Книга «между прочим»

Давно не читал (в данном случае — слушал) космическую боевую фантастику. В стиле Гамильтона, Снегова, Симмонса, Хайнлайна и прочих мастеров остросюжетного космического боевика.

Сюжет довольно обыкновенен для книг этого жанра. Существуют несколько космических государственных галактических формирований, что-то типа межзвёздных империй и союзов планет. В нашем случае все они являются потомками когда-то расселившихся по Галактике (или по какой-то её части) людей, и никаких инопланетян и в помине нет. И вот эти союзы и империи рьяно соперничают в космосе.

Помимо этого существуют межзвёздные пираты, которые нападают на грузовые и торговые суда и представляют опасность для межзвёздного «судоходства». Ну, а раз есть пираты, то должны быть те, кто будет им противостоять. Причём помимо прямых вооружённых сил, космических флотов и эскадр, есть также и космические ЧВК.

Вот так мы и подобрались к сути описываемых в книге событий. Пираты пиратствуют, империи соперничают, а частная космическая военная компания занимается охраной и сопровождением грузовых судов. И, конечно же, происходят стычки, засады, боестолкновения и целые сражения. С применением оружия самого высшего уровня того времени — плазменные, импульсные и прочие пистолеты и винтовки с огромным поражающим эффектом, ну и всякие ракеты с атомными и ядерными зарядами, которые применяются десятками. Всё это дело стреляет и грохочет, взрывается и поражает корабли противника, а также их экипажи. С описаниями такого рода событий автор не жадничает и потому любители кровавого месива и прочего «мяска» получат свою толику удовольствия.

Не скажу, что слишком увлекательная книга. Но и не скучная, и с явным намёком на продолжение. При случае не откажусь узнать, что там с нашими героями-героями будет дальше.

Жизнь удивительная штука, к тому же полна неожиданностей

Вероятно, для многих современных россиян Турция перестала быть страной экзотической и загадочно-таинственной. Туризм и летний отдых — оно дело такое… всеобъемлющее и всеохватывающее. Но всё-таки не для всех. По крайней мере, не для меня. Для меня Турция по-прежнему страна, с которой русичи воевали несколько раз в течение довольно продолжительного времени. Османская империя, так сказать. И потому мои представления о Турции и турках по-прежнему зиждутся на чисто школьных сведениях, да и то времён полувековой давности.

Понятно, что многое из предыдущего абзаца является преувеличением и шуткой. Однако во всякой шутке есть доля истины — было любопытно посмотреть на Турцию глазами турецкого автора. И неважно, что это книга художественная и к тому же историческая. И что современной Турцией в ней не только не пахнет, но и тени нет. Всё равно любопытно.

Волей автора мы переносимся в Турцию времён правления султана Сулеймана Великолепного. Т.е. на дворе середина XVI столетия. В России это времена правления Ивана Грозного — сразу прикинул я себе содержательные моменты для сравнения. А главным героем нашего романа становится 12-летний мальчишка. Который волей случая становится погонщиком слона и попадает в парк зверей (сейчас бы сказали — в зоопарк) при дворе султана Сулеймана. Вот, собственно говоря, и вся завязка этой истории продолжительностью почти что в целый век. Потому что весь сюжет книги и состоит из последовательного изложения жизненных событий Джахана, ну и слонёнка (а затем уже взрослого слона) по имени Чота.

— Хм… а причём здесь архитектор? — спросите вы.

Да просто по мере взросления наш паренёк практически случайно попадается на глаза придворному архитектору султана Синану и становится одним из его учеников. При этом оставаясь погонщиком слона — вот такие у него образовались две ставки. И, конечно же, второй сюжетно-событийной линией романа стали не только события, связанные со слоном, но и всякая архитектурная составляющая — взаимоотношения между учениками и учителем, а также строительство нескольких важных объектов, служебные командировки и т.д.

Однако наш роман был бы неинтересным и скучным, если бы автор не ввела в него красивую молодую девушку. А чтобы интрига приобрела пущую сочность и остроту, в роли таковой у нас выступает юная дочь султана, по возрасту немногим старше Джахана. Конечно же, любопытной юной деве было интересно посмотреть на такое диковинное животное, как индийский боевой слон, ну и как наши герои могли не встретиться?

А что может произойти при встрече двух молодых горячих жаждущих любви сердец? Правильно — в наших условиях почти что ничего. Как ни крути, но где дочь султана, и где бедный мальчишка — погонщик слона! Тем не менее, эта сюжетная линия длится практически весь роман, разбавляя собой то архитектурные происшествия, то всякие слоновьи дела.

Конечно, автор не могла не украсить свою книгу несколькими таинственными происшествиями и интригами разных уровней. Раскрывать мы их, конечно же, не будем, тем более, что там и в самом деле есть достаточно острые дела.

Но чтобы возможный читатель романа мог хоть как-то подготовиться, скажу только, что наш герой проживёт весьма долгую жизнь и испытает множество приключений.

Поскольку автор книги лишь отчасти турчанка и близка к американской культуре, то это не могло не сказаться и на книге — мне кажется, что некий налёт голливудщины в книге определённо есть. Однако голливудщина здесь причудливо сочетается с болливудщиной — вот такая адская смесь. Впрочем, это чисто личное впечатление.

Не могу сказать, что книга очень понравилась. Но вместе с тем и неприятной не назову. Наверное, для меня в ней не хватило энергетики, упругости, какое-то ощущение дряблости было всё время.

Люди гибнут за металл

Полувековой давности запись спектакля. Из известных актёров только Ростислав Плятт и Вера Марецкая, прочих, увы мне, не знаю.

Всё действие происходит в помещениях весьма специфического учреждения — дома для умалишённых. И потому доброй половиной персонажей являются пациенты «Тихой обители» — так называется этот дом.

А вся интрига пьесы состоит в том, что когда весьма богатая дама, миссис Сэвидж, решила взять на своё попечение богоугодное заведение и заняться прочей благотворительностью, то дети упекли её в этот дом с тем, чтобы затем лишить мать дееспособности и завладеть всеми деньгами Сэвиджей. Вот, собственно говоря, и вся коллизия. А вся возня и толкотня состоит из попыток сынов и дочерей Сэвиджей завладеть ценными бумагами матери. И из искусного сопротивления миссис Сэвидж их попыткам.

А второй смысловой план пьесы заключается в поведении пациентов этого странноприимного дома, в их реакциях на происходящее. И в их отношениях друг к другу. Которые являются более человечными и человеколюбивыми, более тёплыми и искренними, нежели поступки и деяния «нормальных» людей.

Карабас-Барабас и другие владельцы кукольного театра…

За что мы не любим книги Пелевина? За некий выпендрёж. За ощущение собственного тугоумия и недостатка собственных знаний. За сложность мыслительных конструкций и впечатление, что ты не успеваешь двигаться в том же темпе, в котором движется автор и его персонажи. За отсутствие в собственном лексиконе некоторых словечек, фраз и выражений, которыми изъясняются герои книг Пелевина. За…

А теперь попробуем составить список того, за что мы любим книги ПВО. И если не лукавить перед самим собой, то довольно скоро поймём, что читаем мы повести и романы Пелевина ровно за то же. Т.е. и за новизну тем и способов их выражения и раскрытия, и за ум пелевинских персонажей, и за некоторую вычурность, и за некоторый налёт загадочности и прикосновения к некоей тайне — тебя как бы делают посвящённым в неё, дают тебе допуск.

