки. — М.: Андерсен, 2017. Художник Мирко Ханак.

Художники разные, посмотрим на контрасте.

Очень известный советский иллюстратор Ю.Коровин отличался этаким есенинским лиризмом. Картинки очень яркие, но мягкие — гамма золотой осени. И спокойно, и немного грустно.

На шмуцтитуле — традиционная сцена стрельбы в разные стороны, но на заставке — необычная композиция. Три брата-царевича мирно сидят за столом. Из сказки складывается впечатление об антагонизме братьев (но это, скорее, из-за конкуренции их жён). Коровин рисует холостяцкую идиллию братьев.

Коровин избежал уже штампованной сцены встречи Ивана-царевича с лягушкой на болоте. Но саму лягушку, с нетерпением поджидающую стрелка, нарисовал.

В узорчатом тереме беседуют супруги.

Царь вот не самодур, а такой утончённый ценитель домашней кухни и трикотажа.

Приезд Василисы Премудрой на пир. Развороты все залиты цветом, акварель расплывается, в сцене явления на пир — зыбкость как при свечах (как оно и было).

Достаточно подробно рисуются эпизоды потери и поисков Василисы Премудрой:

а) отлёт лягушки,

б) встреча с неким старичком и следование за подаренным им путеводным клубочком,

в) попытки убить хоть какую живность и выход к избушке на курьих ножках.

И вот неожиданность: разбитная Баба-Яга. Ну да, в этой сказке она не фурия. Но такой шебутной Бабы-Яги ещё не было.

Медведь ломает дуб, выскакивает заяц... Остальное художник не рисует — и так все помнят.

Самого Кащея художник тоже не обошёл вниманием: вон его ноги торчат под крыльцом.

М.Ханак — знаменитый чешский художник преимущественно эпохи социалистической Чехословакии. Испытал влияние японской живописи. Известная история: и мирискусники в начале ХХ века под её обаянием находились, и современник Ханака — наш Май Митурич — японствовал. Но у всех европейских художников преломление японщины, конечно, разное. У Ханака рисунок имитирует росчерки палочки с тушью, а цвета густые, вплоть до ядовитости.

1) На заставке — три принца в европейской поздне-средневековой одежде. Жаль, что тема дальше не развилась. Было бы очень необычно посмотреть на персонажей в европейских декорациях.

2) Европейская лягуха, скорее жаба. Какая разница со скромной лягушкой у Коровина! Задумываешься поневоле: была бы у Ивана-царевича с европейской жабой такая же счастливая жизнь, как с русской лягушкой?

3) Типичный пейзаж из "Царевны-лягушки".

4) И на этом всё. Подумал сначала, что наше издательство купило только несколько иллюстраций из сюиты. Но нет. Нашёл в Интернете сканы с англоязычного издания — там к "Царевне-лягушке" именно эти иллюстрации показаны. Наше издательство от себя вот такую завершающую картинку поместило:

Типа счастливая пара. В какой сказке такой концовки нет? В иностранном издании, судя по порядку сканов, эта картинка относилась не к "Царевне-лягушке", а к сказке "Красавица и чудовище".

Издание на английском языке вышло в 1971 году, сведений о более ранних изданиях не нашёл. Возможно, это было посмертное издание (Ханак умер в 1970 году). Бывает, в этом случае печатают незавершённые сюиты. А, может, чех просто не заинтересовался нашей сказкой.

Рассматривая панораму картинок к сказке "Царевна-лягушка", я удивился однообразию композиционных решений. Потом понял, почему эта сказка считается чтением для самых маленьких: она очень спокойная. Вроде, и Баба-Яга с Кащеем есть. Но Баба-Яга не фурия, а помощница. Как её Иван-царевич кроет:

цитата А.Афанасьев

— Ах ты, старая хрычовка! Ты бы прежде меня, доброго мо́лодца, накормила-напоила, в бане выпарила, да тогда б и спрашивала.

