Сегодня "Лукоморье" ещё одного современного мэтра: М.Бычкова. На Фантлабе он как художник представлен — https://fantlab.ru/art1263.
Всё-таки жива современная книжная иллюстрация. Бычков — тому свидетельство. Его книги ожидаемы и желанны. Простому потребителю (себя таким считаю) кривиться не приходится: новинки Бычкова всегда интересны. Это неудивительно: мы современники, и Бычков точно попадает в представление о современности.
Конечно, Бычков уже заслужил особое к себе отношение: видимо, может выбирать, что иллюстрировать; устанавливать сроки; диктовать свои вкусовые предпочтения издателю и т.п. Но ведь сам заслужил — своим трудом!
Что будет через поколение? Может, забудут (многих модных живописцев эта участь постигла), а, может, будут, не соглашаясь, изучать как важный этап развития. Но, наверное, Бычков всё же останется в истории иллюстрации.
Современных изданий в каталоге-справочнике нет. Поэтому даю по образцу каталога собственное описание.
У Лукоморья. — СПб.-М.: Речь, 2016. 32 с. (в выходных данных ошибочно — 48 страниц): 30,5 см — квадратный формат (70х108 1/8). Переплёт (твёрдая обложка).
БЫЧКОВ М.: цв. ил. на переплёте, 14 цв. илл.: 1 на титульном листе, 13 на разворот.
Тираж 7.000 экз.
На Фантлабе этого издания нет.
1. Кот + Пушкин.
2. Леший и русалка.
3. Следы невиданных зверей. От изображения конкретных зверей (или их следов) художник отказался. Ну, во-первых, дорожки, на которых следы — они "неведомые", так что никто не знает, где эти дорожки искать; самих дорожек, значит, тоже не видит. Во-вторых, обманутые ожидания ("а звери-то где?") как в фильмах ужаса эффект производят больший, чем если бы зверей увидели.
4. Королевич пленяет царя. Вот чуть ли не единственный, Бычков передал в точном соответствии с текстом Пушкина, что королевич пленяет грозного царя мимоходом. Тут даже лошадь царя удивлена: она ничего подобного не ожидала.
Сказки в рисунках Н.Устинова (в серии "100 лучших художников — детям). — М.: АСТ ("Малыш"), 2017. О художнике Николае Устинове: http://fantlab.ru/art359.
Не знал, что Устинов иллюстрировал Пушкина, случайно увидел оглавление этого сборника — теперь вот знаю. Ну и книгу сразу купил.
Устиновское "Лукоморье" открывает раздел пушкинских сказок (т.е. потом ещё вернемся к этой книге, когда до отдельных сказок дойдём). Помимо пушкинских, много других сказок и историй, поэтому отдельного библиографического описания не будет.
Ничего с собой поделать не могу: всё понимаю — и что пейзажи одни и те же на протяжении 50 лет, и что человечьи фигурки однотипные. А вот увижу цветную картинку Устинова — и нет сил оторваться. На Кочергина могу руку поднять, а на Устинова — нет. Видать, для критики нужно отстранение от художника. Устинов не отстранился ещё, воспринимается как давний знакомый, с которым приятно побеседовать. А беседовать хочется почаще, без разборок.
"Лукоморье" проиллюстрировано не построчно. Поэтому на одном развороте несколько сюжетов.
Даю все развороты . В итоге, так получилось, отфоткан полный цикл иллюстраций Устинова к "Лукоморью".
1. Кот и Пушкин (это контршмуцтитул ко всем пушкинским сказкам).
2. И леший, и русалка, и невиданные звери. Звери строго мифологические: кентавр из античности, единорог из западного средневековья, парные птицы (светлая и тёмная) с женскими лицами — значит, это Алконост и Сирин из русской мифологии.
3. Царевич пленил уже царя. Волк один-одинёшенек несётся куда-то.
4. Ага! Волк на предыдущей странице мчался к царевне с донесением. А сейчас несётся от неё с ответом. Действительно, служит он, а не прохлаждается.
