Переходим к наиболее сказочной из русских былин — в ней действует Змей Горыныч. И новый богатырь — Добрыня Никитич.

Уже знакомая нам ситуация: Билибин в 1904 году (период, когда когда у него выходили одна за другой красочные сказки) сделал цикл иллюстраций к нескольким былинам, в том числе к былине о богатыре Добрыне Никитиче. По каким-то причинам эти иллюстрации не были опубликованы в Экспедиции по заготовлению государственных бумаг. В 1911 году вышло дешёвое издание (СПб общество грамотности) с обесцвеченными картинками — это издание выложено в открытом доступе на сайте РГБ (тут). А цветная версия этих иллюстраций — в сборнике "Русские сказки", изданном "СЗКЭО" в 2021 году.

1) Добрыня был примерным сыном — слушался маму.

2) Один раз только Добрыня маму не послушался: пошёл купаться в Почай-реке. Оказывается, эту реку Змей Горыныч облюбовал. И застал он Добрыню безоружного.

Много событий спрессовалось в былине, художник вынужден многое пропускать. Добрыня одолел Змея на Почай-реке: набрал песку в свою "греческую шляпу", да и сбил летуна. Но Змей обещал исправиться, и Добрыня его отпустил. Как и положено уголовнику, Змей не считал действенным честное слово, данное фраеру. Он полетел да похитил племянницу князя Владимира Красно Солнышко — Забаву Путятичну. Пришлось Добрыне её выручать.

3) Теперь-то Добрыня Змея Горыныча не пощадил.

4) Спас княжескую племянницу.

5) Очаровательная концовка-виньетка. Видно, что Билибин немыслим без цвета.

Иллюстрации Билибина 1904 года к былинам — типичные для раннего русского модерна. Странно, что они малоизвестны (цветную версию вообще смог найти только в недавнем сборнике "СЗКЭО").

Более известны иллюстрации к былинам 1941 года — они были Билибиным исполнены, но в виде книги не издавались. В наши дни эти иллюстрации воспроизводятся в альбомах и сборниках сказок и былин. Известно по одной цветной иллюстрации к некоторым былинам. Есть такая одиночная иллюстрация и к "Добрыне Никитиче".

Это поздний Билибин. Стиль модерн (ар-нуво) прогрессировал в европейском направлении (ар-деко). Этот стиль был освоен Билибиным в эмиграции. В нём больше древне-русских мотивов. Только отрубленные драконьи головы остались схожими с теми, что рисовались в 1904 году.

Конашевич графически уточняет некоторые эпизоды былины. Общая схема иллюстрирования — как у Билибина.

1) Вот так Добрыня голыми руками и голыми ногами заборол Змея на Почай-реке.

2) При повторной встрече Добрыня сначала истребил гнездо Змея Горыныча со всеми его змеёнышами, а уж потом бился с главой семейства. Наглядно видно, что Горыныч, недобитый с первого раза на Почай-реке, теперь требует очень серьёзных усилий для ликвидации. Урок стратегии.

3) В обнимку с Забавой едет Добрыня-победитель.

Кочергин сосредоточился на встречах Добрыни со Змеем.

1) Голый Добрыня с голыми руками против Горыныча на Почай-реке.

2) Битва Добрыни в полном вооружении со Змеем. Цветной вариант — сказочность, чёрно-белый вариант — реалистичность (вместо змея можно себе танк представить).

Кстати, в цветном варианте Змей Горыныч семиглавый, а в чёрно-белом — трёхглавый. Я же говорю, сказочность и реализм.

В ноябрьском номере "Мурзилки" за 1971 год былина про Добрыню была опубликована с рисунками известного художника Ю.Молоканова.

1) Молоканов изобразил Добрыню в боевом снаряжении и Змея Горыныча, похищающего Забаву.

2) Бой Добрыни с семиглавым Змеем за освобождение Забавы.

Забаву Путятичну видим только издалека — в когтях Змея.

В.Лосин был основным иллюстратором былин в "Мурзилке". В Восьмидесятые в журнале публиковался большой цикл былин. Через 10 лет после Молоканова Лосин проиллюстрировал былину о Добрыне.

1) Отъезд Добрыни к княжескому двору. Прощание с мамой. Тему добрынинской матери невозможно обойти — в былине она слишком выпукло подана. Надо присматриваться к акцентам, которые делают художники. У Лосина — хрупкая старушка и счастливый Добрыня, радующийся расставанию.