И ничего, Баба-Яга его кормит-поит-в бане моет. Секрет Кащея выдаёт. Убийств в сказке нет (Кащей не в счёт, да к тому же устранили его программно-дистанционно, руки Ивана-царевича не в крови). Страстей даже нет: все только печалятся да совершают глупые поступки. Развязка предсказуема: пожалей зверушку, и она тебе добром отплатит.

В общем, из содержания сказки оригинальной концепции не вывести, художники сосредоточились на форме подачи материала. Много причудливо-декоративных иллюстраций в стиле расписных пряников. Это ассоциируется, никуда не денешься, с русским стилем. Посмотрим сегодня подлинный русский стиль и его вариации.

Будем сравнивать следующие иллюстрации:

1) "Царевна-лягушка". Набор открыток (М.: Изобразительное искусство, 1987). Художник К.Бокарев (Палех).

2) The Fire-bird (М.: Прогресс, 1981. 3-е изд.). Художники — Игорь Ершов и Ксения Ершова. Первое издание было в 1973 году.

3) "Царевна-лягушка" (М.: Малыш, 1969). Художница Н.Орлова.

4) "Царевна-лягушка" (Петрозаводск: Карелия, 1973). Художница Т.Юфа.

1) Палех. 16 открыток позволяют иллюстрировать сказку очень подробно. Бокарев — художник второго, а то и третьего поколения иллюстраторов книги в стиле Палеха. У него уже сглажены первоначальные иконописные приёмы. У мастеров-то, которых в 1930-е гг. подбили на пушкинские сказки, прям тёмные авакуумовские лики на картинках бумагу глазами прожигали. А здесь повеселее картинки.

2) Ершовы соединяют мультяшность Семидесятых с русскими народными мотивами. А, может, с восточно-украинскими? И дело не только в манере подвязвания платочка у одной из невесток.

3) Совсем "пряничный" стиль у Н.Орловой. Но всё-таки мягче и роднее диснеевского стиля.

4) А вот и Т.Юфа. Все пишут, что у неё в иллюстрациях "северный модерн". Может, в карельских сказках это и чувствуется (там одежда персонажей подталкивает к такой идентификации). В этой сказке поначалу никакого модерна не видно. Бесцветные фигуры, контуры и отделка которых, как будто выложенные из бисера, намекают больше на народные мотивы вышивки, причём не обязательно европейской.

Такой важный и ожидаемый фрагмент. Но только два художника вступили в состязание с Билибиным.

Зато все художники подробно остановились на выполнении невестками царских заданий. Ключевой фрагмент здесь — танец Василисы Премудрой.

1) Светская палехская живопись. Красиво. Правда, при таком отходе от иконописного канона идёт сближение с какой-нибудь жостовской росписью подносов. Но на этом уровне пока ещё сохраняется баланс между никонианским неистовством и картинками для советских детей.

2) Мило.

3) Мило.

4) Мило.

Бокарев подробно отображает этот эпизод, Юфа рисует плачущего Ивана-царевича.

1-2) И здесь палехская школа даёт насыщенное изложение эпизода, в том числе благодаря старинным приёмам (на одной картинке допускается одновременно присутствие одного персонажа в разное время). У Орловой на этом фоне очень скромно композиция смотрится.

3) А вот у Юфы динамичный момент: Иван-царевич беседует с изгибающейся щукой. И всё-таки северный модерн пробился через "вышивку"!

1) И Баба-Яга, и Кащей на открытках Бокарева. И борьба в виде разновременных эпизодов в одной картинке. А интересно было бы битву со злом посмотреть в исполнении первого поколения палехских иллюстраторов.

2) Ершовы дают эпизоды битвы за кащееву смерть в виде отдельных картинок в общей рамке: современный приём объединения времён.

3) Неожиданно жуткие Баба-Яга и кащеево логово у милейшей Орловой.

Ну как тут не признать торжество палехского русского стиля над имитациями!