Вот и в этом романе Виктор Олегович посвящает нас в тему, которая кажется искусственной. Это управление огромными людскими массивами, управление сознанием страт народоноселения государств и целых народов. Вот и правда, как возникают все те мощные, охватывающие миллионы умом и сердец движения и умонастроения? Как возникает мода на то или иное? Что служит триггером для того, чтобы миллионы людей в течение очень короткого периода времени оказались одержимыми одной и той же идеей и были готовы на какие-то решительные действия?

А просто таковы реалии мира информационного, глобально повязанного всемирной Сетью. И всегда, когда есть куклы, то есть и кукловоды…

Ну, ещё один скандинавский, норвежский детектив. На сей раз мы столкнёмся с загадками старого особняка. И не только самого особняка, но и людей, в нём проживающих. Старая избитая истина гласит, что в тихом омуте черти водятся. Вот и в этой благородной семье происходят странные вещи. По ночам с чердака слышатся осторожные шаги, как будто кто-то невидимый бродит там и что-то ищет. На сестру хозяина дома совершается нападение, при этом, несмотря на наличие явных следов, загадка этого покушения остаётся неразгаданной. Другие члены семейства то и дело в порыве откровения признаются, что им страшно…

В общем, тут и в самом деле есть к чему приглядеться и прислушаться. А чтобы было меньше подозрений, лучше всего это сделать, внедрив в семейный быт тайного соглядатая-непрофессионала.

Достаточно запутанная интрига, при этом, несмотря на отсутствие признаков вмешательства в события третьих лиц из внешнего мира всё-таки практически до самого конца ты не уверен, что правильно угадал виновного во всём этом.

Никогда не говори «никогда»

Поскольку этот роман относится к категории «сага», то, конечно же, напрашивается некий эквивалент, мерило, эталон, образец. Нетрудно догадаться, что в качестве такового в моём случае выступает Голсуорси с его «Сагой о Форсайтах». И если не ходить кругами и кривыми глухими окольными тропами, а сразу взять быка за рога, то следует признать, что до уровня «Саги…» наша книга всё-таки недотягивает. Труба пожиже и дым пониже. Тем не менее, попытка вполне удалась, и чтение пухлого и увесистого тома не превратилось в гимнастическое упражнение по держанию книги в вытянутой руке и перелистыванию сотен страниц — этакая литературно-читательская «планка» вообразилась.

При чтении романа перед нашими глазами проходят несколько поколений Пенмаров и к ним причастных. И, соответственно, несколько главных действующих лиц. Если исходить из оглавления, то таковыми автор считает всего пятерых — совсем немного почти за треть века. Однако на самом деле действующих лиц, конечно же, больше, причём вовсе не проходных, а играющих вполне важные, а порой и центральные роли в этой длинной истории. А наша пятёрка самых главных является центрами стяжения истории и событий-происшествий в свой временной период.

И, конечно же, автор вполне удачно подошёл к задаче создания разных образов и характеров героев этой книги — и характеры отличаются, и привычки, и образы мыслей и чувств. При этом Сьюзен Ховач далека от шаблона рисовать плохих людей априори плохими, а хороших — хорошими. Конечно, некоторые персонажи вырисовываются перед читателями (и другими героями книги) совсем в нелицеприятном виде и не в лучших своих проявлениях. Однако стоит только автору показать нам происходящие события как бы с другого ракурса, стоит нам войти во внутренний мир такого «плохого» героя, как всё оказывается совсем не так, как на самом деле. И ты уже как бы встаёшь на сторону такого сложного человека и начинаешь видеть мир его глазами.

К тому же Сьюзен Ховач сумела создать интригу довольно высокого уровня, усложнив семейно-брачные отношения героев до весьма запутанного состояния. И потому порой не знаешь, чью сторону занимать тебе, читателю, в этом споре хороших людей с неплохими. Вроде и одних жаль, но и другие невиновны. Особенно это касается уже поколения детей — дети ведь родителей не выбирают.

В общем и целом могу сказать, что книга вполне получилась. Так какого же чёрта тебе ещё надо, Карл? — спросите вы. Да никакого, — отвечу смиренно я. Просто для меня планка «Саги о Форсайтах» находится на такой высоте, что очень трудно, а может и невозможно дотянуться до вершины этой литературной Сагарматхи.

— К барьеру! — скомандовали секунданты. И противники стали сходиться...

На этот раз сборник представлен двумя романами, каждый из которых отвечает за свою «половину» Аквы. И каждый из романов по-своему хорош и интересен. В первом выведены сразу три основные сюжетные линии, соответственно с тремя главными героями. Которые постепенно сводят наших героев в одну точку. А вот во втором сюжетная линии в принципе одна и главный герой тоже один. И в том и в другом романе их герои стремятся добиться определённых целей и потому постоянно испытывают судьбу и изрядно рискуют. Во втором наш герой тоже вынужден отправляться в чрезвычайно опасное путешествие, дабы выполнить условие, ибо от этого зависит его любовь и счастье. И составитель неслучайно собрал эти два романа в одну книгу, потому что в конце её мы попадаем в ситуацию встречи Юга и Севера.

Если оценивать каждый роман отдельно, то первый я бы наградил заслуженной четвёркой, а книгу Марины Ясинской оценил бы где-то на четыре с плюсиком. Просто в своём романе Татьяна Хушкевич, на мой взгляд, кое-какие моменты опустила, не стала развивать и украшать какие-то сюжетные хода. Ну, т.е. герой отправляется в опасное плавание, а дальше в следующей главе нам просто сообщают, что в этом плавании он своей цели не достиг. Немного не хватило авантюрно-приключенческого содержимого, видимо так будет правильно сформулировать свою мелкую придирку.

Но в целом всё гармонично и красиво, так что округлим свою оценку в верхнюю сторону :-)

Маска, я тебя знаю

И снова норвежский детектив от Андре Бьерке. И это значит, что мы опять встречаемся с теми же героями и персонажами, о которых читали в его романе «Оборотень». Потому что Андре Бьерке создал целый цикл детективных книг, где главным героем-расследователем становится вовсе не полицейский сыщик, а психоаналитик Кай Бюгге (на самом деле цикл состоит всего-навсего из трёх романов :-) ). Кстати будет заметить, что эти детективно-криминальные романы автор создавал под псевдонимом Бернхард Борге, а то вдруг запутаетесь или решите, что я запутался.

Итак, снова достаточно герметичная книга. Т.е. место происшествий известно, круг участников и, соответственно, подозреваемых ограничен, все факты и детали практически сразу становятся известны читателю. Но автору снова удаётся достаточно долго сохранять интригу и заставлять читателя гадать на кофейной гуще, перебирая детали и имена. И на этот раз мне не удалось уверенно предположить, кто именно станет главным злодействующим лицом (но мы же знаем, что виновен всегда почтальон, верно?)

Поскольку эти его книги написаны в далёкие сороковые годы, то для любителей детективных книг именно того периода они будут представлять определённый интерес. Ну, а я постараюсь найти ещё и другие произведения автора — интересно посмотреть, куда дальше развивалось его творчество.