2) Битва с трёхголовым Змеем за освобождение Забавы. Змей, кстати, очень небольшой.

И здесь нет Забавы Путятичны, ради которой и бился Добрыня со Змеем.

В.Перцов, делая иллюстрации для книги, ограничился первой частью былины.

1) Отношение Добрыни с матушкой описываются в начале былины очень подробно. Что там было у древних сказителей на уме, видимо, понятно: традиционное общество с его культом главы семейства (в былине указывается на смерть отца Добрыни, почему главой и стала мать). Современное восприятие могло бы быть не столь однозначным: гипер-опека матери над взрослым сыном и всё такое... Но как-то это уживалось в древности. В общем, Перцов изобразил естественную ситуацию: младенец Добрыня на коленях матери — это совсем не то, что у Билибина (здоровенный лоб сидит понуро рядом с суровой мамашей).

2) Купание в Почай-реке. А вот здесь прослеживается родство с Билибиным по форме: сочные цвета, энергичная композиция. Не только у Лосева, но и у Перцова корни творчества — в русском модерне.

3) Змей уносит Забаву Путятичну.

Художник Н.Воробьёв выступил в цикле открыток к былинам с неожиданной стороны, но в общем тренде "серьёзной" живописи советских Семидесятых: древне-русская строгость и скорбь. Опять же одобрительное отношение к патриархальным ценностям (сильна была школа "деревнщиков" в позднем СССР).

1) Одноглавый Змей уносит Забаву Путятичну. Князь Владимир кушать от горя не может.

2) Добрыня полуачет материнское благословление и тычет копьём в единственную пасть Змея Горыныча.

3) Добрыня освобождает толпу пленников, но забирает одну только Забаву Путятичну.

Сделал это всё Воробьёв мастерски — у Глазунова (лидера направления) попримитивнее было бы.

Серьёзность это хорошо, но можно былину и в скоморошечьем ключе подавать.Что Б.Калаушин и сделал.

Среди былин об Илье Муромце есть несколько, посвящённых его дружбе с великаном — богатырём Святогором. А великан Святогор, в свою очередь, связан с крестьянином Микулой Селяниновичем.

Моя память сохранила впечатления о Святогоре из глубокого детства. В журнале "Мурзилка" в январском номере за 1972 год был опубликован рассказ о великане. Иллюстрации были палехских живописцев.

1) Великан Святогор и кузнец. Завязка более для того, чтобы показать масштаб: Святогор наступает на землянку и перекрывает трубу. Но есть и сюжетный зачин: кузнец даёт Святогору возможность исполнения двух желаний.

2) Встреча Святогора с Ильёй Муромцем. Опять-таки масштаб. Художниками проигнорирован совершенно сказочный эпизод с помещением Ильи в карман великана по подсказке великанской жены. Ну ладно, потом у Билибина посмотрим.

3) Один из самых памятных моментов в русском былинном цикле — это рассказ о попытке Святогора перевернуть Землю. В "Мурзилке" эпизод описывается так: Святогор нашёл кольцо и стал его тянуть. Тужится, уходит в землю вместе с конём, пока полностью не исчезает с поверхности. Впечатляющая физическая головоломка: может ли Мюнхгаузен вытащить себя за волосы, может ли богатырь сам себя загнать под землю.

Запомнился мне в раннем детстве этот эпизод. А картинки не запомнились, что очень странно. Вроде бы, и палехская манера оригинальная, но не зацепила. Приходится признать: в моём восприятии раскрученные художники Кукулиевы относятся к безликим иллюстраторам.

Интересно также, что в этом рассказе Святогор тянет кольцо. Это чистая космогоническая идея. Архимед мечтал перевернуть Землю, но он всё рассчитал теоретически и понимал, что ему сначала требовалось найти точку опоры. А русский богатырь полагался не на рычаг, а на собственную силу. Проявляется необразованность воина, но зато какие стремления!

А так-то, более была распространена притча о котомке с землёй. Притча сословная: крестьянин пашет землю, подъезжает воин. Воин ищет, какой бы подвиг совершить. Ему предлагают котомку поднять. Святогор тянет котомку, поднять её не может и уходит под землю. В общем, в котомке землица, крестьянин Микула Селянинович её с лёгкостью подхватывает, а великан богатырь Святогор понимает предел своих сил. Понятно, что подобная притча с классовых позиций соответствовала советской идеологии. Тем удивительнее, что в 1972 году в "Мурзилке" Святогор представлен титаном, чьи помыслы достойны античных мылителей.

