Иду по накатанной для "Выстрела" дорожке: те же сборники, и те же художники послевоенной сталинской эпохи.

Цикл иллюстраций именитого художника Д.Шмаринова. Гравюры по его иллюстрациям были опубикованы в трёхтомнике 1949 года и — без изменений — в "Избранном" 1959 года.

В отдельных изданиях "Повестей Белкина" иллюстрации к "Метели" выходили: первый вариант в 1946 году (фактически был сделан в 1937 году: даты читаются в правом нижнем углу рисунков, и даже на гравюре по рисунку). Второй вариант вышел в 1977 году. Во втором варианте "Метель" подверглась серьёзной переработке (в отличие от "Выстрела", где была подправлена только заставка).

Основа сюиты — заставка и две страничных иллюстрации. Посмотрим их в разных изданиях.

Заставка в трёхтомнике вообще не различима (безобразное качество), рассмотреть её можно только в "Избранном" 1959 года. Нормальная чёткость и в отдельном издании 1946 года. На заставке — тема Маши, её побега из дома в метель.

В отдельном издании 1977 года заставка изменена полностью: Шмаринов понял, что блуждания Владимира он никак не отразил, а это центр всей повести — настоящая-то грозная метель именно Владимиру все планы разрушила, явилась предвозвестником его скорой гибели. Поэтому на новой заставке — бедный Владимир.

Первая страничная иллюстрация продолжает тему ухода Маши в метель. Маша намеревается обвенчаться, переждать гнев родителей (потому узлы с необходимыми вещами), а потом получить прощение.

Ранний вариант рисунка — в отдельном издании 1946 года, ужасная гравюра по этому рисунку в трёхтомнике 1949 года, обновлённый рисунок в отдельном издании 1977 года. Позднейший вариант — в лучших традициях Шмаринова: совершенная композиция и пленительный женский образ. Мастерства у Шмаринова с годами не убавлялось.

Вторая страничная иллюстрация — Бурмин после венчания с незнакомкой убегает из церкви. Шутка удалась. Имеется только в отдельных изданиях. В раннем варианте Бурмин от души забавляется, а в позднем варианте Бурмин прям-таки дьявольски хохочет. Не знаю, зачем Шмаринов так сделал.

А счастливой встречи влюблённых Шмаринов рисовать не стал.

Провинциальное издание 1949 года (г. Молотов — ныне Пермь).

Здесь иллюстрации — это силуэты на шмуцтитуле.

К сожалению, без сюрпризов: пока всё та же унылость и беспомощность.

Издание 1947 года (Ленинград). К "Метели" две страничных иллюстрации.

А вот Веселов меня удивил. До сих пор я считал, что в этом издании просто безобразное качество воспроизведения. Но вот изображение метели заставило задуматься о технике и замысле художника. Белые штрихи на чёрном, сани Владимира почти не видны. Сильное впечатление присутствует. Так позднейшие наши оригинальные художники нонконформисты рисовали (на Забирохина даже похоже). Может, что-то в этих рисунках авангардное есть, редкое для сталинской эпохи? Но воспроизведение всё равно хромает.

После впечатляющей метели мне и вторая страничная иллюстрация стала казаться очень атмосферной: глухая ночь, полупустой, слабо освещённый собор, непоправимая ошибка...

Иллюстрации Ванециана: первое издание 1950 года (подарочное, большого формата, рисунки вклеены вручную), второе издание 2018 года в составе сборника (уменьшенного формата, издательство "Речь").

Заставка и страничная иллюстрация. Ванециан избрал только тему Владимира. На заставке — метель уже утихла, Владимир наутро отъезжает от церкви, где ему сообщили поразительное известие.

Страничная иллюстрация изображает Владимира в метели — он вышел из саней, чтобы нащупать дорогу. Театрально подбоченился. Эта иллюстрация обнаружилась в альбоме иллюстрированной пушкинианы 1987 года. Вот она.

Это было воспроизведение оригинала: необрезанный рисунок, черты лица и усики можно разобрать. А вот сравнение с тем рисунком, который в издании 1950 года печатался отдельно способом цинкографии: черты лица смазаны.

У Ванециана, конечно, не графика, а "станковая" иллюстрация, но в лучших традициях живописи. Например, как нарисован снег! На оригинале видны его оттенки (другое дело, может ли быть розоватый отсвет в метель, без солнца). При воспроизведении этой картины цинкографией в книге, конечно, оттенки снега были потеряны: просто грязная колея.

Теперь сравним оригинал с современным изданием.

Видно, что современное переиздание не с оригиналов делалось. Подправили, что смогли компьютерной техникой — но ни черт лица, ни оттенков снега, конечно, не восстановили.

Странно, но "оттепель" и в целом 1960-е гг. почти не оставили следов в иллюстрировании "Повестей Белкина". Видимо, не очень они подошли для выражения новых тенденций книжной графики. Поэтому мы от иллюстраций 1950-х гг. переходим сразу к иллюстрациям 1970-х гг. Резкий скачок.

Маленькая книжка, изданная Алтайским книжным издательством (г. Барнаул) в 1977 году. Художник — В.Туманов.

Каталог-справочник сообщает, что было раннее издание с этими же иллюстрациями (книжка — такого же формата, страниц почему-то было меньше). Первое издание было в 1968 году. Формально — иллюстрации из Шестидесятых (единственные учтённые в каталоге-справочнике).

Библиографическое описание из каталога-справочника:

Добавления к библиографии. Тираж 200 тыс. экз. Цена 29 коп.

Книги на Фантлабе нет — подал заявку. Страничка художника В.Туманова на Фантлабе есть: https://fantlab.ru/art14378 (видимо, наш, потому что приведённые проиллюстрированные книжки в основном изданы в Барнауле).