Dura lex sed lex

Столкновение и борьба мотивов — как правильно поступить, по закону или по совести. По идее, если ты служитель Фемиды, то должен уметь абстрагироваться от всего внешнего и эмоционального, а делать свой профессиональный выбор исходя из требований Закона (dura lex sed lex). Однако невозможно освободиться полностью от того человеческого, что в тебе есть и из чего, собственно, и состоит человек, отличаясь как раз вот этим от животных. Ибо ведь Закон как раз и призван для того, чтобы регулировать человеческие отношения — внутри людей и между людьми, людей с животными, природой и т.д. И потому судья Фиона Мей при принятии решения вынуждена исходить не только из принципов Закона, но и из требований и соображений целесообразности и выгодности её решения, прежде всего для Адама Грея.

А вот то, что было дальше, на мой взгляд, уже не может быть вменено Фионе в вину, неважно в какого рода вину — умышленную или неосторожную. Потому что после окончания дела она вовсе не обязана отслеживать все нюансы судьбы того, в отношении кого она принимала решение — ведь само решение было исполнено врачами и дальше прерогативы судьи заканчиваются. И должна ли Фиона Мей винить себя за то, что произошло с Адамом? Тем более, что дальше было чисто личное и частное…

А ещё мне кажется, что поскольку Фиона судья с большим стажем и длительным профессиональным напряжением и заполнением своей жизни, то у неё накопилась профессиональная усталость, профессиональное выгорание достигло предела. И потому либо нужен относительно длительный период отдыха, совмещённого с какими-то методами психологической реабилитации, либо перемена самой работы — переход на другую должность с несколько другим кругом служебных обязанностей, а то и вовсе следует просто закончить профессиональную деятельность (ведь ей уже 59, не девочка).

В общем, и в самом деле тут есть что пообсуждать. Чем мы и займёмся на заседании клуба любителей чтения КЛюЧ г. Валдай в ближайшую субботу.

Кстати сказать, экранизация книги получилась совсем неплохая, хотя какие-то оттенки в ней чуть иные, нежели в книге.

Салют Мальчишу смелому. А трусу — никогда!

Довольно странно, что при всей моей любви к Аркадию Гайдару повесть «Школа» до сих пор так и числилась в непрочитанных. Конечно захотелось закрыть пробел…

Написанная автором в 1930 году повесть во многом основана на автобиографическом материале. Настолько, что главный герой является однофамильцем автора, т.е. носит фамилию Гориков (почти Голиков...) Однако имя у него всё-таки другое, что позволяет Гайдару помимо чисто биографических случаев включить в повесть другие события, пусть и реальные, но случившиеся не с ним, а с его книжным прототипом. Что тут вымысел, а что является фактами судьбы самого Гайдара — я сверять не буду, думаю, кому это интересно, сумеет найти и сравнить…

Все действие повести заключено в интервал 1916 — 1918 гг. И главному герою, Борису Голикову, всего 15 лет на момент начала знакомства с ним, и он простой гимназист. И первые главы повествуют о его гимназической жизни и о взаимоотношениях с товарищами по гимназии и по соседству. Однако по мере обострения событий в России обостряется и наше повествование — Борис вынужден уйти из гимназии и вообще покинуть родной город. Ну а дальше всё обострённее и решительней — изгибы судьбы приводят парнишку сначала в ряды бастующих рабочих Сормова, а там и в боевой отряд.

К чести автора наш герой вовсе не выглядит героем, и по мере развития сюжета Борис совершает ошибки, причём некоторые из которых приводят к гибели его товарищей. Однако в конечном счёте он всё-таки находит своё место в рядах революционных бойцов.

Конечно книга полностью соответствует времени написания и пронизана идеями эпохи. И при современном прочтении довольно важно, каких взглядов придерживается уже сам читатель — что поделать, время вносит свои коррективы. Однако с чисто литературной стороны к повести претензий нет никаких, язык простой, выразительный, эмоциональный — гайдаровский. Получил истинное удовольствие.

Лицевая — изнаночная, лицевая — изнаночная…

Вообще творчество Грэма Джойса для меня впервые открылось его великолепным романом «Дом утраченных грёз» ещё в 2011 году. После этого были ещё три его книги, причём две из них получили от меня заслуженные пятёрки и только «Зубная фея» была оценена на четвёрку. И вот ещё один его волшебный роман. В котором как такового волшебства, собственно говоря, на полтинник, однако же книга при этом тянет на полновесный золотой дублон.

Ведь и правда, на самом деле в романе очень много простого реализма, простой жизни простых англичанских людей. Однако вот это присутствие тайны и тесное соседство с миром другим, миром полуночным, миром, в котором живут другие существа и действуют другие законы, придаёт этому быту оттенок и ореол соседства со сказкой и магией. И потому история пропавшей 20 лет назад и вернувшейся внезапно Тары в том виде, как она сама её рассказывает своим близким и прочим людям, уже не кажется нам невероятной и фантастической. В отличие от родственников Тары и всех прочих мы сразу верим и в существование невидимой границы между мирами, и в сам факт существования этого другого мира — такова сила мастерства рассказчика. И рассказчик этот уже не Тара, а это творец и мастер волшебства Грэм Джойс.

И концовка романа такова, что мы понимаем, что на самом деле, хотя история Тары закончена, однако не закончена история весеннего леса и гостей оттуда, из-за изнанки…

«Хулиган! Хулиган! К нам едет, к нам едет хулиган»» — предупреждает песенка из т/ф «Приключения Петрова и Васечкина»

В аннотации написано, что повесть «высмеивает ребячий конформизм». На самом деле проблема чуть глубже, чем просто соглашательство. Не секрет, что в определённом подростковом возрасте для детей в качестве одних из ведущих потребностей становятся потребности быть принадлежностью какой-то части социума и стремление занимать высокое место в социальной иерархии. Отсюда мы имеем тенденцию подростков собираться в группки-стаи и довольно высокий уровень конкуренции среди них за место в этой группе-стае. При этом чаще всего выделиться и занять высокое место в подростковой группе имеют высокие шансы те ребята, которые отличаются силой, смелостью, решительностью и прочими лидерскими личностными характеристиками. Однако вовсе не всегда из таких групп получаются «тимуровы команды», а вот асоциальное поведение встречается гораздо чаще. Тем более в связи с подростковым нигилизмом и отчасти цинизмом, стремлением отрицать и порой разрушать старое.

Вот и в этой повести в новой для себя ситуации — переезд на новое место жительство — практически все ребята стремятся показать себя не такими, какие они есть на самом деле, а соответствовать слухам и вранью. Которые по глупости и страсти к фантазёрству распускает одна из героинь. И поскольку слухи эти преподносят каждого из ребят в негативном, хулиганском обличии, то и поведение ребят друг перед другом становится именно таким — выпендрёжно-агрессивным, разрушительным, вызывающе-хулиганским, дерзким. По сути, повесть описывает процесс формирования подростковой местной группы хулиганов, из которых постепенно вполне могла бы вырасти шайка местных «бандитов».