Билибин обратился к былине о Святогоре в 1941 году после возвращения в СССР из эмиграции. Имеется одна полноценная цветная иллюстрация и несколько контурных рисунков. Видно, что мастерство своё Билибин не растратил и к 65-летию. Жаль, что развернуться ему не удалось: отблески модерна сталинской довоенной эстетике не соответствовали.

1) Илья Муромец увидел грозного богатыря и на всякий случай прячется на дереве.

2) Святогор завалился спать. Жена Святогора (женщина обычного роста) пригласила Илью слезть с дерева, объясняет, что великан не опасен. Изумительный рисунок. В авторитетном искусствоведческом альбоме "Билибин" этот рисунок квалифицирован как набросок. В современном издании Мещерякова помещён раскрашенный рисунок. Мне кажется сомнительным, что раскраска принадлежит самому Билибину.

3) Разрозненные рисунки, относящиеся к завершающим эпизодам былины. Святогор тянет котомку с землёй и уходит в землю по колено. Но крестьянина Микулы пока нет среди персонажей. Да и вообще, Святогор вовремя остановился и под землю не ушёл (бросил котомочку).

4) Билибин рисует вариант окончания, в котором Смерть подала Святогору знак: на его пути встретился гроб, он решил этот гроб примерить, да так и остался там (гроб его не выпустил). Илья Муромец пытается вызволить Святогора, но разбить обручи на гробе ему не под силу.

У Конашевича исходный текст былины был близок к тому, который иллюстрировал Билибин. Потому и мотивы перекликаются.

1) Святогор собирается поднять котомку с землицей.

2) Илья Муромец и гроб Святогора.

Рисунки Цейтлина похожи на цветные витражи. А сюита его более посвящена лирической линии былины — жене Святогора.

1) Святогор находит себе жену.

2) Илья Муромец спускается с дуба по приглашению жены спящего Святогора.

3) Святогор тянет котомку и уходит под землю.

4) Жена остается верна Святогору, прощается с Ильёй Муромцем и превращается в ракиту.

Перцова более интересует богатырская силушка. Несмотря на присутствие Микулы Селяниновича в названии былины, в рисунках Перцова он не появился.

1) Могучий великан Святогор. Знакомство с Ильёй Муромцем (в этой версии он встречает дремлющего на ходу Святогора и будит его ударами копья, которые великану как комариные укусы).

2) Изумительный рисунок: у Святогора, тянущего котомку, от напряжения глаза вылазят из орбит. Чувствуется, что от такого напряжения можно и под землю уйти.

1) Лосин даёт галерею портретов в книжном сборнике былин. Явно сказочные великаны выписаны по всем канонам реализма.

2) Ранее в "Мурзилке" Лосин рисовал встречу Святогора и Ильи — великан был вполне допустимого роста.

Кочергин уделял большое внимание фигуре Микулы Селяниновича.

1) Отдельный портрет крестьянина-кормильца как центрального персонажа былины.

2) Цветной и чёрно-белый вариант встречи Микулы с великаном Святогором — на земле та самая котомочка. Пафосный сборник героических былин.

3) Обращение к сказочной стороне былины в другом сборнике. Жена кормит Святогора (где-то в листве дерев засел Илья Муромец). Показано, насколько Святогор добродушен.

4) Святогор проснулся (Илья его копьём в носу почесал), подружился с Ильёй Муромцем и положил его в карман (чтобы путешествовать вместе).

Художник Кибрик тоже проиллюстрировал сборник былин в начале Пятидесятых. Портреты Микулы и Святогора. Микула явно центральный персонаж.

Кульков в поздне-советское время подавал былины в сказочном антураже в расчёте на детскую аудиторию.

В отдельном издании книжки-картинки предполагалась наличие в иллюстрациях концепции. Художник Манухин сделал лёгкий акцент на древне-русскую живопись.

Приключения Святогора изображались красочно и достаточно детально.

Но центральными персонажами выставлен всё же Микула Селянинович (Илья Муромец к нему просто присоседился).

Всё-таки не был оценён русскими людьми порыв Святогора к перевёртыванию земли. Крестьянский практицизм загнал добродушного романтика под землю.