К каждой повести имеется по одной картинке на шмуцтитуле.

Интересная иллюстрация. Костюмы, бородки, причёски — не из пушкинской эпохи. Времена Тургенева, а то и Чехова. Как будто это Чехов написал пьесу "Выстрел". Очень я оживился от такого предположения, с большим интересом рассматривал картинку. Показалось, что усталые позы, общая задумчивость, печаль — тоже чеховские. Так наш "дуэльный треугольник" ещё не рисовали.

Но поневоле пришлось задуматься и о времени действия пушкинского "Выстрела". Сильвио убит под Скулянами — это июнь 1821 года. Вторая дуэль произошла через 6 лет после первой. Значит, первая дуэль была не позднее 1815 года. Но когда точно? Ведь там была Отечественная война 1812 года.

Сам Сильвио про то время — первой дуэли — рассказывал:

цитата

В наше время буйство было в моде: я был первым буяном по армии. Мы хвастались пьянством: я перепил славного Бурцова, воспетого Денисом Давыдовым. Дуэли в нашем полку случались поминутно: я на всех бывал или свидетелем, или действующим лицом.

Бурцов погиб в 1813 году во время Заграничного похода. Значит, первая дуэль произошла до наполеоновского нашествия. Сезон поедания черешни — раннее лето. Скорее всего, дело было в 1811 году, когда русские войска уже были массово сосредоточены у западной границы (там же и польские помещики водились, на балу у одного из которых произошла ссора Сильвио с графом-однополчанином). А сразу после скомканной дуэли Сильвио вышел в отставку:

цитата

Я обратился к секундантам, объявив, что нынче стрелять не намерен, и поединок тем и кончился. Я вышел в отставку и удалился в это местечко.

Это значит, что в Отечественной войне Сильвио не участвовал, с французами не дрался. К патриотическому призыву, значит, остался глух...

Ещё одна маленькая книжка в мягкой обложке. Тоже региональное издательство: Куйбышев (ныне — Самара), 1973 год. Художник — Г.Коновалов.

Библиографическое описание из каталога-справочника:

Добавления к библиографии. Тираж 200 тыс. экз. Цена 14 коп.

Книги на Фантлабе нет — подал заявку. Страничка художника Г.Коновалова на Фантлабе есть: https://fantlab.ru/art15964. Там, кстати, указано, что

цитата

Дипломная работа, посвященная «Повестям Белкина», была оценена на «отлично»

Шмуцтитулы украшены рукописным шрифтом. Вот пример (на левой странице — концовка к "Выстрелу").

Иллюстрация к "Выстрелу" только одна, на полстранички. Сцена выбрана нестандартная (диплом, юный художник хочет быть оригинальным). Это сцена ссоры Сильвио с графом на балу у польского помещика:

цитата

Наконец однажды на бале у польского помещика, видя его предметом внимания всех дам, и особенно самой хозяйки, бывшей со мною в связи, я сказал ему на ухо какую-то плоскую грубость. Он вспыхнул и дал мне пощечину. Мы бросились к саблям; дамы попадали в обморок; нас растащили, и в ту же ночь поехали мы драться.

Есть в этой книжке наградная надпись. Очень трогательная: девочку награждают за охрану птиц (в рамках мероприятий республиканского Всероссийского общества охраны природы). Небогатый был бюджет у районного отделения ВООП.

Следующий сборник был издан в Киеве в 1977 году. Художник — В.Дозорец.

С книгой и художником уже встречались по поводу "Пиковой дамы" год назад (https://fantlab.ru/blogarticle57045). Книги на Фантлабе нет — подал заявку.

Здесь техника — силуэты, которые сами по себе создают романтический настрой. К каждой повести по одной заставке и страничной иллюстрации. Хороший уровень.

Вот такая слепая книга (название "Проза. Драматические произведения" не читается) с небольшим количеством иллюстраций титулованного художника В.Горяева.

Библиографическое описание из каталога-справочника:

Добавления к библиографии. Тираж 300 тыс. экз. Цена 70 коп.

Это вторая книга из неформального двухтомника Пушкина, изданного "Современником" в 1974 году к негромкому пушкинскому юбилею. С первой книгой и художником мы уже встречались по поводу "Анчара" (https://fantlab.ru/blogarticle59038).

Книги на Фантлабе нет — подал заявку.

Два героя-антогониста помещены на форзаце. Они же, но с участием несчастной Маши, стоят на развороте — единственной иллюстрации к "Выстрелу".

Ещё раз повторюсь: при всей любви к авангардистским исканиям в искусстве книжного оформления, Горяева я не принимаю сердцем. А в этом томе ещё и иллюстрации у него не самые выдающиеся. А так-то значение этого художника признаю.

Горяев создал абсолютную схему. Сейчас многие популярные (т.е. признанные потребителями) художники так нарочито небрежно и схематично делают книжные иллюстрации. Уже и не представляешь другой книжную графику. А ведь путь этому поколению проторял Горяев — его минимализм преднамеренный, он сделал скелет новой графики, а современные художники только одевают этот скелет.

Недавно встречались с этим премированным изданием по поводу вступления "От издателя".

Иллюстрация к эпиграфу: "Стрелялись мы". Набор дуэльных аксессуаров.

Две иллюстрации.

Мощная экспрессия, но уже не театральная, а кинематографическая: операторские ракурсы, длинные медлительные панорамы, наложение кадров... Эстетика советского кино Семидесятых.

Три книги, со всеми уже встречались. Как всегда, у П.Бунина иллюстрации идут на вклейках, подряд.