Однако, всё-таки в этой книге возобладали здоровые начала, и ожидаемого и вероятного не случилось. По крайней мере, есть надежда, что полученный каждым из ребят жизненный урок пошёл им на пользу.

А вообще повесть написана достаточно интересно и даже отчасти с нотками веселья. Грустного слегка, но всё-таки веселья. И если прочитать эту книгу, допустим, с ребятами отряда в летнем детском лагере и затем аккуратно обсудить её на «свечке-костре», то польза от этого может быть и немалая. Потому что в повести есть примеры как отрицательного «геройства», так и настоящего.

Эх, сменить бы пешки на рюмашки — живо б прояснилось на доске…

Для любителей ретродетективов книга будет в самый раз. Тем более, что главным действующим лицом является никто иной как Леонардо. Да-да, тот самый Леонардо, который да Винчи. А рассказчиком и вторым по значимости (но не по активности) стал подмастерье мастера-живописца, его ученик. Правда тут тоже есть некая интрижная закавыка, связанная как с именем парнишки, так и с его появлением у Леонардо, но мы эту тайну раскрывать не будем, пусть это сделает сам Дино по мере повествования о расследовании злодейского убийства.

Ну да, а преступным событием стало как раз убийство, причём не просто там замухрышки какого-то, а двоюродного брата самого герцога Сфорца. Конечно, герцог возмущён происшедшим и поручает расследование самому Леонардо, который состоит у него на службе и занимается изобретениями всяких военных машин, и попутно украшением герцогского замка своими творениями.

Понятно, что по ходу расследования происходят всякие странные события и удивительные открытия, а Дино попадает в весьма острые и порой пикантные ситуации. И при этом смерти множатся и потому действовать нужно быстро, но аккуратно…

Вообще это первая книга цикла, но вроде бы пока цикла не слишком большого, и потому при желании можно вернуться к нашим «сыщикам» и посмотреть, что там будет дальше.

Епифан казался жадным, хитрым, умным, плотоядным...

Со времён активного чтения книг шведского детективного дуэта Пера Валё и Май Шёвалль сохранился особый интерес к литературе скандинавской. И несколько опытов чтения книг норвежских авторов только подкрепили этот интерес. А потому без тени сомнения взял вот эту книгу.

Довольно часто в детективной литературе мы имеем дело с сыщиками разной степени профессионализма и талантливости. Которые успешно ведут расследование и докапываются до истины. Иногда в этом им помогают добровольные помощники (впрочем, иногда такие помощники мешают). Но иной раз к расследованию подключаются лица совсем другой специальности и благополучно, иногда вопреки усилиям сыщиков, доводят дело до конца.

Именно с такого рода случаем мы имеем дело в этом романе. Потому что в процесс расследования насильственной смерти подключается психоаналитик, который буквально «на спор» со столичным официальным криминальным инспектором присоединяется к расследованию загадочной смерти.

По сути это герметичный детектив. Т.е. место происшествия определено, круг подозреваемых ограничен и практически все обстоятельства известны сразу. Остаётся только быть внимательным к деталям и уметь увидеть то, что, в общем-то, находится на виду у всех, но при этом остаётся незаметным.

Кстати сказать, я угадал, но совсем не потому, что раскусил историю как она есть, а просто методом тыка.

Дальше живите сами

Ситуация, когда начинается процесс боления-умирания человека, и в доме будущего покойного собираются все близкие и родные люди. И вот тут-то и начинаются разного рода трения, ибо в числе этих родных и близких и дети болящего, и официальная супруга, и та, которая была его долгоиграющей любовницей. А поскольку он человек известный, то ещё и свора журналистов всех мастей суетится и ждёт любой информации из-за стен этого дома.

На эту же тему есть отличная книга — Джонатан Троппер — Дальше живите сами , по которой снят очень неплохой фильм. Ведь в каждой семье всегда есть скелеты в семейном шкафу, всегда есть какие-то обиды и споры, всегда существуют разные мнения на жизненные ситуации, да и сами эти ситуации бывают такими острыми, что заслуживают отдельного внимания. И весь вопрос состоит в том, что на самом деле стоит нашего внимания перед лицом наступающей смерти, а что является только пылью придорожной, на которой и следы-то остаются только до первого ветерка или лёгкого дождика…

Ах, Одесса, жемчужина у моря…

Радиопостановка довольно известной повести. Существует одноимённый фильм, который я не смотрел, потому соблазнился на аудио. Тем более, что в ролях более чем убедительный подбор актёров: Евгений Весник, Всеволод Абдулов, Олег Ефремов, Владимир Высоцкий, Евгений Петров, Виктор Новосельский, Людмила Шапошникова, Елена Королева и другие артисты московских театров.

Сюжет прост и без изысков: молодой парнишка — бывший гимназист — назначается начальником отделения уголовного розыска в местечко под Одессой. И поскольку дело происходит в 1920 году, то понятно, что процветают самогоноварение, бандитизм, спекуляция и прочие «пережитки прошлого».

И наш герой рьяно берётся за дело. Однако довольно быстро местная шпана понимает характер парня и потому всё остаётся практически на своих местах — овцы сыты и волки целы. И скорее всего карьера парня закончилась бы крахом, если бы не его служебное рвение да в придачу толика везения. Не «Ликвидация», конечно, но для 47-минутного спектакля подходяще.

Бабушка приехала!

Этот роман Владимира Богомолова вот уже лет этак с сорок как входит в мой личный топ-список книг о Великой Отечественной войне. И за это время был прочитан, наверное, раза три. И, конечно же, были посмотрены обе экранизации этой книги — и «Момент истины» (2001), и новенькая (2023) «Операция «Неман». Можно составить отдельный разговор о достоинствах того или иного фильма и об актёрских удачах и неудачах того или другого варианта, но это не здесь. Но мне захотелось получить ещё и вот такое впечатление — от прослушивания аудиоспектакля (1995), записанного с участием великолепных отечественных актёров.

На мой прихотливый вкус эта версия книги получилась наиболее качественно, по крайней мере, мне понравилась больше, нежели киноверсия 2001 года («Операция «Неман» хочу пересмотреть ещё раз, чтобы впечатление было более полным и взвешенным). Ведь не секрет, что при чтении полюбившейся книги у читателя возникают образы героев романа, их голоса, внешний вид, манеры двигаться и говорить, мимика и всё прочее — воображение читателя достраивает образы героев и внешнего мира. И потому удача любой экранизации во многом зависит, в том числе и от совпадения вот этих воображаемых читателем образов с их киноверсиями. Для меня, как вы вероятно уже догадались, в этом смысле к фильму 2001 года есть вопросы. А вот при прослушивании аудиоспектакля много совпало с моими представлениями о героях книги, которые живут во мне вот уже более четырёх десятилетий. Ну и, конечно же, добавила к этим впечатлениям отлично подобранная музыка в аудиоспектаклю, а также интонации самого Хейфеца, который читал все документы, озвучиваемы в постановке.

В общем, уже понятно, что аудиоспектакль мне понравился, при этом отсутствие видеоряда сыграло скорее положительную роль.

Летите, голуби, летите…

Поскольку популярный фильм Владимира Меньшова «Любовь и голуби» смотрел уже раза три, то тут вдруг решил сверить киновариант с оригинальной театральной версией. Так в плеер попал радиоспектакль театра «Современник» (1986 г.). А точнее — аудиозапись сценического спектакля только с вычищенными звуками зрительного зала.