Всё-таки у Устинова главное — пейзаж.
А пейзажи у Устинова всегда торжественные. Если надо было бы подобрать музыку к их просмотру, это была бы не ожидаемая для таких случаев народная мелодия а, скорее, органные фуги. Настолько эти пейзажи, при всей их фотографической точности, не от мира сего. И сказочные персонажи очень естественно в картины Устинова вписываются. Как-то понимаешь, почему предки допускали, что все эти русалки и единороги могут встретиться в таких лесах.
Пушкин был человеком европейской культуры. Он, видимо, мог себе представить кентавра вместе с лешим. Но только одному Устинову веришь, что кентавры могли бегать в чисто русских лесах (считается, что Устинов рисует леса в своей деревне под Переславль-Залесским).
Пост-советское Лукоморье раскрученного художника — П.Оринянского.
Качество книжки средненькое, хотя не ужасное: бумага аж глянцевая, а не газетная, как было принято в "кооперативных" издательствах.
Позднее с иллюстрациями Оринянского очень богато будет издан "Руслан и Людмила" целиком (пролог там остался без иллюстраций, так что эта брошюрка — необходимое дополнение).
В каталог-справочник это издание по времени не могло попасть. Даю собственное описание.
У Лукоморья. — М.: Планета, 1992. — 16 с.: 27 см. Обложка (мягкая).
ОРИНЯНСКИЙ П. — 11 цв. страничных ил., ч/б виньетки.
Тираж 90.000 экз.
На Фантлабе этого издания нет.
Фирменный приём художника: пустые глазницы. Даёт сразу мистический налёт. Помимо "Руслана", известны иллюстрации Оринянского к "Мастеру и Маргарите" в том же стиле: https://fantlab.ru/edition18646.
В 1990-е гг. был всплеск интереса к модерну: много издавалось альбомов и наших, и зарубежных художников. Картинки Оринянского по стилю — имитация не нашего, а европейского модерна.
В архитектуре новоделы в стиле "ложный модерн" редкими точками остались стоять в наших городах на память о 1990-х (и это ещё не худшие образцы). А в книжной иллюстрации памятником увлечения модерном остался Оринянский. Его копирование приёмов модерна такое простодушное и старательное, что обвинять его во вторичности как-то бессмысленно.
С одной стороны, ничего кроме заимствованной техники в этих иллюстрациях нет. Но, с другой стороны, всегда было любопытно посмотреть, что получится, если к "Руслану" (включая и пролог) подойти по-взрослому, как это и было у Пушкина. И романтичный стиль модерн (его имитация) начала XX века очень к лицу этому романтическому фэнтези начала XIX века. Да, "Руслан" — не детская сказка, но фэнтези, мистический и с элементами эротики! Так что у меня отторжения картинки Оринянского не вызвали. Наоборот, заставили ещё больше возжелать появления достойного "взрослого" цикла иллюстраций к "Руслану".
1. Кот и Пушкин. У Пушкина единственного глаза живые.
Кот с пустыми глазницамиПушкин смотрит в глазницы кота
2. Леший и русалка. Сложная была задача: изобразить русских персонажей глазами (глазницами?) европейских сецессионистов.
3. Невиданные звери. Тут звери не наши, а геральдические из английских иллюстраций конца XIX в. к средневековым рыцарским романам. Но это диктуется избранным стилем — по другому у этого художника быть не могло.
Очередное "Лукоморье". Эта большого формата в твёрдой обложке книга выпущена в советское время на Украине.
Книга вышла позднее завершения каталога-справочника. Поэтому даю описание сам.
У Лукоморья. — Киев: Вэсэлка, 1988. 16 с.: 29,5 см. Переплёт.
АРТЮШЕНКО С. — Цв. ил. на каждой странице, виньетки.
Тираж 200.000 экз. Цена 80 коп.