Формально к советским Семидесятым относится только первая книга — "Болдинская осень" — изданная в 1974 году. Но иллюстрации в поздних сборниках выполнены в той же манере, поэтому их все можно отнести к одной эпохе.

П.Бунин не повторяется, и из трёх книг можно составить очень интересную сюиту, практически полностью отражающую все содержание "Выстрела". Только про первую дуэль (с поеданием черешни) Бунин ничего не рисует.

Очень романтичная получилась сюита. Сильвио — демонический, но не такой важный как в иллюстрациях 1950-х гг.

Книга уже за пределами Семидесятых, но это переиздание сборника "Болдинская осень" с комментариями, которую ранее иллюстрировал П.Бунин. Поэтому рассмотрим его здесь по логической связи. Художник здесь другой — В.Носков. Художник на Фантлабе: https://fantlab.ru/art445. Книги на Фантлабе нет, заявку подавать не стал — непонятно как описывать тексты по шаблону Фантлаба.

Сурово обошлись с причастными к Болдинской осени лицами: Пушкин не вынесен на обложку как автор, Эйдельман и Порудоминский — сопроводительный текст, а Носков вообще только в выходных данных помечен, и не как художник, а как оформитель.

Это сборник, где произведения Пушкина расположены не по жанрам, а в хронологическом порядке их написания осенью 1830 года.

Комментарии и разъяснения разбавляют пушкинский текст. Комментарии в научно-популярной форме. Великолепное введение в пушкинистику. В старших классах школы эта книга стала для меня открытием мира гуманитарной науки.

К "Выстрелу" — страничная иллюстрация.

Техника — ксилография (гравюра по дереву). Теперь понимаю, что иллюстрация — концептуальная, ксилография сделана в духе Фаворского (а не Кравченко). Но подобная манера очень холодна, да и воспроизведение на плохонькой бумаге не впечатляет.

Графика Носкова меня оставила равнодушным, но всё же отблеск зажжённого Эйдельманом пожара лёг и на художника.

Иллюстрации к пушкинскому "Выстрелу" послевоенной поры. Мне показалось, что здесь интерес представляет не столько художественный уровень сталинских иллюстраторов, сколько вопросы воспроизведения картинок в книге. Во второй половине 1940-х гг. стало больше выходить массовых книг с иллюстрациями, но средний уровень качества картинок просел очень сильно. Эти полиграфические вопросы могут быть интересны коллекционерам.

а) Собрание сочинений 1949 года ("Повести Белкина" в третьем томе) и огромный томище "Избранного" 1959 года (с теми же иллюстрациями). Автор рисунков к "Выстрелу" — Д.Шмаринов. И с книгами, и с художником мы уже неоднократно встречались.

В этих сборниках — гравюры (на металле) по рисункам Шмаринова. Это самый неудачный способ воспроизведения авторской иллюстрации. Линия рисунка получается в гравюре очень чёткая. Но гравёр, даже если он мастер, в этом случае — совершенно лишний посредник. Авторскую индивидуальность рисунка он выхолащивает (по сути, он просто обводит авторский рисунок на металле).

б) Отдельное издание "Повестей Белкина" 1946 года. Этого издания у меня нет. Сканы будут из Интернета. Здесь уже какое-то тогдашнее примитивное фотомеханическое воспроизведение — посредник в виде гравёра исчез, но и качество воспроизведения ухудшилось.

Встречалась мне у букиниста эта книга за ничтожную плату. Но я был тогда настолько измучен плохими изданиями рисунков Шмаринова (частенько их потом в 1950-е гг. печатали, с каждым разом всё хуже и хуже), что только бегло проглядел книгу и поскорее положил её обратно. Напрасно, конечно, там ведь был первый вариант иллюстраций, позднее изменённый. Коллекционеру истеричность не к лицу: коллекционер должен быть холоден, угрюм и нелюдим.

в) Ещё одно отдельное издание "Повестей Белкина" с иллюстрациями Шмаринова было в 1977 году. В этом издании к некоторым повестям рисунки изменены, но к "Выстрелу" — почти такие же, как в издании 1946 года. Здесь уже воспроизведение рисунков было на новом техническом уровне — ценой отказа от высокой печати. Качество воспроизведения иллюстраций в самых дешёвых изданиях в ту пору резко возросло — это был прорыв, а мы это воспринимаем как должное, забыв про убогие картинки 1940-х — 1950-х гг.

Этот сборник у нас в первый раз, поэтому даю библиографическое описание из каталога-справочника.

Добавление к библиографии. Тираж 50 тыс. экз. Цена 75 коп. Книги на Фантлабе нет (подал заявку).

Теперь посмотрим картинки из этих изданий. В "Избранном" 1959 года — только заставка (и невыразительная концовка: пистолет и черешни, которые граф ел под выстрелом на первой дуэли). В трёхтомнике 1949 года — заставка и одна страничная иллюстрация. В отдельном издании 1946 года — заставка и две страничные иллюстрации. В издании 1977 года — тоже заставка и две страничные иллюстрации.

Сильвио упражняется в стрельбе в домашних условиях (Шерлок Холмс тоже в квартире будет из гораздо более мощного револьвера лупить). Одинаковые гравюры в двух сборниках. Картинка оказалась не по зубам гравёру. Качество ужасное.

Вот та же заставка из отдельного издания 1946 года: получше, чем гравюра, но никакой чёткости нет.

И вот, наконец, заставка из издания 1977 года. Рисунок чуть изменён. Наверное, Шмаринов понял, что тёмный фон и мелкие детали вредят иллюстрации при её воспроизведении и упростил рисунок. И напрасно — в 1977 году полиграфия уже смогла бы справиться с воспроизведением первоначального варианта заставки.

