И снова сборник сказок, выпущенный "Альпиной" (2025) для малышей постарше: "Сказки. 10 классических историй для семейного чтения".

"Царевна-лягушка" — сказка, много иллюстраций к которой мы уже смотрели. В этот раз — взрослая художница Соколова, по-западному именующая себя уменьшительным именем Катя (имеет право на творческий псевдоним).

"Царевна-Лягушка" традиционно понимается как драма: столько разочарований в начале, такой краткий миг торжества — и долгий, тяжёлый путь к счастью. Но сама завязка сказки — комическая. Этот комизм никогда окончательно не вытравлялся из трактовок сказки, случались и весёлые картинки к "Царевне-Лягушке", но одиночные. И вот — полностью юмористическая сюита молодой художницы. Тенденция в целом положительная, пока она до "Войны и мира" не добралась.

Сюиты иллюстраций в альпиновских сборниках при всём своём ультра-современном облике пронизаны традициями советской школы книжной графики. А в советское время многие иллюстраторы детской книги были замечательными карикатуристами. Сюита Кати Соколовой — тоже карикатура, но подражание здесь не конкретному художнику, а в целом духу веселья и абсурда. Если всё же искать какие-то аналоги в прошлом, то можно заметить, что все персонажи у Кати Соколовой ехидно, с прищуром скалятся в улыбке — а это приём Г.Огородникова.

1) Вот он — современный антураж. Весёлый Иван-царевич с букетом спешит на поиски невесты. Невеста-лягуха тоже счастлива. Лягуха в современном молодёжном прикиде, Иван-царевич — в дизайнерском от кутюр.

2) Вот Лягушка крупным планом в обоих обличиях. Не рефлексирует ни в одном из обличий.

3) Ну вот и драмы немного подпустили. Иван-царевич озадачен заданием батюшки. А Лягушка — нет, не озадачена. Она ванну с пеной принимает и чего-то из рюмашки пьёт. Конечно, такой безалаберной подруге Иван-царевич не поверил, что она всё уладит. Потому и на пиру Иван-царевич не весел. А остальные веселы: жёны братьев — видно, что уже выпимшие — к нему пристают. Один из братьев (в очках который) под столом куриную ножку грызёт. Средневековые коты воруют рыбу. Пьяного царя-батюшку нянька на руках носит. Кто там уже отличит лягушку от царевны?

Потому, видать, художница саму сцену легендарного танца царевны пропускает. Показывает только её приезд на пир, да горевание по сожжённой лягушечьей коже.

4) Трудных поисков Иван-царевичем своей жены художница не отражает. Вот только — звери, которых Иван-царевич пощадил. Но и они хитрющие.

5) У современных художников узкая специализация. Если они не работают в жанре хоррора, то никаких ужасных Кощея и Бабу-Ягу они в детских книжках рисовать не станут (прошли билибинские времена вместе с красотой модерна). Вот и в этих иллюстрациях от всех ужасов — только рука Бабы-Яги с наманикюренными ногтями, указывающими царевичу путь на топографической карте.

5) А ехидную улыбку щуки ещё не видели?

Продолжаю разглядывать сборники сказок, выпущенные "Альпиной" (2025). Сегодня сборник для средней группы детского сада: "Сказки. 10 классических историй для семейного чтения". Коллектив молодых художниц.

"Василиса Прекрасная" — сказка, много иллюстраций к которой мы уже смотрели. В этот раз — художница Э.Артёмова.

Как я уже говорил, мне показалось, что во многих сюитах из альпиновских сборников есть отсылки к прежним практикам детской иллюстрации советского периода. Причём, отсылки именно к практикам, а не к конкретным стилям или авторам. Вот Артёмова в "Василисе Прекрасной" представила, как выглядели бы иллюстрации в книге, изданной в СССР где-нибудь в конце 1930-х гг. Красок уже много, но полиграфическая база изношенная: картинки получаются тусклыми и в чёрную крапинку. И авангардизм Двадцатых уже на излёте.

1) Зачин сказки. Вот и видно, что никаких современных решений не будет — но можно погрузиться в тему искусственного состаривания, модную в современном дизайне.

2) Образ Бабы-Яги. Ворота, изящно инкрустированные человечьими костьми — тоже без дизайнера не обошлось. Сама Баба-Яга на мелкой иллюстрации, с размытым лицом, но огромными ушами — не понять, страшная или смешная.

3) Страданий и ужаса художница вообще избегает. Тема с загадочными обрубленными руками, которые помогают Бабе-Яге подаётся оригинально: и руки-то нарядные — и не видно, что они отрубленные — и кажется, что они парные, просто их хозяева за пределами листа с рисунком — и работают слажено как на конвейере. В общем, ничего ужасного — робототехника.

4) Художница объединила самые захватывающие эпизоды сказки в одном постере. Три всадника (рассвет, день и ночь) собрались в одном месте, а Василиса несёт радиоактивный череп. Видать, конец света.

5) Но нет, всё обошлось.