Средний (типовой) уровень советских иллюстрированных детских книжек. Средний советский уровень — это очень хороший стандарт профессионализма.
Вот, например, "Царь Кащей над златом чахнет".
Типичная для тех времён детская иллюстрация: какая многофигурная композиция, какая контрастность — и цветовая, и сюжетная! До чего приятно было ребёнку неторопливо рассматривать детали таких композиций!
Пройдемся по книжке.
1. Кот. Пушкина в книжке нет. А кот лучше всего получился изображённым на обложке. Даю разворот передней и задней крышек. Ну, в общем-то, там и всё остальное изображено (тизер, как принято, на обложке).
Особенность: редкий случай трактовки эпизода с цепью. У Пушкина "кот ходит по цепи". Как правило, художники рисуют кота над цепью (цепь — это дорожка, по которой ходят). Но, скорее всего, Пушкин имел в виду, что кот посажен на цепь. Вот Артюшенко его так и нарисовал.
Кот в ошейнике
2. Леший и русалка. Типажи этих персонажей, как мне кажется, могут указывать на происхождение художников.
О! Русалка без хвоста. Украинская навка?
3. Невиданные звери. Ну, собственно, строго по тексту, "следы невиданных зверей". Вот здесь и следы тоже представлены на дорожках.
В отношении "Лукоморья" имеются варианты иллюстраций Т.Мавриной начала 1960-х и начала 1970-х. Интересно сравнить их.
Т.Маврина (https://fantlab.ru/art1899) знакома всем, чье ранее детство пришлось на середину 1960-х и позднее: начиная с этого времени её новые книжки печатались часто и большими тиражами. Новый стиль поздней Мавриной не дал ей затеряться среди моря других иллюстраций. По моим личным детским переживаниям, картинки поздней Мавриной (в общем-то, абстракция) впечатляли сразу и навсегда, в отличие от спокойного реализма, альтернативно представленного в детской книге.
Мировое признание получила именно поздняя Маврина. Но современные издатели почему-то много издают Маврину сталинского периода (видимо, считают, что поздняя Маврина и так всем известна и её книжками всё завалено у букинистов). От коллекционеров издателям, конечно, спасибо. Но и современные мамочки тоже выбирают Маврину сталинского периода — попроще, попонятнее. Детишек жалко...
Забегу немножко вперёд, чтоб было понятно, о чём речь: сравним картинку к пушкинской "Сказке о мёртвой царевне..." разных периодов.
Что происходит с художниками, как и почему их стиль меняется? Для тех художников, чьего творчества мы уже успели коснутся в развитии, можно определить кое-какие тенденции. Применительно к направлению графики сталинского периода (1936-середина 1950-х) это выглядит так.
О.Коровин менялся вместе с новыми веяниями, рисовал в тех стилях, которые были востребованы (популярны) здесь и сейчас. Это не конъюнктура. Наверное, художник даже думал, что, подхватывая модные течения, он так фрондирует и дразнит консерваторов.
Кочергин остался верен себе: раннего Кочергина от позднего можно различить только по большему мастерству и большей серьезности. Кочергин сам себе вселенная.
Кузьмин переждал тяжёлые времена и вернулся к своей манере 1920-х.
Конашевич в новые времена добился самобытности тем, что улучшил свою сталинскую манеру.
А вот Маврина создала свой уникальный стиль. И создала очень поздно. В 1920-х она авангардила вместе с мужем — Н.Кузьминым. В 1950-х двигалась в общем потоке, хотя её и можно было распознать. Начиная с 1960-х, её ни с кем нельзя спутать — она неповторима. При том Маврина рисовала много, охотно делала новые варианты.
Существуют три опубликованных циклов мавринских иллюстраций к "Лукоморью": 1960 г., 1970 г. (отдельные издания) и сокращенный (точнее, сконцентрированный) вариант 1974 г., включенный в сборник "Сказки".