Драматичный эпизод. Необузданный гусар кидает в Сильвио подсвечник. А Сильвио вынужден будет это стерпеть, потому что бережёт свою жизнь для страшной мести. На картинке из издания 1946 года линии размыты. Представление о настоящем рисунке — только в издании 1977 года.

Обязательная сцена, образцово-добротно сделанная Шмариновым по композиции. Сильвио дождался, когда на звук выстрела прибежит жена графа, увидит, что в мужа целятся, и станет на коленях молить Сильвио о пощаде.

Для нас — отличный повод сравнить техники воспроизведения: гравюра по металлу, старый фотомеханический способ 1946 года (видимо, цинкография) и новый фото способ 1977 года.

В гравюре — линия чётче (можно профиль Сильвио и жены графа рассмотреть). В оригинальном рисунке — богатство полутонов, объём. Но в издании 1946 года из-за посредственной техники воспроизведения весь рисунок смазан. И только в издании 1977 года получен удовлетворительный результат.

Тяжело было при старых фотомеханических способах воспроизводить такие реалистичные рисунки с обилием мелких деталей, как это было у Шмаринова. Надо было привлекать образцовые типографии (как, например, для шмариновских картинок к "Петру Первому"). А "Повестям Белкина" в 1940-х годах не повезло.

Издание 1949 года (Молотов — ныне Пермь)

Встречались с этой книгой в связи с "Египетскими ночами" и "Пиковой дамой".

Картинка к "Выстрелу" на шмуцтитуле. Выбрана традиционная мелодраматическая сцена. Техника — силуэты. На первый взгляд кажется, что эта техника проста: скрывает огрехи художника (мелких деталей ведь не надо рисовать, выражений лиц не видно). На самом деле, это беспощадная техника. Уровень задан очень высокий. Силуэты Правдина смотрятся топорно после силуэтов Гильмерсена и Свитальского. Но и воспроизводился силуэт без особых потерь для рисунка — так что, может быть, выбор техники был вынужденным.

Издание 1947 года (Ленинград).

Уже встречались с этой книгой в связи с "Пиковой дамой" — там были совершенно убитые рисунки. К "Выстрелу" получше — можно разобрать что нарисовано. Но здесь на качество особо внимание не обращаешь — содержание удивляет. Сильвио — центральный персонаж, и показан в минуты переживания испепеляющих страстей. Вот такие герои тогда в сталинских фильмах очами сверкали. Очень показательный штамп той эпохи.

Моя первая (в коллекции) сталинская подарочная книга. Всё ещё под впечатлением нахожусь. На переплёте картинка, вручную вклеенная! До этого такого не видал. Внутри — иллюстрации, тоже вручную приклеенные ( страничные — аж на паспарту)! Вот это крафт! Помпезно, конечно, но и стильно. Ведь, действительно же, был стиль — сталинский послевоенный стиль московских высоток.

Книга была настолько парадной, что продавалась в футляре (у меня футляра нет — фото из Интернета).

С художником уже встречались (в связи с "Пиковой дамой"). С книгой встречаемся в первый раз, поэтому даю библиографическое описание из каталога-справочника.

Добавление к библиографии. Тираж 25 тыс. экз. Цена выдавлена только на задней крышке переплёта: 10 руб. 80 коп. по прейскуранту 1952 г. (что бы это значило, если книга 1950 года издания?). Ещё много мрачных загадок прячется на обложках сталинских книг.

Книга на Фантлабе будет представлена через год (заявку подал на днях).

Иллюстрации к "Выстрелу": заставка и страничная (обе печатались отдельно от текста и приклеены вручную, только заставка — в тексте, а страничная иллюстрация — на отдельной вклейке-паспарту). Заставка — Сильвио на диване, а страничная иллюстрация — Сильвио как измученный раб своей мести. Ванециан соединил мотивы Шмаринова (заставка) и Веселова (страничная иллюстрация).

В 2018 году иллюстрации Ванециана к "Повестям Белкина" были переизданы "Речью" в составе сборника (вместе с "Пиковой дамой" с иллюстрациями другого художника). Эта новая книга на Фантлабе есть: https://fantlab.ru/edition226852.

Вот старая и новая книги. Новая книга — небольшого камерного формата, что пригасило сталинскую помпезность рисунков. Качество воспроизведения рисунков в новой книге — выше всяких похвал (о работе с подлинниками не встречал упоминаний — наверное, возродили картинки современными компьютерными технологиями).

Сравним картинки в двух книгах (в новом издании картинки меньше, бумага белее, на фото новая книга наложена на старую).

Современная картинка безупречна: линии чётче, и по цветам сбалансирована. В издании 1950 года иллюстрации "четырёхцветные, выполнены цинкографией" — т.е. это фотомеханический способ. Наглядно видна пропасть, которая отделяет старинную "механику" от современной "цифры".

Глядя на фото, я бы отдал предпочтение новым иллюстрациям. Но при рассматривании "в живую" старые картинки всё равно производят более сильное впечатление — они как будто вручную раскрашены. Высокая печать даёт себя знать. Странно. Но, видать, магия старой книги зависит не только от чёткости картинки. Прощаешь этим книгам даже помпезность.

Заканчиваю обзор иллюстраций к предисловию "От издателя" в пушкинских "Повестях Белкина" (начало - тут).

Советское библиофильское издание, миниатюра. Год издания — 1981. Художник — Г.Берштейн.

Художник на Фантлабе представлен (https://fantlab.ru/art714). Книга на Фантлабе не представлена (подал заявку).

Библиографическое описание из каталога-справочника.

Добавление к библиографии. Тираж 5 тыс. экз. Цена 7 руб. Тираж мизерный, а цена очень высокая (для тех времён).