Издательство "Альпина" выпустило в этом году дуплетом два сборника русских сказок: для маленьких и для тех, кто постарше. Отличная полиграфия, переплёт — составной и рельефный. Но главное — иллюстрации. Сплошь женский коллектив художниц, все молодые и профессионально подготовленные. Возможно, у всех первый опыт публикации рисунков в бумажной книге. Очень удивили и порадовали.

Сегодня — иллюстрации к сказкам из первого сборника (для маленьких), к тем сказкам, обзоры иллюстраций к которым мы уже смотрели ранее.

Десять сказок — шесть художниц. Массовый выход на сцену.

Иллюстрации у всех — современные. Особенность — узнаваемы стили и направления советской детской иллюстрации (от 1920-х до 1970-х гг.); потому и думаю, что девушки получили традиционное художественное образование. Наложение новизны на классику часто выглядит оригинально. Насмотрелся западных художников (в "Белоснежке") и сильно устал от современной иллюстрации. Но неожиданно воодушевился от наших девичьих картинок: родным повеяло.

Классический мрачный "Теремок", который художницей подан светло, как было принято весь советский период.

1) В этом варианте сказки первые жители — множество насекомых. Ну, значит, буйное лето. На рисунке — пёстрое многоцветие, как у М.Митурича и В.Хлебниковой, но особенно как у Г.Макавеевой. Надо всматриваться, чтобы распознать персонажей.

2) Композиционно художница использует ракурс "вид сверху" — зверушки не на сцене выстроились в ряд, а копошатся на земле. Читатель видит их с высоты своего роста. Но зверушки крупные, потому что у целевой аудитории очень маленький рост. Мышка-норушка вообще только сверху показана: соломенная шляпа и два уха торчат. Читатель напрягается, разгадывая образы — советским детишкам это было полезно .

3) Конец Теремка. Коричневый Медведь и белый пень

Попытка использовать белизну листа — в развитие полиграфической техники в книжках Детгиза 1920-х гг. В этой сюите, может, не всегда уместно (при её-то многоцветности). Но творческие поиски даром не пропадут.

Классический мрачный "Колобок", который художницей подан юмористически, как было принято весь советский период.

1) Советская детская иллюстрация с конца 1960-х гг. славилась забавными карикатурными персонажами (особенно у Л.Филипповой)

2) Все злодеи прелестны — и заяц, и волк, и медведь. Видно, что недотёпы.

3) Лиса — счастливая. Приятно съесть такого Колобка.

Классически весёлые "Три медведя", где художники не боятся нагнать драматизма — ведь всё хорошо закончится. Но в этой сюите девочка — современная, ни разу не испугалась медведей (чего их бояться — вон на диване плюшевыми шарами лежат вповалку).

Пожалуй, из рассмотренных самые привычные иллюстрации — подобное было в книжках 1970-х гг., когда окончательно затухла волна с эксцентричными экспериментами "оттепельной поры". Если "Золотым веком" детской книжки-картинки называют довоенную эпоху ленинградского Детгиза, то "застойные Семидесятые" — это, надо полагать, "Серебряный век".

1) Девчачье блаженство — родители привезли в деревню сказок, переодели, велели не стесняться.

2) Тщательно воссозданный интерьер избы а-ля рюсс.

3) Закончили прохождение квеста.

Новинка иллюстрированной пушкинианы: Маленькие трагедии. — М.: Иностранка, Азбука-Аттикус, 2025. Художник — неразгаданный В.Ненов.

Содержание сборника — шире заявленного на обложке. Помимо "Маленьких трагедий" входят ещё "Египетские ночи" и "Сцена из Фауста". Посмотрим только то, что уже было в наших обзорах.

Вновь художник Ненов — и вновь муки с классификацией. Очень романтические и красивые рисунки — настолько красивые, что не верится, будто современный художник всё это делает всерьёз. Тщательная фотографическая прорисовка, и освещение как у Рубенса. Без сомнения, оммаж в сторону академической живописи. Как там озарило Татьяну насчёт Онегина: "Уж не пародия ли он?" — а всё равно его любила.

Пародия? Очень может быть. Кажется, что приёмы Ненова близки к тем, которыми забавлялись застойные художники-нонконформисты в стиле соц-арт.

Серия, в которой вышла книжка, называется "Рисунки на полях". Как будто специально под Ненова создано: маститый художник не разрабатывает глубокую концепцию сюиты, а ограничивается несколькими иллюстрациями сюжетного характера. Все иллюстрации расположены в верхней половине книжного разворота. "На полях" кое-где помещены фигурки, но чисто механически.

1) Шмуцтитул к "Скупому рыцарю" — техническое совершенство рисунка.

Буквальное прочтение заглавия: раз рыцарь, то в шлеме. Никто из художников главного героя в латы не обряжал, но ведь он, действительно, был воином (причём, скорее всего, в отличие от сына, не только в турнирах участвовал).

2) Сцена I. Рисунок-заставка: Молодой наследник и ростовщик. Ненов упивается прорисовкой лиц персонажей.