А знаете, даже некоторые детали сюжета в фильме отсутствуют. Например, каким образом Василий получил путёвку в санаторий для «лечения органов движения» — в пьесе этот случай получения травмы обыгрывается. Ну и ещё некоторые моменты.

Однако это вовсе не значит, что фильм хуже пьесы. Потому что, по моему мнению, великолепная игра актёрского состава в фильме вывозит фильм наверх успеха. Ну и некоторые эпизоды, которых в спектакле нет, в фильме удались замечательно.

Но главное — это то, что привычное к кино ухо ловит все интонационные несовпадения, которые в спектакле, безусловно, есть — ведь и актёрский состав практически полностью другой (только Дорошина играет жену Василия Надю точно также как и в кино), и потому другие голоса, другие смысловые акценты. И если сравнивать с фильмом, то сравнение в пользу именно кино — игра Юрского, Теняковой, Михайлова, да и других актёров безупречна, а к тому же более привычна.

Однако всё равно не пожалел парочки часов, затраченных на прослушивание радиоверсии спектакля, ведь главное что — главное настроение!

Мечтать не вредно…

Сразу безответственно заявляю, что буду пристрастен. Просто потому, что в далёком 1969 г. мать принесла мне из книжного магазина только-только поступивший в продажу сборник научной фантастики «Вторжение в Персей», и размещённая там вторая книга трилогии Сергея Снегова «Люди как боги», давшая название всему сборнику, навсегда покорила моё мальчишеское читательское сердце размахом фантазии и красотами слога. И долгое время я так и считал, что Вселенная и Космос так и устроены — по Снегову. И что где-то в теснинах звёздных скоплений Персея обитают могучие и красивые галакты и не менее могущественные изобретательные разрушители-зловреды, а в Гиадах — племена ангелов, что у Веги есть обитаемые планеты с небесной красоты небожителями (ах, Фиола, мечта моя!), что… Так, что-то я увлёкся (наверное, просто пора перечитать эту трилогию, вот и все дела).

И потому всё, что связано с именем Сергея Снегова для меня окружено неким романтическим ореолом, так что какое уж тут беспристрастие.

Но эта книга к космической фантастике относится гораздо в меньшей степени. Хотя все действия происходит именно что где-то в космосе на некоторой неназванной планете. Снегов вовсе не пытается сделать какую-то привязку по месторасположению нашей «Земли», и сначала ты немного недоумеваешь, однако чуть позже такая «небрежность» автора становится понятной.

В общем, мы имеем дело именно с социальной фантастикой. Социально-политической. Потому что мы имеем дело с людьми, полностью идентичными нашим земным народам. И основным содержанием романа становятся как раз военно-социальные преобразования, совершаемые сначала в одном из государств этого мира и косвенно затрагивающие всех его соседей по континенту, ибо между ними всеми происходит Война. Война с заглавной буквы потому, что в романе наш главный герой диктатор Гамов в качестве основного своего противника определяет даже не воюющие с его страной государства и армии, а саму Войну как социальный феномен. Война против Войны — вот что в центре нашего внимания. При всём притом, что военных действий в романе происходит довольно много, причём читатель может проследить за военными операциями как в масштабе одного полка и дивизии и до финальных едва ли не всепланетного масштаба. Т.е. чисто приключенческая составляющая автором вовсе не позабыта-позаброшена, и любители экшена могут его получить под завязочку.

Чтобы на раскрывать все снеговские карты, на этом краткий ввод в предполагаемые автором обстоятельства мы закончим, и тогда остаётся только отметить, что и в этом романе автор сумел создать вполне оригинальную конструкцию нового для нас землеподобного мира. Развивающегося в научно-техническом и технологическом отношении несколько иными путями, нежели заданные на нашей старушке Земле в эпоху НТР. И кроме этого Снегов умеет повести повествование не привычными нам и напрашивающимися сюжетными путями, а таким образом, что ты уже не совсем можешь предсказать следующие шаги. И финал, который просто вывернет всё наизнанку, хотя вроде всё останется на своём месте, но всё равно в конце длинное многоточие…

Конечно, многое из того, что предлагает нам Снегов, выглядит отчасти наивно и романтично, что ли (тем более, что некоторые ходы были испытаны в практике международных отношений, однако предполагаемой Снеговым реакции не было, а была совсем противоположная). Однако для условий своего времени (роман написан в 1986-87 гг. и опубликован в 1996) это была красивая мечта. Что ж, мечтать не вредно. Жаль, что снеговский вариант скорее всего неосуществим…

Однажды Лебедь, Рак и Щука…

Странным образом получилось, что до сих пор не читал и не смотрел эту средневекового происхождения пьесу, и отечественный (1977 г.) фильм с Тереховой, Боярским и прочими яркими артистами тоже не смотрел. А любую дыру надо латать, не так ли? И потому — запись (1944 г.) спектакля Московского театра драмы.

Ну, с сюжетом всё понятно — сословные ограничения накладывают своё вето и табу на возможность любовных и брачных отношений между графиней Дианой и её секретарём Теодоро. Хотя тут так — любовных всё-таки можно, а вот брачный союз невозможен, ибо разрыв по вертикали мешает. И тут уже ловкость и предприимчивость слуги Теодоро Тристана помогает разрешить эту коллизию. Однако перед этим прихотливая Диана попортит нервы и Теодоро, и своей служанке Марселе, с которой изначально был роман у Теодоро, да и сама себя изрядно помучает.

А суть морали, в общем-то, верна, ибо, как сказал А.С. Пушкин «В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань».

Стерпится — слюбится?

Попытка разобраться в том, какой бывает настоящая любовь. И сколько лет она живёт. И можно ли жить с нелюбимым человеком. И допустимо ли привязывать к себе того, кого ты сам любишь, а он, кажется, тебя не слишком. И что лучше — самообман или обман другого. И можно ли войти дважды в одну и ту же воду.

Вечные вопросы и почти никогда нет однозначного идеального ответа. А есть лишь понимание правильности или ошибочности сделанного когда-то выбора, но это уже ближе к занавесу собственной жизни.

Это был спектакль Московского театра Ленком, 1965 г.

Славная бекеша у Ивана Ивановича!

Эта бытовая повесть стоит в череде мистических и полусказочных произведений Гоголя несколько особняком. Где-то рядом с парой-тройкой других его столь же прозаических бытописательных повестей.

Однако от этой своей бытовой обыденности она нисколько не теряет в рейтинге гоголевской прозы. И не только потому, что применима к любым временам и народам и потому злободневна «до дней последних донца». И не из-за вот этой бессмертной гоголевской фразы «Скучно на этом свете, господа!»

Но ещё и из-за невыразимо прекрасного русского гоголевского литературного слога. Из-за таланта Гоголя так живописать самое простое бытие своих героев и их окружения, с таким тщанием сеять детали и словечки, что картина этого бытия становится даже не то, что 2D и 3D, но и все 4D и 5D, т.е. читатель получает полный эффект присутствия.