Миниатюры очень плохо поддаются фотографированию (не раскрываются полностью под своим маленьким весом). Посмотрим то, что получилось.

Вступление в этой книжке начинается с суперобложки — она разворачивается в панораму. Это Болдино (справа — Пушкин). В суперобложке есть утраты: "Озон" прилепил свой стикер, а я неудачно отодрал. В "Озоне" работают очень злые приклеиватели стикеров.

Картинки к вступлению "От издателя" даны в модном в те годы стиле иллюстрирования, где критика особенно отмечала Кошкина и Костина (у Берштейна манера ближе к Костину): старинные безделушки, пустые комнаты...

Семейные портреты-миниатюры на груде рукописей: всё, что осталось от Белкина.

А вот теперь про пустые комнаты.

Как указано в каталоге-справочнике, это должна была быть единая длинная иллюстрация-панорама. Тогда эту панораму надо было раскладывающейся ширмочкой делать. Но в книге её просто разрезали и дали подряд на отдельных листах (разворотах). Замысел художника загубили. Посмотрим что получится, если хотя бы в ряд элементы поместить.

Видимо, и каталог путается. Первая и последняя иллюстрация в этом ряду из панорамы, вроде бы, выбиваются. Хотя это можно представить как подлинную панораму для узкой комнаты, где надо головой крутить: вид слева, вид прямо (там уже законы перспективы), вид справа. Не захотели советские издатели уникальную миниатюру сделать или советская технология уже не позволила?

Книжка советских времён, выпущенная в 1977 году в г. Горьком (ныне — Нижний Новгород). Как в Свердловске выходило много книг Бажова, так и в Горьком в советское время частенько выпускали любовно сделанные пушкинские книги (потому как Болдино в составе Горьковской области).

Библиографическое описание из каталога-справочника. Указано, что книжка премиальная.

Добавление к библиографии. Тираж 115 тыс. экз. Часть тиража была выпущена в обложке (цена 28 коп.), а часть — в переплёте (цена 50 коп.). У меня — в переплёте.

С художником уже встречались по незначительному поводу, тогда его идентифицировать с информацией на Фантлабе не смог (фамилия и инициал распространённые). Теперь выяснил полное имя: Анатолий Сергеевич Смирнов. О таком художнике есть карточка на Фантлабе: https://fantlab.ru/art15955. Книги на Фантлабе нет (подал заявку).

Собственно введение в цикл повестей ограничивается титульным разворотом (где Пушкин, видимо, глядит на своего двойника — Белкина) и шмуцтитулом к предисловию "От издателя". Этот шмуцтитул — серийный (единый по теме для всех составных частей сборника). Он не столько к произведению, сколько к эпиграфу произведения. Свеча — объединительный элемент, от повести к повести она будет догорать. К вступлению свеча только-только зажжена. Эпиграф — из "Недоросля" (в Белкина камушек).

Ну и приложу скан подлинника картинки к вступлению к "Повестям". Ещё без типографского текста. С этого сайта: http://ghmak.ru/expo/picture.php?id=426&a... (есть информация о художнике).

Эта книга тоже советская — была выпущена в Киеве в 1988 году. Недавно узнал о существовании этой книги, всё никак не попадалась у наших букинистов (не успела, видать, распространиться — единое пространство СССР вскоре после выхода книги кончилось). Покупать надо было дистанционно из Украины. Купил год назад на Алибе у продавца из Харькова. Книга 120 рублей и доставка 225 рублей. Это ещё нормально, поскольку, как и догадывался, книга была сдана на почту в российском Белгороде, т.е. обошлись без межгосударственной пересылки.

Поскольку книга позднего года издания, в каталоге-справочнике она не учтена. Даю собственное описание.

Повести Белкина. — Киев: Вэсэлка, 1988. — 94 с.; 26,5 см.

ЯКУТОВИЧ О. — 35 ч/б илл.: илл. титул, фронтиспис; От издателя: концовка; Выстрел: шмуцтитул, заставка, 3 страничных илл., концовка; Метель: шмуцтитул, заставка, 3 страничных илл., 1 илл. в тексте, концовка; Гробовщик: шмуцтитул, заставка, 2 страничных илл.; Станционный смотритель: шмуцтитул, заставка, 3 страничных илл., 1 илл. в тексте, концовка; Барышня-крестьянка: шмуцтитул, заставка, 4 страничных илл., 1 илл. в тексте, концовка .

Тираж 50 тыс. экз. Цена 1 руб.

Художница на Фантлабе упомянута: https://fantlab.ru/art14690. Книги на Фантлабе нет (подал заявку).

Современная для 1988 года манера рисунков. На фронтисписе — занятный портрет Белкина без какой-либо отсылки к Пушкину (народ стал образованнее, ему уже не надо разжёвывать очевидных вещей). Достойный скан даю вот отсюда: http://book-graphics.blogspot.com/2013/04....

Книга пост-советской России. И снова региональная: на сей раз издано в Пскове (уточнение в месте издания — сельцо Михайловское — отсылка к раскрученному пушкинскому заповеднику). Издание юбилейное, 1999 года. Художник — И.Иванюк (к знаменитому советскому иллюстратору В.Иванюку отношения не имеет).

Даю собственное библиографическое описание по образцу каталога-справочника.

Повести покойного Ивана Петровича Белкина. — Псков, Сельцо Михайловское, 1999. — 128 с.; 17х19,5 см.

ИВАНЮК И. — 21 ч/б илл.: 1 илл. на обложке (приклеена вручную); От издателя: 1 страничная илл.; Выстрел: 3 страничных илл.; Метель: 4 страничных илл.; Гробовщик: 3 страничных илл.; Станционный смотритель: 4 страничных илл.; Барышня-крестьянка: 4 страничных илл.; портрет Пушкина к сопроводительной статье.