Вариант 1960 г. в подлиннике труднодоступен. Он выпускался в виде набора открыток. Есть его качественное современное воспроизведение издательством "Речь". В каталоге-справочнике не отражен. Даю собственное описание:
У Лукоморья. — СПб.-М.: Речь, 2017. — 16 с.: 16 см. Обложка (мягкая).
МАВРИНА Т. — цв. ил. на каждой странице.
Тираж 8.000 экз.
В 1970 году была выпущена пухленькая книжка-картинка "Лукоморье". Вот её библиографическое описание из каталога-справочника.
На Фантлабе отдельных изданий мавринского "У Лукоморья" ни одного не представлено.
В 1974 году вышли роскошные "Сказки". Там "Лукоморье" было дано в переработанном (концентрированном) виде.
Изданий 1970 г. и 1974 г. у меня нет: прекратил их искать, когда приобрел сразу после выхода современное издание "Сказочные Миры Татьяны Мавриной" ("Московские учебники", 2010). Современное издание — это пушкинские "Сказки" 1974 г., в которых "Лукоморье" дано в полной редакции 1970 г. Качество современного издания посредственное: тусклая неряшливая печать и тонкая бумага. Но это стало понятно позднее, в момент приобретения всё устраивало — нынешний стандарт издательского качества установился чуть позже.
Самое печальное, что я только сейчас понял, какой провал в моей коллекции образует отсутствие подлинников "Лукоморья" 1970 г. и "Сказок" 1974 г. Современного издания "Сказочные Миры Татьяны Мавриной", конечно, совсем недостаточно.
Никакого мавринского канона, как выяснилось, нет — работа не останавливалась: собственно огромная разница лежит даже между Мавриной 1960-х и Мавриной 1970-х. Вот это как раз и видно на примере "Лукоморья". Поэтому сравнение уместно будет сделать параллельное, хотя бы из моих неполноценных экземпляров (с добавлением отрывков, обнаруженных в других сборниках).
1. Кот + Пушкин.
Вариант 1960 г.Парные коты. Вариант 1970 г.С Пушкиным. Вариант 1970 г.Кот из календаря на 1969 г.Эти коты из календаря пошли на обложки издания 1970 г.
2. Леший и русалка.
Реалистичный добренький леший 1960 г. Фэнтезийный грозный для зверья леший 1970 г.
Недавно в русалках (1960 г.) Позеленевшая русалка, утратившая человечьи черты (1970 г.)
3. Невиданные звери.
Очень важно, что у Мавриной это звери, включая слона, невиданные русскими людьми. Тут корни понятны: достаточно посмотреть каменную резьбу древнерусских соборов. Но со слоном я подозреваю мавринский юмор: древнерусские художники слона так и не увидели, нигде не изобразили, а позднее народ принял за слона верблюда (слово "верблюд" — это искажённое "элефант").
Серебряное копытце из Бажова прискакал (1960 г.)Звери стали лучше маскироваться (1970 г.)
4. Королевич пленяет царя.
Вариант 1960 г.Вариант 1970 г.
5. Царевна и бурый волк.
Распространено выражение "серый волк", но Пушкин правильно указал его настоящий цвет. Художники, однако, часто думают, что это специальная порода волков и рисуют его в "Лукоморье" коричневым.
Волк с белой грудкой (1960 г.)Волк стал добрее и бурее (1970 г.)Концентрированный вариант 1974 г.
UPD. 20/06/2018
Приобрёл по случаю книгу "Лукоморье. Сказки русских писателей" (М.: Детгиз, 1963). Было ещё издание 1960 года (может, и раньше были). Чёрно-белые картинки здесь для переноса в книгу гравировались (причём рисунки одних художников, а гравировали другие). В 1960-х гг. — давно устаревшая практика. А для нашей темы даже интересно. Книга открывается как раз пушкинским прологом, и там заставка и концовка Мавриной. Итак, чёрно-белый вариант гравюры по рисунку Мавриной. Гравировал В.Андреев.
облако тэгов