Соловей-разбойник — это самый известный персонаж русских былин (про трёх богатырей все просто слышали, а про Соловья-разбойника все знают). С позиций иллюстрирования интересно то, как будут подавать образ Соловья-разбойника разные художники (Илья-то Муромец у всех одинаковый выходит).

Сюжетная линия: Был такой Соловей-разбойник, который сидел на дереве возле большой дороги и в качестве оружия использовал свист. Никто устоять не мог. Илья Муромец его стрелой вышиб, полонил и отвёз в Киев к князю Владимиру Красно-Солнышку. Сначала при дворе не поверили, что лапотник смог одолеть непобедимого Соловья-разбойника. Но после демонстрации князю пришлось это признать.

1) Встреча с Соловьём-разбойником.

Ранний вариант (1904): обесцвеченный (массовое издание 1912 г.) и цветной оригинал. Типичный билибинский модерн. Понятно, почему такое малое внимание к этой сюите: по сравнению с иллюстрациями к сказкам, издававшимся в Экспедиции заготовления государственных бумаг, картинки к "Илье Муромцу" смотрятся простовато. Так могли бы сделать и все остальные ремесленники, работавшие в те годы в стиле модерна. Но всё же Билибин чувствуется по той гармонии, которая исходит от рисунка.

Позднейший вариант (1940) для несостоявшегося советского издания. Та же композиция. Но здесь блистающий Билибин в той манере, которую он выработал в Европе в годы эмиграции (с этой эволюцией мы встречались при обзоре "Царевны-лягушки" — см.). Слишком роскошно для СССР и слишком проблемно для довоенной советской полиграфии (не зря в то время у Билибина принимали к печати только контурные рисунки).

Что касается образа Соловья-разбойника. В раннем варианте видим пока только длинноносое лицо из листвы. В позднем варианте — шутовскую фигуру в духе русского лубка. В позднем варианте — наш разбойник, от русской почвы.

2) Дом Соловья-разбойника (ранний вариант). Тын, утыканный головами жертв разбойника. Мотив, знакомый нам по сказкам про Бабу-Ягу. Возникает атмосфера потусторонности.

Билибин иллюстрировал неадаптированный жестокий вариант былины — Илья Муромец уничтожает домашнее гнездо и семью Соловья-разбойника.

3) Доставка к княжескому двору (ранний вариант). На этом рисунке можно в деталях рассмотреть облик Соловья-разбойника. В раннем варианте Билибин решил пойти по пути буквализма: разбойник потому Соловей, потому что он птица. Сказочный элемент усилен, но ведь былина — это нечто другое. Потому, наверное, в позднем варианте Билибин вернул Соловью человеческий облик.

1) Встреча с Соловьём-разбойником. Оригинальная узнаваемая манера известного советского художника Н.Цейтлина.

2) Доставка к княжескому двору. Цейтлин тоже (вслед за ранним Билибиным) попытался осмыслить антропоморфную линию Соловья-разбойника. Голова у разбойника птичья (при этом художник смог передать впечатление хищной птицы без явно выраженных птичьих атрибутов).

А вот Кульков продолжил линию позднего Билибина: Соловей разбойник в человеческом облике, и облик этот имеет образцом поздние русские лубки (что-нибудь на тему романов про Ваньку-каина). Фиксируем опять же, что Соловей-разбойник здесь — чисто русский типаж.

В 1937 году в реалистическом рисунке из "Мурзилки" Соловей-разбойник — обычный русский мужичок, даже без всякого утрирования.

Встреча с Соловьём-разбойником.

Три варианта этой сцены есть у Перцова в книгах разных времён. Несколько мутирует образ Соловья-разбойника. Сначала — рыжебородый крепыш со славянскими чертами в русской шапке (из-за меховой поддевки кажется, что на голове персонажа надет башкирский малахай, но нет). Потом — очень смуглый тип с густыми бровями.

Черты огрубляются, становится понятно, что меховая поддевка — это звериная шкура, смуглость — грязь, а густые брови — из-за низких лобных долей. В общем, последний из неандертальцев. Все хомо сапиенсы в богатырей эволюционировали.

1) Встреча с Соловьём-разбойником.

А вот Лосин, не раздумывая, придаёт Соловью-разбойнику черты восточного человека. Соловей здесь похож на какого-нибудь бухарца, но все должны понимать, что это монголо-татар. Одна картинка — из "Мурзилки", вторая — из книги "Богатырская застава" (М.: Московские учебники, 2007).

2) Доставка к княжескому двору.