А если ещё читать эту повесть вслух с максимально возможной выразительностью, или же довериться мастерству чтеца и послушать повесть в аудиоформате, то тогда происходит полный перенос из нашего «сейчас и здесь» в гоголевское «тогда и там»…

Простая история

Именно так хочется охарактеризовать события одного дня, одних суток, происходившие в небольшом сибирском городке Чулимске то ли в конце 60-х, а может в самом начале 70-х годов предыдущего столетия. Хотя на самом деле отношения всех этих людей вовсе не так просты. Потому что Вампилов сумел вписать в эту небольшую театральную постановку сразу несколько сюжетов, несколько проблем, несколько любовных треугольников, несколько человеческих драм, а может быть даже и трагедий.

Конечно, жизнь практически любого человечка в своей сути чаще всего является трагикомедией или хотя бы драмедией. Потому что от горького до смешного всего один шаг, а иногда и вовсе ни одного — просто глазами одних какие-то события выглядят как драма, в то время, как другие будут искренне смеяться. Ну, вот разве не смешно, когда каждый божий день по нескольку раз упрямые жители Чулимска идут в чайную сквозь палисадник, без тени смущения ломая при этом забор, а официанта Валя столь же терпеливо старается чинить злосчастный забор «чтобы он был целый» — так считает восемнадцатилетняя Валентина.

И разве не смешно, когда опытный со стажем и выслугой милиционер, следователь, пытался засадить сынка местного бонзы за совершённую им аварию со смертельным исходом. А ещё смешнее смешного, когда 74-летний эвенк является в Чулимск с просьбой назначить ему пенсию, ведь «он у геологов всю жизнь проводником работал... а документов не имеет. Ни справок у него, ни трудовой книжки — ничего нет». Вот чудак, да кто ж ему без справок пенсию назначит!

Или вот тоже смехатура, когда сплелись в переплетение несколько любовей и симпатий. Да ещё и так переплелись, что не распутать сходу-то да с налёту. Даже вон до смертоубийства дело почти дошло. И что каждому с этой своей любовью делать?..

А чем же дело кончилось, спросите вы? Что дальше? А дальше — просто новый день и вся жизнь впереди. Опять же сплошь трагикомедийная. До слёз.

И без доктора Ватсона обошлось

В этом ралиоспектакле представлены два рассказа. В обоих случаях главным действующим героем стал сельский сотрудник уголовного розыска — «угроза», как называет его Шишков — Иван Пузиков. Поскольку дело происходит в двадцатые годы, то и расследуемые Пузиковым преступления соответствуют духу времени — кражи зерна и сена из колхоза и хищения на железнодорожной станции. А поскольку Иван Пузиков — парень начитанный, он то и дело представляет себя местным Шерлок Холмсом — и для авторитетности, и для пущего форсу.

Знатоки-читатели Шишкова наверняка представляют себе ироничную юмористическую манеру его творчества, чем-то напоминающую Зощенко. И в соответствии с этой шишковско-зощенковской манерой и исполнитель читает реплики персонажей весело и иронично. А уж насколько «угроза» Иван Пузиков заслуживает сравнения с прославленным лондонским сыщиком — судите сами. Как по мне, так ещё и фору может дать.

Дамы, приглашайте кавалеров, там, где галстук, там перёд!

Великолепная комедия от Бернарда Шоу.

Всего на двух действующих лиц.

Коих блистательно сыграли у микрофона Валентин Гафт и Елена Королёва.

Вот так надо женить на себе застарелых холостяков.

Но не просто женить — скачала влюблять их в себя, а там и от свадьбы не отвертятся.

Дамы — берите на заметку!

All the world's a stage, and all the men and women merely players

Встречался ли на самом деле Вильям Шекспир с королевой Англии Елизаветой, я не знаю (и гуглить не буду). Но уж при таких экзотических обстоятельствах (ночь улица, фонарь, аптека) точно нет. И потому мы имеем дело с авторской фантазией о таковой встрече. И о содержании разговора между этими двумя влиятельными людьми своего времени. Тем более, что влияние Елизаветы в своё время закончилось, а вот влияние ВШ продолжается и сколько оно ещё будет длиться — одному богу известно.

Конечно же, речь пойдёт о театре. И о том, что именно создают подлинные драматурги и для чего. О том, что есть искусство на потребу дня и на удовлетворение запросов самой низкой публики. И что есть Искусство с заглавной буквы, то Искусство, которое делает имя его творцов бессмертным и является питательным культурным бульоном для всего человечества…

Не читал текст пьесы глазами, а слушал радиоспектакль, что усилило впечатление.

Работа предстоит мелкая. Хуже вышивания. В каждом из них придется убить дракона (Ланцелот)

Как бы это смешно не выглядело, но до сих пор не удосужился ни прочитать, ни посмотреть этот известнейший и популярнейший спектакль Евгения Шварца. Но вот грянул гром, мужик перекрестился и вставил в уши (на самом деде надел, ибо мне больше нравятся большие) наушники с аудиозаписью этого произведения. В исполнении актёров Московского театра на Юго-Западе, в числе которых значится и имя Виктора Авилова.

Великолепно срежиссированный и отыгранный спектакль. Игра актёров выше всяких похвал и эпитетов (представляю свою реакцию, если бы не только слышал, но и видел всё происходящее). Запись музыки точно попадает в настроение того или иного действия и дополняет интонации героев пьесы. Ну, а про сюжет и его смысловое наполнение и говорить не приходится — всё очевидно.

Однако рубясь не на жизнь, а на смерть с Драконом всегда нужно помнить то, что сказал Ланцелоту Садовник: Но будьте терпеливы, господин Ланцелот. Умоляю вас – будьте терпеливы. Прививайте. Разводите костры – тепло помогает росту. Сорную траву удаляйте осторожно, чтобы не повредить здоровые корни. Ведь если вдуматься, то люди, в сущности, тоже, может быть, пожалуй, со всеми оговорками, заслуживают тщательного ухода.

Когда вкусно — тогда вкусно!

Для любителей апокалиптики и постапокалиптики книга станет хорошим дополнением к теме. Притом, что сама тема вот именно такого апокалипсиса стала весьма оригинальной (и тут в голове ассоциативно выплыли Стругацкие с их «Градом обреченным» и Татьяна Толстая со своей «Кысью»). И в самом деле, всё наше нынешнее благополучие и вся основа цивилизации заключены в ресурсах — отключи электричество и вдобавок к этому погаси Солнце, и придёт один великий трындец. Как я иной раз шучу в домашней обстановке и с близкими друзьями — предлагаю тост за трезвого Электрика, ибо!..

В этом мире однажды перестало всходить Солнце. А заодно исчезли некоторые химические реакции, т.е. энергетика тоже «погасла». Ну и что? — спросите вы. Ну и всё! — отвечает нам автор книги белорусский писатель Виктор Мартинович. Рухнули все основы, и мир большого города превратился в собрание городских конгломератов, улиц и районов, каждый из которых стал горделиво именовать себя отдельным государством — ведь обязательно найдутся сильные, вожделеющие стать непременно монархом с тем или иным титулом. А всем прочим выжившим приходится просто продолжать выживать.