И скромная (для Ненова) концовочка в конце структурной единицы текста. Таков макет книги.

3) Сцена II. Скупец над златом чахнет. Ненов играет в психологию: только горящие глаза старого барона. Опять же, никто из художников такой крупный план давать не решался.

4) Сцена III. Эмоциональная подача встречи старого барона с наследником при посредничестве герцога-сюзерена. Застывшая музыка жестов.

1) На шмуцтитуле к "Моцарту и Сальери" Ненов подпускает пост-модернизма: Чёрный человек, о котором мы знаем только со слов Моцарта, выступает главным персонажем и носит цилиндр (это уже "Чёрный человек" Есенина).

2) Сцена I. Моцарт притащил на встречу с Сальери уличного нищего скрипача и веселится. Чего-то не любит художник Моцарта — и впрямь, какой-то "гуляка праздный". А слепой скрипач на заднем плане хорош — страстный.

3) Сцена II. Сальери слушает игру отравленного им Моцарта и "слёзы льёт".

Да, Ненов не хочет рисовать Моцарта, не видит в нём психологической глубины. А к Сальери явно с симпатией относится. Между гением и злодейством Ненов выбирает злодейство. Вот что значит предлагать неординарному художнику классику иллюстрировать: он будет в поисках оригинальности традиционные трактовки выворачивать наизнанку.

Уже не в первый раз издатели дополняют "Маленькие трагедии" прозаическими "Египетскими ночами". В иллюстрированной пушкиниане есть вершина "Египетских ночей" — ксилографии Кравченко. Что же Ненов?

1) Стильная заставка с пальмами.

2) Глава I. Встреча Чарского с импровизатором. Всё внимание — на неухоженного итальянца.

3) Глава II. Вдохновенная импровизация. Для Ненова — любимый приём ближнего плана с изображением фактурного лица персонажа.

4) Глава III. Сцена из времён Древнего Египта. От эротических мотивов Ненов отказался. А, видимо, зря.

Новинка иллюстрированной пушкинианы: "Сказка о золотом петушке" (М.: VoiceBook, 2025).

Одна из книг новой серии издательства: иллюстрации к сказкам Пушкина, выполненные современными художниками в стиле русских народных промыслов.

Делая обзоры иллюстраций к немецкой "Белоснежке", я представлял себе это как введение к пушкинской "Сказке о мёртвой царевне". Но наступило пресыщение этими образами, особенно после вытягивания западных художников из недр Интернета. "Сказку о мёртвой царевне" придётся отложить. Зато можно вновь вспомнить "Сказку о золотом петушке".

Издательство "VoiceBook" недавно нащупало оригинальное направление: выпуск коротких классических произведений с иллюстрациями современных художников, которые мимикрируют под художников-классиков. Стилизации под конкретных художников — этакий почтительный пастиш. "Русалочка" в стиле Клода Мане, «Маша и медведь» в стиле Бориса Кустодиева и т.п. Была там даже пушкинская "Сказка о Царе Салтане" в стиле Казимира Малевича. Я её так и не купил.

Эта идея неоднозначна. Форма в изобразительных произведениях может быть скопирована более-менее удачно, но по содержанию всем понятно, что не стал бы это какой-нибудь Ван Гог так иллюстрировать Андерсена. Имитация формы конкретных авторов идеальна только для пародии.

Бывает, конечно, что манера художника — это и есть олицетворение стиля (как, например, Билибин — это русский модерн). А вот как раз имитация стиля — занятие более продуктивное. На примере "Белоснежки" в исполнении современных западных художников видно, что имитация художественного стиля — это и есть современное направление книжной графики.

В России в советское время традиционными были иллюстрации в стиле народных художественных промыслов (в основном Палех, но не только). Для нашей сегодняшней книги необычно то, что в качестве промысла выбрана не роспись, а золотое шитьё.

Видно, что золотое шитьё — это просто идея для вдохновения. Рисунок шитья, в общем-то, однотонный и тусклый. Иллюстрации на эту тему в книге — гораздо ярче.

Сканы — в силу своей засвеченности — не в полной мере передают трёхмерность иллюстраций. На рисунке есть простые по цвету фрагменты (как, например, на первой иллюстрации — фигура стрельца-охранника), а есть фрагменты пышно изукрашенные — "вышитые" (одежды царя, звездочёта, сам петушок и даже архитектурные элементы). Вот эти изукрашенные элементы смотрятся выпукло. Хотя, конечно, изукрашенных элементов гораздо больше чем простых — сама "вышивка" несколько теряется.

Манера рисунка у художницы — современная. Эмоции и характеры персонажей при такой манере отсутствуют. Без "вышивки" было бы скучновато.

Прочтение сюжета традиционное. Вернулся царь, скопца-звездочёта убил.

На последней иллюстрации особенно заметно, что, несмотря на улыбки детей и собак, эмоциональность персонажей отсутствует. Эта эмоциональная тупость — черта пресыщенного информацией современного общества. Но, с другой стороны, и вычурной театрализованности сталинских иллюстраций тоже нет.