Тот же типаж — теперь окарикатуренный. Кстати, другие персонажи, включая Илью Муромца, в картинках из "Мурзилки" совершенно невыразительны, что совсем не свойственно Лосину. Для книги получше сделано.

У Конашевича Соловей-разбойник в образе некоего индийского царя.

В такой интерпретации Соловей-разбойник — какой-то захватчик из дальних стран, доставивший немало неприятностей, но с которым справились быстро. Память о нём сохранилась размытая. Это явно не монголо-татарское нашествие.

1) Кочергин тоже не видит в Соловье-разбойнике исторических реалий. Но понимает, что Соловей не является местным уроженцем. Наверное, это рептилоид. Рептилоид — это ведь не птичка из местных лесов. Это ведь инопланетное нашествие.

2) Но есть у Кочергина зимний вариант. Илья Муромец необычно подаётся — уж очень пожилой и сухощавый. Соловей-разбойник чуть более реалистично подан и, кстати, головной убор его больше напоминает восточный тюрбан.

Художник Н.Воробьёв доводит идею об инородности Соловья-разбойника до логического конца — это исчадие ада.

Может быть, и много чести Соловью-разбойнику, но такое отродье вполне можно себе представить на церковных фресках — так что Н.Воробьёв, делающий отсылки к древне-русской живописи, выдерживает единство стиля.

В 1977 году Фабрика Гознака (как продолжатель Экспедиции заготовления государственных бумаг) выпустила книжку-картинку огромного формата с двумя былинами про Илью Муромца. Художник А.Тюрин создал прекрасные иллюстрации — тоже в стиле древнерусской живописи, но очень яркие ("как по золоту пишут иконы").

Соловей-разбойник у него — инфернальная птица.

Обнаружились в Интернете неизбитые образы и композиции: известного художника Г.Юдина и менее известной Л.Лазаревой.

У Г.Юдина Соловей-разбойник в бухарском халате, а у Лазаревой — в образе халдейского мудреца.

Вот такие многоликие разбойники были в Киевской Руси.

Окунувшись в иллюстрированные рассказы времён Древней Руси, сложно было не выйти на русские былины. Наверное, они и закроют "богатырскую" тему.

Отправной точкой для обзора иллюстраций к былинам мне виделись работы И.Билибина, которые в последние годы неоднократно переиздавались. Поэтому выбор былин продиктован интересом к ним Билибина — с удивлением обнаружил, что таких былин совсем немного (и с иллюстрациями странности). И уже к билибинским былинам я подбирал иллюстрации других художников.

Вот такие издания обнаружились: Билибин, Перцов (2 варианта), Конашевич, Кочергин, открытки Н.Воробьёва, Калаушин в качестве курьёза.

И ещё две книги: Манухин и Цейтлин

И известный сборник 1984 года с иллюстрациями В.Кулькова (картинки из Интернета: https://polny-shkaf.livejournal.com/19257...).

По иллюстрациям Билибина выяснилось неожиданное. Я почему-то думал, что у Билибина до революции выходила масса тонких красочных книжечек с отдельными былинами (как сказки Пушкина), которые можно официально посмотреть на сайте РГБ. Оказалось не так. В цвете до 1917 года выходила только "Вольга". К "Илье Муромцу" — плохо пропечатанные чёрно-белые картинки с цветных иллюстраций (1912). В художественных альбомах, посвящённых Билибину, оригиналов этих иллюстраций нет.

А цветные листы, которые сейчас всеми перепечатываются — это подготовка к несостоявшемуся советскому изданию 1940 года (Билибин вернулся из эмиграции). И этих листов — по одному на былину.

К счастью, существует наиболее полное собраний иллюстраций Билибина к былинам — это издание «СЗКЭО».

Где-то издатель обнаружил и цветные подлинники тех иллюстраций, что были обесцвечены в 1912 году. Можно, наконец, посмотреть и в цвете.

Илья Муромец — один из "Трёх богатырей". Он считается самым старым из них и поэтому самым грузным. Вот такое его традиционное изображение.

Был Илья Муромец и героем баллады А.Толстого. В сборничке баллад (под названием "Курган") художники изображали Муромца совсем квадратным (конь, соответственно, тоже утрачивает разумные пропорции).