Однако наш герой человек весьма романтичный, и потому отправляется в дальний путь на край земли к своей любимой. И всё остальное повествование становится описанием части этого пути. Рассказывать о перипетиях этого пути означало бы пуститься в пересказ, чего мы делать конечно не будем. Скажу только, что помимо чисто приключенческой составляющей в книге сокрыты некие вторые смысловые и даже философские планы. А заодно мы получаем объяснение механизма этого апокалипсиса — сам бы никогда не додумался.

Прочитанная в рамках апрельского тура игры Открытая книга стала и в самом деле открытием, причём даже двойным — и новой современной фантастики, и нового имени. Это было клёво! Как говорит некто Константин Ивлев: когда вкусно — тогда вкусно :-)

По морям, по волнам, нынче здесь, завтра там...

Этот единственный роман Эдгара По с полным правом относят к фантастике. Хотя с не меньшим правом его можно отнести и к маринистике, и к путешественным книгам, и мимо некоторой доли хоррора не проскочишь, и триллера здесь хватает. Не говоря уже о натурализме. А всё дело в том, что мистер По сумел все эти жанры сюда поместить таким образом, что они ничуть друг другу не мешают и не выпихивают один другого из книжной формы.

Начинается книга вполне реалистично и довольно долго так и продолжается, постепенно приобретая черты триллера и приключенчества. Это примерно первая четверть романа, в которой мы знакомимся с его главными героями и отправляемся вместе с ними в морское путешествие. Довольно скоро превратившееся в череду испытаний и бедствий, кораблекрушений и даже людоедства.

Затем мы просто находимся в теме географических открытий и путешествий, знакомясь с их историей и географией. И постепенно наше морское путешествие начинает приобретать черты фантастики — это когда наши друзья оказываются в самых южных широтах, настолько южных, что они уже вполне имеют право называться полярным районом. И вот тут уже пошла волна и фантастики, и фантасмагории, причём к концу книги герои попадают в такую ситуацию, из которой сложно было бы найти разумный выход. И мистер По не стал заморачиваться поисками достойного финала, попросту перескочив к эпилогу, из которого мы просто понимаем, что как-то друзья из переделки выбрались.

Немного покоробило, что когда автор описывает историю поисков южного полярного материка (мы его знаем как Антарктиду), то рассказывая о плаваниях Кука и прочих мореплавателей, он вообще не упоминает о экспедиции Беллинсгаузена и Лазарева, хотя на тот момент она уже состоялась и Антарктида была фактически открыта. Возможно Эдгар По попросту не знал об этом обстоятельстве…

Между местью и наказанием есть разница: наказание производится ради наказуемого, а мщение ради мстящего, чтобы утолить его гнев (Аристотель)

Первое, что почувствовал, закончив чтение этого романа — удивление его относительно невысокой оценкой в сравнении с другими книгами цикла. По моей личной оценке, Борису Богданову удалось сделать то, чего не было у других — написать книгу цикла так, чтобы она выделялась из общего, в общем-то, довольно высокого гренадерского почти одинакового содержательного и оценочного роста, строя.

Просто история, рассказанная Богдановым, повествуется не из какой-то как бы немного внешней авторской локации, и не от лица живущих на Юге Аквы народов и орденов. А с позиции немногочисленного полудикого племени одного из маленьких затерянных в океане Аквы островков не менее маленького и не менее затерянного архипелага. Ну, вот если перенести аналогию в наше время, то представьте себе историю, рассказываемую от имени таитянки во времена открытия острова Таити европейцами. Или если бы коренной австралиец или исчезнувшие с лица планеты тасманиец рассказывал бы нам историю племени и народа так, какими он знает и видит её.

И конечно поэтому вся Аква представляется им совсем иначе, нежели мы привыкли видеть и понимать из предыдущих книг цикла. И конечно все предыдущие события, происходившие на Юге Аквы, для нас в этом романе остаются как бы в стороне. Потому что мы поглощены историей некоей тайной боевой организации этих полудикарей, которые тщательно и филигранно выращивают из детей племени будущих мстителей-убийц, этаких своеобразных ниндзя. Мстителей потому, что алонкеи, эти покорители океана Юга Аквы, безжалостно уничтожали любых сопротивлявшихся им аборигенов. Не оставив оставшимся в живых ничего иного, как дать обет мести этим Морским, как называют они алонкеев.

Роман состоит из трёх частей, последовательно рассказывающих нам о появлении на свет аборигенки девочки-полукровки, затем о её взрослении и обучении в этом тайном ордене мстителей, а в последней части — о спецоперации, проводимой с её участием среди верхушки алонкеев. Весь роман в высокой степени приключабелен и оригинален. А концовка всё-таки в достаточной степени неожиданна и небанальна.

Меньше слов — больше дела

Идея послушать эту пьесу Шоу пришла в голову сразу после его же «Пигмалиона». Просто захотелось глубже познакомиться с творчеством этого классика, ведь «Пигмалион» оставляет после себя весьма приятные впечатления и ожидания новых приятностей и удовольствий.

Место действия — США (наверное, на тот момент САСШ?)

Время действия — времена войны с метрополией за свободу и независимость Североамериканских штатов — помните, «бостонское чаепитие» и т.д.

Главные герои — жители небольшого североамериканского городка, а также группа английских военных.

Понятно, что раз война, то американцы выступают за полную свободу от воли его величества и английского парламента. А англичане послали регулярные войска с целью подавления мятежа. И вот как раз в этом небольшом городке происходит один из эпизодов этой войны. Но автор ставит в центр внимания не сами военные действия, а поступки некоторых людей. Ему — автору, — и нам вместе с ним интересно посмотреть на то, как ведут себя люди в ситуации смертельной опасности, ведь англичане без малейшей тени сомнения подвергали скорому суду и немедленной казни смутьянов, выступавших против власти короля.

А что, это было вполне интересно. Захотелось продолжить знакомство с пьесами Бернарда Шоу. Так что расстаюсь ненадолго…

Трансвааль, Трансвааль, страна моя, ты вся горишь в огне...

К своему стыду обнаружил, что не читал эту книгу Буссенара, хотя в соответствующем для этого подростковом возрасте книги этого приключабельного французского автора, конечно же, побывали в моих цепких читательских лапках. Так что хоть и Детгиз, а всё равно взялся с интересом.

Ну, понятно, что книга написана в соответствующей для начала XX века литературной традиции. Т.е. название главы и затем краткий сюжетный план событий, в ней происходящих. И стиль соответствующий.

И поскольку книга откровенно приключенческая (для нынешнего времени — историко-приключенческая), то Луи Буссенар не заморачивается красочными описаниями и глубокими философскими мудрствованиями. А нас просто вбрасывают в экшн. Причём сразу в остросюжетный экшн — казнь бурского фермера наглыми захватчиками англичанами сразу вводит нас в курс событий.

А заодно даёт понять, на чьей стороне находится автор, и чью именно сторону он предлагает занять читателю. Правда, чтобы отдать должное Буссенару, следует упомянуть, что в нужном месте он проводит аналогию с действиями самих голландских колонизаторов, которые ровно так же как англичане сейчас поступают с ними, поступали с племенами африканцев, живших на этой территории. Но в целом всё равно в этой книге англичане выступают в роли подлых жестоких убийц, а буры представлены в виде мирных невинных жертв.