Тираж 4 тыс. экз.

Художник И.Иванюк на Фантлабе упомянут (https://fantlab.ru/art2249). Но наш или не наш, сказать не могу. Книга на Фантлабе не представлена (подал заявку).

Полиграфически книга по-своему изящная: квадратный формат, крафтовый картон для обложки, вручную наклеенная картинка... Попытка показать плоды свободного рыночного книгопечатания. Действительно, подобные книги в 1999 году вселяли надежду на возрождение вкуса. Иллюстрации с претензией. Современные. Выбор неизвестного и немножко развязного художника тоже, наверное, свидетельствовал о поисках новизны.

Объединяющая сборник идея подана достаточно свежо: собственно к вступлению "От издателя" даётся портрет Белкина (поясняющие надписи: "Белкин, Пушкин"). А последняя иллюстрация — формально отнесённая к завершающей книгу сопроводительной статье — портрет Пушкина (поясняющие надписи: "Пушкин, Белкин"). Эти два портрета обрамляют книгу.

Новая книга, проиллюстрированная старым художником в традиционной реалистической манере. Художник — всем известный А.Иткин.

Книга издана "Махаоном" в 2018 году. Но пятью годами ранее в другой серии у "Махаона" уже выходили под одной обложкой "Дубровский" и три из пяти повестей Белкина (https://www.labirint.ru/books/407594/). Я купил как первый, так и второй сборник (поскольку второй получился дополненным).

Даю собственное библиографическое описание по образцу каталога-справочника.

Повести Белкина. Дубровский.. — М.: Махаон, 2018. — 176 с.; 24,5 см.

ИТКИН А. — 44 цв. илл.: фронтиспис; Повести Белкина: шмуцтитул; Выстрел: заставка, 3 страничных илл., концовка; Метель: заставка, 4 страничных илл., концовка; Гробовщик: заставка, 2 страничных илл., концовка; Станционный смотритель: заставка, 3 страничных илл., концовка; Барышня-крестьянка: заставка, 3 страничных илл.; Дубровский: шмуцтитул; Том первый: заставка, 7 страничных илл., концовка; Том второй: заставка, 6 страничных илл., концовка.

Тираж 5 тыс. экз.

И художник, и книга на Фантлабе есть (https://fantlab.ru/edition212157).

Иткин мистификациям не подыгрывает. Белкин присутствует: издалека дана его фигурка за конторкой на шмуцтитуле к "Повестям Белкина". А на фронтисписе всего сборника — всё же Пушкин в телеге (как известно, "Повести Белкина" написал не Белкин). Судя по всему, изображён рассказчик из "Станционного смотрителя" (там рассказ от первого лица, хотя этот рассказчик не Пушкин, и даже не Белкин, а титулярный советник А.Г.Н.).

А десятью годами ранее лучшее наше тогдашнее издательство "Московские учебники" выпустило том пушкинской прозы с другими рисунками Иткина.

Мы с этим сборником встречались по поводу "Пиковой дамы". Рисунки здесь поскромнее, не цветные, но и стильности поболе.

Словременная книга и современный художник С.Жужнев.

Даю собственное библиографическое описание по образцу каталога-справочника.

Повести покойного Ивана Петровича Белкина. — СПб.: Аркадия, 2019 (в серии "Black&White"). — 128 с.; 21,5 см.

ЖУЖНЕВ С. — 54 ч/б илл.: обложка, фронтиспис; От издателя: заставка, 1 илл. на разворот, 1 илл. в тексте, концовка; Выстрел: 3 илл. на разворот, 6 илл. в тексте, концовка; Метель: 3 илл. на разворот, 6 илл. в тексте, концовка; Гробовщик: 1 илл. на разворот, 3 илл. в тексте, концовка; Станционный смотритель: 4 илл. на разворот, 2 илл. в тексте, концовка; Барышня-крестьянка: 4 илл. на разворот, 11 илл. в тексте, концовка.

Тираж 5 тыс. экз.

Книга радует сопроводительными материалами. Аннотация и статья — не из Интернета, с интересными наблюдениями. Мы, конечно, картинки рассматриваем, нам не до научного аппарата. Но в современной книге такой аппарат — это уровень заявленных претензий на оригинальность. Этому уровню пытаются соответствовать и иллюстрации.

Обложка современная — мне нравится. Но обложка — это дизайн. Внутренние иллюстрации мне показались тоже больше дизайнерским оформлением. А должны быть графикой.

Объединение цикла в этой книге идёт через почтовую тройку на фронтисписе (как у опытного советского мастера Иткина). В самом тексте вступления от издателя имеется портрет Белкина.

 UPD/26.09.2019

Издательство Academia, 1937 (юбилейный год). Художник Н.Пискарёв. У меня этой книги нет, пользуюсь сканами из Интернета.

Книга на Фантлабе представлена (https://fantlab.ru/edition258862), художник тоже (https://fantlab.ru/art3102).

Не зря издания "Академии" считаются образцом искусства оформления книги. Многие темы графического объединения цикла были заданы Пискарёвым: и образ Пушкина (серьёзного), и иллюстрация к эпиграфу ко всем "Повестям", и картинка к вступлению (немного сатирическая).

Заставка к вступлению. Кстати, кто на этой заставке? Не Пушкин, но ведь и не Белкин: Белкину меньше 30 лет было, а на картинке явно очень пожилой человек. Это соседний помещик, который пишет Пушкину про Белкина! Ведь письмо соседа и составляет содержательную часть предисловия "От издателя". Не каждому художнику удалось распутать эту тройную шалость: Пушкин-Белкин-сосед.