Сталинский период в книжной иллюстрации был временем принуждения к одному стилю. В целом, сталинский стиль был унылым. Но творческие поиски были и в рамках этого стиля: появились выдающиеся достижения в детской иллюстрации (Кочергин и Рачёв). Это было красиво, но иногда слишком помпезно. Была и альтернатива "сталинскому сказочному реализму" (Ю.Васнецов). С конца 1950-х гг. принуждение исчезло. Детских книжек выходило много, манера художников была разной. В иллюстрациях к сказкам практически исчез чистый реализм. В рисунках приветствовалась условность. Условность была и реалистичной, и декоративной. Посмотрим общую панораму иллюстраций к "Царевне-лягушке" на примере одиночных рисунков разных художников. Все книжки нам знакомы, ограничусь только ссылками.

Позже вернёмся к полноценным сюитам второй половины XX века.

Картинки замечательной Т.Колюшевой из журнала "Весёлые картинки". Аудиторией Колюшевой были малыши. Тёплое чувство и сейчас не покидает. Два разворота из журнала с одной композицией: первый из номера 9 за 1973 год, второй — из номера 6 за 1986 год.

Ещё одна картинка из журнала "Весёлые картинки". Если Колюшева относилась относилась к старшему поколению художников журнала, то здесь рисунок художника нового поколения — С.Денисова. Он, видимо, мог бы причислять себя к концептуалистам — работа серьёзная, игра красок, зыбкие фигуры. Это журнал номер 7 за 2000 год, но манера художника сложилась уже в Семидесятые. Нравились в детстве его картинки к "Маленькому водяному" из "Мурзилки" и другие.

Ну придётся и эту картинку поместить из журнала "Весёлые картинки" с новым художником — Д.Бурусовым. 1994 год (номер первый), журнал уже не советский, и художник тоже. Картинка не к самой сказке, а к задачке Г.Остера про полёт стрелы.

К сожалению, у В.Перцова нет сюиты иллюстраций к "Лягушке-царевне". Только открытка из набора "В.В.Перцов. Иллюстрации к русским народным сказкам" (М.: Советский художник, 1988). Открытки слишком засвечены, сканер их совсем бы убил. Сфоткал на планшет, порегулировал контрастность и яркость. Но контуры лошадей всё равно только угадываются. Это Василиса в коробчонке едет на пир. Форейторы в зелёном, и у одного морда прям лягушачья. Хорошие художники сами в игру включались.

Рисунок в стиле русской миниатюры из книги: "Русские сказки: Книга для чтения с комментарием на английском языке". Иллюстрации М.О.Тесаржиковой. — М.: "Русский язык", 1984.

Книга ещё советских времён: "Русские сказки". — Л.: Художник РСФСР, 1991. Художник Б.Михайлов. Манера — сугубо реалистичная. После стольких лет забвения возрождался, видимо, интерес, к приглушённому по цвету реализму в сказке.

Иллюстрации художника Г.Бедарева из журнала "Колобок" (1990, № 2 и 1989, № 8). Для "Колобка" иллюстрации простоватые. Сменилась концепция журнала к Девяностым.

В сборнике наших дней ("Кот Баюн". — М.: Стрекоза, 2018) имеется дополнительная картинка Бедарева:

Суровый уральский стиль. Свердловские художники. 1) "Русские народные сказки". — Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1976. Худ. Г.Мосин и 2) "Финист — ясный сокол". — Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1981. Худ. Н.Моос. Посмотрим рядом чёрно-белую и цветную картинки на контрасте.

1) "Сивка-бурка". — Минск: Юнацтва, 1989. Худ. В.Шатунов. 2) "Диво дивное. Русские народные сказки". — М.: Современник, 1988. Художник В.Вагин. Этих художников ничего не связывает. Просто продолжим контраст.

1) Азбука Т.Мавриной: "Сказочная азбука". — СПб.-М.: Речь, 2016 и 2) азбука из книги "Чудо чудное". — М.: Эксмо, 2021 с иллюстрациями С.Ковалёва.

Художник Г.Новожилов. Переиначенные сказки: Г.Новожилов. Русские сказки для детей и взрослых / рисунки автора. — М.: НорВэй-Си, 2007. Видимо, переиначенная сказка является сатирической.