цитата

В былинах череда героических событий поджидала Илью после 30-летия, а до этого времени он страдал: «не владел» ни руками, ни ногами. Существует гипотеза, что это было редкое гормональное заболевание, спровоцировавшее в том числе и физические габариты богатыря. Однажды он, как обычно, сидел дома на печи, когда в ворота ему постучали странники и попросили впустить их. Илья встал, открыл двери — и только тут осознал, что исцелен (https://www.culture.ru/materials/162545/i...).

Друзья-соперники Лосин и Перцов оба иллюстрировали былины. Лосин делал картинки для рассказов, печатавшихся в "Мурзилке", а Перцов иллюстрировал былины, собранные в книге для детей. Но мыслили они одинаково: вот детство обездвиженного ребёнка, сидящего на печи.

Было ещё издание для взрослой аудитории: "Три богатыря" Сельвинского (по мотивам). Там Перцов пробуждение Ильюшеньки вот так изобразил.

В.Конашевич опубликовал рисунки в "Мурзилке" в 1944 году и потом ещё раз через 20 лет. После смерти художника, опубликованные картинки и листы из архива издали отдельной книжкой. Вот так исцеление Ильи подано у Конашевича: в одном из вариантов былины Илья трижды выпивает воду и с каждым питиём из хиляги превращается в супермена (в третий раз пришлось силушку ему уменьшить — а то бы земля не смогла носить).

Сборник былин с иллюстрациями Кулькова был издан в советское время и переиздан в наши дни "Стрекозой" (есть в продаже). Кульков славный художник. Вот новорожденный Илья на руках у матери (никто и не подозревает, что он ходить не сможет), а вот исцелившийся Илья силушку свою пробует — дубы вырывает.

Знаменитый Кочергин оставил несколько вариантов иллюстраций к былинам. Полнотой всех вариантов отличается издание от "Речи". Кочергин в чёрно-белых рисунках предельно реалистичен. Илья (в одном из вариантов) подбирает себе коня: берёт паршивого жеребёнка, чтобы выходить его. Конь должен повторить судьбу хозяина.

Илья поехал в стольный Киев, а по пути разметал вражеское войско, осаждавшее Чернигов.

И вот первая иллюстрация Билибина про Илью Муромца: обесцвеченная из массового издания 1912 года и, видимо, цветной оригинал, приведённый в книге СЗКЭО. Я предполагаю авторскую раскраску Билибина (бывают и сторонние раскраски иллюстраций в стиле модерн начала XX века).

Интересный факт: былина публикуется в "Мурзилке" в мартовском номере 1937 года. Реабилитация сказок повлекла и реабилитацию былин. Художник Ю.Кискачи — ныне забытый.

Фрагмент с Ильёй, поспешающим к князю Владимиру, иллюстрирован Перцовым. Собственно первый бой Ильи ни Лосин, ни Перцов не рисуют — у них будет, где показать своё мастерство в изображении схваток в других былинах. Жаль, эти схватки в наш обзор не попадают.

Разрозненные рисунки Конашевича. В битве Илья представлен сказочным великаном, орудующим цельным дубом. На такого великана и меча-то не выковать.

Кочергин более реалистично подходит к первому бою: Илья ненамного крупнее противников, орудует огромной дубиной (но не цельным деревом). И этому есть объяснение: Илья ещё не имеет доспехов и оружия, он из крестьянского двора едет в столицу.

У Кулькова рисунок символичный. Он не повествовательный: всё отдано в угоду композиции и чередованию цветовых пятен.

И уж совсем символичны рисунки Н.Воробьёва. С его открытками мы уже встречались в связи со "Словом о полку Игореве" — и то были чёрно-белые реалистичные скучноватые рисунки. А здесь художник показал своё незаурядное мастерство. Лирично.

"Песнь о вещем Олеге" и "Слово о полку Игореве" пробудили мои детские воспоминания о коротких иллюстрированных рассказах из древней военной истории.

Врезался в память рассказ из "Мурзилки" о битве при Фермопилах, который в детском саду, вроде бы, читала вслух воспитательница на веранде. А я многократно картинки пересматривал ("Мурзилку" мне ещё в детском саду выписывали). Нашёл по поиску в архиве журнала этот номер. Думал, из совсем глубокого детства, а оказалось — за апрель 1974 года. В следующем году уже в школу.

"Со щитом или на щите?" — первое впечатление не забывается. История Спарты стала родной. Афины до сих пор презираю.

Рисунок боя на развороте тоже врезался в память до мельчайших деталей. Композиция водоворота спартанцев и персов осталась для меня вершиной батальной живописи.