Библиофильский том пушкинской прозы, изданный в 2017 году "Вита Новой". Художник — именитый Б.Забирохин. С этим сборником мы уже знакомились раньше.

"Повести Белкина" иллюстрированы скупо: по одной страничной иллюстрации и концовке. Но к вступлению "От издателя" такой же расклад, без дискриминации. Эти иллюстрации по содержанию вроде бы уже привычные: Белкин в деревне и деревенские дали. По форме, конечно, неповторимые забирохинские.

И какой свет нисходит на Белкина!

Раз уж пришлось отвлечься на "Таюткино зеркальце", закончим эту тему. Здесь нет, конечно, такого количества иллюстраций, как к раскрученным сказам. Остались единичные картинки разных художников, которые можно посмотреть за один раз. Будут сборники, которые я уже детально описывал в связи с "Серебряным копытцем".

Два сборника (прижизненные для Бажова). Оба под названием "Малахитовая шкатулка". Сталинская эпоха (1949 г. и 1950 г.).

Иллюстрации очень хороших художников (О.Коровина и А.Якобсон) из этих сборников сначала вызвали у меня недоумение. Что это?

На первой иллюстрации — О.Коровина из свердловского сборника — люди в светлых одеждах, разных национальностей (башкирская шапка) любуются на идиллию: на фоне голубого неба сильный человек подбрасывает ребёнка. Узнаваемый плакат 1949 года. "Спасибо сысертскому барину за наше счастливое..."

Нет, у Бажова в тексте подбрасывание Таютки имеется. Но в каком контексте это описывается!

цитата из П.Бажова

Видят — по горькой нужде мужик с собой ребенка в рудник таскает, жалеют его и Таютку позабавить стараются. Известно, ребенок! Всякому охота, чтоб ему повеселее было. Берегут ее в шахте, потешают, кто как умеет. То на порожней тачке подвезут, то камешков узорчатых подкинут. Кто опять ухватит на руки, подымет выше головы да и наговаривает:

— Ну-ко, снизу погляжу, сколь Натал Гаврилыч руды себе в нос набил. Не пора ли каёлкой выворачивать?

Как видим, ничего общего у праздничной иллюстрации О.Коровина с текстом Бажова нет. Художник нарисовал светлое будущее — за пределами бажовского сказа и жизни героев этого сказа.

На второй иллюстрации — А.Якобсон из ленинградского сборника — вообще сюрреализм! Трудовой народ выстроился стальными рядами. Во главе — Ганя-орёл. За плечом — какая-то молодуха с лопатой (Ганя на картинке завидный жених, липнут к нему девушки). Эта сцена даже отдалённых параллелей с текстом Бажова не имеет.

Мне кажется, с этими иллюстрациями случилось вот что. Сказы Бажова ещё не были в тот период канонической классикой. Они были непривычными. В "Таюткином зеркальце" художников, видимо, охватила растерянность. История о горькой беспросветной жизни, заканчивающаяся анекдотом о том, как барыня стала дураков рожать... Однако художники почувствовали, что мораль этого сказа — возвеличивание забитого человека. Но про это в сказе нет ни одного слова, только ощущение (особенно сильное после страшной, но победной войны: "кто эту войну на себе вытянул?"). Вот художники и передали это ощущение в привычной форме, доступной читателям, —   в форме агитационного плаката.

Не проходит гипотеза, что после ужасов войны художники не хотели рисовать мрачные сцены из этого сказа. Потому что в ленинградском сборнике есть у Якобсон к этому сказу карандашные рисунки с нормальными сценами.

Получается, можно было (для одной-то страничной иллюстрации) отыскать хотя бы нейтральные эпизоды. Но появились сюрреалистические плакаты. И это намеренный выбор.

Сталинские художники подтверждают мои подозрения насчёт "Таюткиного зеркальца". Очень странный сказ — изломанный по форме, и ключи к разгадке содержания утеряны.

Свердловские "Малахитовые шкатулки" 1959-1983 гг. Уральские художники. Бажова уже нет в живых.

Уральская "суровая школа". Но, по крайней мере, уральские художники после-сталинского времени определились с концепцией относительно "Таюткиного зеркальца". Сюрреализма они там уже не видели.

У Воловича (первая иллюстрация) в издании 1962 года (и в улучшенном издании 1969 года) к "Таюткиному зеркальцу" — только заставка. Он на этих заставках представляет героев и показывает свою залихватскую технику: новая графика Шестидесятых.

А вот Перебатов (вторая иллюстрация) в первой "оттепельной" бажовской книге обратился к психологизму. Всего одна иллюстрация-заставка, но очень сильная: безысходность (глаза Гани) и нежность (как он Таютку спрятал в своих ручищах). Блистательно художник раскрылся.

Мосин (третья иллюстрация) тоже пошёл по пути психологизма. Но уже надежду привнёс. Вроде бы у Мосина всё та же вселенская печаль в глазах отца, но рядом — счастливая Таютка (её лицо освещено). Скан Мосина взял из Интернета: его иллюстрациям, конечно, нужно хорошее качество воспроизведения (а где-то ведь и подлинники лежат...).

Детгизовский сборник 1959 года (тоже ранне-"оттепельный"). Художница — М.Успенская, которая активно поддерживает новаторов книжной графики.

В московском издании для детей тенденция иная. Нет ужаса безнадёжности, не надо и психологизма. Для иллюстрирования вычленена светлая часть истории: в детстве всегда есть место радости.

Это цветная страничная иллюстрация на вклейке (есть ещё несколько мелких чёрно-белых зарисовок).