Лосин в этих рисунках на себя не похож. У него же всегда многоцветные объёмные фигуры с разнузданной мимикой. А здесь — бледные плоские фигуры с чёткими контурами и сдержанными чувствами (учитывая, что на лицах предсмертные гримассы). Лосин не имитирует, а по памяти цитирует древне-греческие чёрные контуры на вазах и цветовую гамму выцветших фресок. При этом, кто не знает обычной манеры Лосина, ни за что не поверит, что в этих рисунках использован особый технический приём.

А в начальной школе пошли исторические рассказы с красочными картинками в серии "Страницы истории нашей Родины". Вот по древне-русской истории сейчас у меня имеются такие книжки, все проиллюстрированы В.Перцовым.

Неизгладимое впечатление в младших классах на меня произвела книжка про Александра Невского. Причём, как я сейчас понимаю, произвела впечатление не историческими фактами, а визуально — рисунками.

Посмотрим страничные иллюстрации.

1) Портрет князя Александра. Его голова на фоне окружности, нарисованной на арке свода. Получается нимб (художник зафиксировал, что Александр признан святым в русской православной церкви). Большинству советских детей намёк оказался непонятен. Книжка теперь переиздана (см.). Никто, поди, и не поверит, что нимб был в первом советском издании.

2) Разгром шведского десанта на Неве. У Перцова такая же плотная компоновка деятельных фигур на странице, как и у Лосина в изображении боя при Фермопилах (на самом деле, ещё плотнее). Одна эстетика.

Лосин и Перцов — неразлучные на страницах "Мурзилки" художники моего детства. До сих пор задумаюсь на несколько секунд, чтобы опознать картинку — лосинская или перцовская. Манеры совершенно разные, но фамилии в голове путаются.

3) Шведы — нормальные враги. А вот тевтонский монашеско-рыцарский орден — это уже и не люди. Епископ вон — настоящая нежить. Сразу видно, что никакие это не тевтонцы, а обычные немцы-фашисты.

4) Нарушение всех правил. На рисунке мельтешат чёрные кресты на белых накидках и щитах тевтонцев. Красные копья выпячиваются на переднем плане и разрезают рисунок. Ничего не разобрать с первого взгляда. Но помню, как я был впечатлён в детстве этими чёрными и красными линиями на странице. Попытки повторить в собственных рисунках ни к чему не привели — чувства гармонии не хватило.

Возможно, секрет этого приёма, в том, что здесь преломляются техники средневековой миниатюры-орнамента (вспомним рассечение линиями рисунков Гончаровой к "Слову о полку Игореве").

5) В схватке на Чудском озере тоже геометрия линий и пятен.

Как надо было понимать детскую психологию! Художник знал, что дети с удовольствием будут распутывать нарисованную кучу-малу, вычленяя отдельные эпизоды боя. А потом с замиранием оглядывать общий план, который вновь сливается в волшебный орнамент.

Отдельная книжка с иллюстрациями Перцова про Куликовскую битву мне в детстве не попалась. Был по случаю юбилея большой рассказ про эту битву в сентябрьском номере "Мурзилки" за 1980 год.

Тоже не из моего детства (к тому времени "Мурзилку" уже не читал). Но здесь иллюстрации как Перцова, так и Лосина. Посмотрим.

1) Иллюстрация Перцова — смертельный для обоих поединок Пересвета с Челубеем — сделана в его привычной манере. А вот дальше — некое панно. Качество воспроизведения очень плохое, ничего не разобрать. Но понятно, что изображена круговерть битвы, красные тона отсылают, вероятно, к традициям древне-русской живописи. Но всё это уже было исчерпано палехской школой миниатюры.

2) А вот и Лосин, тоже в своей привычной манере: "многоцветные объёмные фигуры с разнузданной мимикой". Но и у него одна из иллюстраций — "фрагмент картины".

Как странно, что художники, вошедшие в историю как великие творцы малых форм, чувствовали неудовлетворённость и мечтали о том, чтобы их огромные полотна висели в Окружном доме офицеров.

UPD / 13.06.2022

С опозданием обнаружил рисунки В.Лосина к рассказу об Александре Невском в "Мурзилке" за 1989 год (№ 5 и № 8). Прилагаю их для полноты картины.

а) Невская битва. Поединок Александра с предводителем шведов, которому русский князь оставил копьём "печать" на лице.

б) Ледовое побоище.