Но не только художница вычленяла для себя графическую составляющую сказа. Редактор (это профессия такая) над текстом Бажова поработал. Вторая часть сказа сильно сокращена: вырезана длинная история про то, как немцы сысертского барина облапошили и подсунули ему жену. Устранены физиологические последствия "плевка" рудой (про то, что барыня стала дураков рожать, а у её заграничного спутника нос отрезало). Это вмешательство нельзя простить, но понять можно: с точки зрения всякого нормального редактора история заграничной барыни в этом сказе инородная.

В позднейших детских изданиях подлинный текст был восстановлен. Не знаю, имеет ли купированный вариант какую-то ценность. На всякий случай даю выявленные варианты окончаний во вложенных файлах (pdf). Первый файл — "Бажовское окончание" для чистоты эксперимента приводится из издания для детей (М.: "Дет. лит-ра", 1979). Второй файл "Купюры. Детгиз 1959" — из книжки, проиллюстрированной Успенской. Там же можно посмотреть примеры мелких чёрно-белых зарисовок художницы.

Художники-реалисты.

4.1)Сначала Панова посмотрим. У Панова как у иллюстратора подход сбалансированный, техника пресноватая.

Панов — достаточно традиционный реалист. По концепции: он выбрал бажовские эпизоды, передал их очень точно, без отсебятины. На первой картинке — Ганя с Таюткой в забое, без надрыва и без умиления. На второй — веселье. Всё правильно: другие рудокопы, когда прознали, "что обошлось у Гани по-хорошему", перед выходом наружу пошли поглазеть на природное зеркало. В точности как на картинке, на молодых смех напал (зеркало-то искажает, природная комната смеха получилась). "Шум подняли, друг над дружкой подшучивают". Всё можно в этом сказе найти!

4.2) Теперь Лаповок.

Книжки из двух бажовских сказов с иллюстрациями Лаповка у меня нет. Книжка издана в 1982 году в Ярославле (на Фантлабе её тоже нет). Указал мне на эту книжку ув. SeverNord . Он же предоставил фото картинок.

В принципе, та же линия, что и у Панова: без отсебятины. Тяжёлых или психологичных сцен для иллюстраций не выбирается. Интересно, что Лаповок вводит в число персонажей Хозяйку медной горы (она на заставке в зеркало смотрится). Она в этом сказе у Бажова только предполагается, но её участие в событиях не доказано. Лаповок первым среди художников решил Хозяйку медной горы прямо вывести на сцену, уничтожив зыбкость бажовских недоговорённостей. Издательство позволило художнику чуть побольше иллюстраций сделать, и он смог вывести обе сюжетных линии сказа: и про Таютку, и про заграничную барыню.

Следующий блок — произвольное объединение художников, которые сделали иллюстрации в стиле народной (старинной) живописи. Времена — больше Семидесятые.

5.1) А.Ковалёв и А.Белюкин.

С палехским художником А.Ковалёвым всё понятно: он творит в рамках канона (очень тёплая у него вся серия открыток, и к нашему сказу тоже). Ну а Белюкин обощённо-абстрагированную фигуру даёт (без пояснений и не признаешь в этой картинке "Таюткиного зеркальца") — видимо отказался от идеи в одной иллюстрации все перипетии сказа передать.

5.2) Отдельно посмотрим Диодорова. У него тоже народный (лубочный) стиль, но при этом собственная концепция.

Когда количество иллюстраций ограничено, художникам приходится первым делом выбирать между двумя пластами нашего сказа: между историей про Таютку с отцом и историей с заграничной барыней. Все художники делают выбор в пользу таюткинской линии (или, как Лаповок, дают обе линии). Диодоров сделал иной выбор. Он решил, что настоящая история в сказе — это история про заграничную барыньку. Эту историю он дал в духе народных сатирических сказок, где барам достаётся по полной программе. Ну и в скоморошном стиле всё это подал. Мне показалось, в этом намеренном игнорировании главной части сказа чувствуется раздражение художника от несогласованности двух автономных частей.

Бажов мог ведь легко "Таюткино зеркальце" на две истории разбить — это у него частенько бывало ("Надзиратель-то, тот который Ганю в забой погнал..." и т.п.). Но, может быть, механическое соединение у Бажова двух разных историй — это такой сильный литературный приём, не оценённый по достоинству (цепляет ведь, пусть и раздражает).

Современные екатеринбургские издания с уральскими художниками.

По одной цветной страничной иллюстрации к "Таюткиному зеркальцу" в каждом издании.

Художник Ст.Ковалёв подхватил тему присутствия Хозяйки медной горы, причём поместил её в зеркало с той стороны. Особых глубинных прочтений бажовского сказа от этого не случилось.

Художница Козлова выбрала для иллюстрирования сцену веселья (тенденция отказа от психологизма логически завершилась: все намёки на печаль в игноре). На картинке — обалдеть какие радостно-дебильные Таютка с дедом Полукарпычем.

цитата из П.Бажова

Сперва-то они и сами испугались, потом поняли, и старик стал над Таюткой подсмеиваться:
— Наш Натал Гаврилыч себя не признал! Гляди-ко, — я нисколь не боюсь того вон старика, даром что он такой большой. Что хочешь заставлю его сделать. Потяну за нос — он себя потянет, дерну за бороду — он тоже. Гляди: я высунул язык, и он свой ротище раззявил и язык выкатил! Как бревно!

Так что ничего художница не выдумала, но эстетика всё же слишком далека от бажовского текста.

Ну и надо понимать, что у Бажова — это один из многих чередующихся элементов: смех и слёзы. Признаем: когда вся идея сказа должна быть по условиям издания выражена в одной-единственной картинке, полного представления о "Таюткином зеркальце" эта картинка не в состоянии дать. Но все художники делали свой выбор, и этот выбор отражал настроения эпохи. Жалко, что наша эпоха представлена детсадовским уровнем.