Книга явно ориентирована на подростков той поры, ибо главными её героями стали как раз 15-17-летние ребята, собранные Жаном Грандье в один боевой отряд и отважно сражавшиеся на стороне буров. Но и в более зрелом возрасте книгу прочитать вовсе не поздно, если до этого ты её не читал. Заодно и сам немного помолодеешь :-)

Нам не страшен серый волк, серый волк, серый волк... (песенка)

Вознамерившийся слушать эту пьесу в аудио формате слушатель должен быть готов к тому, что громкость своего плеера придётся уменьшить. Ибо большая её часть происходит в форме крика простого и довольно часто крика истеричного (бедная Галина Волчек, так ведь и голос сорвать можно). Отчего изрядно повышается градус нервозности и у слушателя. Со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде учащённого сердцебиения, повышения давления и перебивки дыхания — как будто стометровку бежал.

И, конечно же, Валентин Гафт, играющий роль мужа Марты (Волчек) с его невозмутимостью и некоторой флегмой, явно контрастирует с образом своей истерички жены. И ещё одним контрастом для отношений Марты и Джорджа стал семейный дуэт Ханни (Марина Неёлова) и Ника (Александр Кахун), у которых совсем другой стиль отношений друг с другом. Однако ведь не напрасно говорится, что с кем поведёшься, от того и наберёшься — в этой пьесе яд отношений Джорджа и Марты невольно переносится и на их гостей — Ханни напивается до положения риз, а Ник конечно же волочится за Мартой, которая сама того и добивается.

И вот скажите мне, что делать семейной паре, если после двадцати лет брака любовь умерла, и остались только усталость друг от друга и раздражение друг на друга?

Наш пострел везде поспел

В общем-то, читатель уже привык к тому, что герои книг о конце 80-х — начале 90-х частенько оказываются этакими крепкими орешками и рэмбами. С изрядным бойцовским спецназовским прошлым, ну или ребятами из десантуры. Вот и в этой книге главный герой — специалист по карате-до, имеет четвёртый дан и солидный боевой афганский опыт.

Ну, а раз герой многое умеет и могёт, то, конечно же, авторы дают ему возможность вволю порезвиться на героическом рэмбовском поле. В первой книге это выход на тему международных поставок героина. Во второй наш герой волею судьбы попадает к чёрным трансплантологам и едва не оказывается заживо расчленённым на органы и прочие запчасти. Третья книга и вообще перенаправляет нас в благословенную Америку, где парняге предстоит выживать в схватке не на жизнь, а на смерть и с американскими гангстерами, и с агентами ФБР, и с обнаглевшими КГБшниками.

Всё это дело происходит в самом конце 80-х, т.е. во времена перестроечные, а действия последнего романа заканчиваются буквально событиями 18-19 августа в Москве — ведь помните времена ГКЧП и прочую чехарду. И конечно наш герой не может не вмешаться…

Ну, в общем, для любителей остросюжетной отечественного разлива литературы вполне годится — крови и смертушки хватает, интриг понакручено, и даже остросоциальность и острополитичность тут как тут. Российский триллер перед вами.

Я его cлепила из того что было… (из песни)

История моего знакомства с этим произведением началась вовсе не с просмотра известного фильма. И даже не с прочтения текста пьесы. А во времена моей недолгой бытности актёром провинциального районного народного театра. Ибо режиссёр вознамерилась взяться за постановку именно этой пьесы. Предназначив мне роль полковника Пикеринга — наверное, по типажу более-менее подходил, по возрасту соответствовал, да и просто бывший служивый с выслугой более 20 календарных лет мог демонстрировать хоть какую-то выправку (видимо, так думала Л.О.) И вот тут уже конечно пришлось прочитать текст пьесы, дабы вникнуть в суть своего персонажа.

С той поры минуло четверть века, и я поймал себя на желании вновь окунуться в атмосферу туманного Альбиона и заново перезнакомиться со всеми героями-персонажами этой незаурядной пьесы Шоу.

Как мне кажется, Бернард Шоу сумел не только пересказать в современном ему варианте миф о Галатее и Пигмалионе, но ещё и изрядно высмеять мир лондонского света и полусвета, всех этих напыщенных чопорных курочек и петушков. «Страшно далеки они от народа» были тогда, и кстати сказать, ничего не изменилось за прошедшее столетие и вся эта богемная тусня по-прежнему от народа весьма далека. А ещё конечно Шоу напомнил всем нам истину, что «мы в ответе за тех, кого приручили», и тут я полностью на стороне миссис Хиггинс, выговаривавшее своему талантливому сыну-профессору за его бездумное отношение к дальнейшей судьбе Элизы.

Кстати сказать, ведь пьеса имеет открытый конец и читатель/зритель имеет полное право самому додумать продолжение — вернётся ли Элиза в дом профессора, и если да, то будет ли у них дальнейшее развитие отношений с переходом во взаимную симпатию, ну и прочие варианты…

Когда стиль и форма задают тон и определяют всё

Первым знакомством с Газдановым стал его роман «Призрак Александра Вольфа» — книга необычная не только по литературной форме, но и по авторскому стилю, а по сюжету ассоциативно напомнившая новеллы Проспера Мериме и рассказы Эдгара Алана По. И конечно остался интерес к этому автору, и потому — «Вечер у Клэр».

Что ж, стало более понятно, что вот этот авторский газдановский стиль, вероятно, является его визитной карточкой и более всего близок к понятию «поток сознания». А значит и к тому, как мы вообще живём и думаем. Ведь если внимательно проследить за самим собой и попытаться результат зафиксировать в письменном виде, то примерно что-то такое газдановское и получится. Ибо начинаешь думать о чём-то одном, и мысль/память непременно зацепится за какой-то якорёк и отвлечётся от основной темы, а там всё может начать ветвиться и множиться, и если этому не противиться, то можно уйти в сторону (якобы в сторону) довольно далеко. Однако потом нужно не забыть вернуться к основной теме своих мыслей/рассуждений/воспоминаний и идти дальше, пока опять не убредёшь куда-то в другую степь — вот что-то такое и происходит с Газдановым и у Газданова в его романах — по крайней мере, в этих двух его прочитанных мною романах.

И вот это следование за Газдановым по волне его памяти начинает довольно полно и близко напоминать литературную мантру, своеобразное распевное «ом мани падме хум», и можно почти что впасть в читательский транс. Наверное, в этом и заключаются газдановская магия и притягательность его творчества. Ибо я точно ещё попробую на зубок его книги. А может, и поделюсь своим мнением с друзьями-книгочеями.

Хлеба и зрелищ — требовали древние римляне

Примерно такого же требуют освободившиеся от чопорности викторинства англичане спустя девятнадцать столетий.

И потому таблоиды и даже более крупные печатные СМИ непременно строят свою информационно-издательскую политику таким образом, чтобы новости светской жизни, а также всякого рода скандальная и криминальная хроника занимали в них не только колонки, но порой и первые полосы.

А веселящаяся и отрывающаяся английская светская и полусветская тусовка всегда даст пищи для такого рода наполнения.

Читал, и рефреном крутилась в голове песенка группы Крематорий «А у Тани на флэту»…

И по прошествии столетия после описываемых в романе событий всё так и остаётся на своих местах: хлеба и зрелищ! — орет толпа.

Только таблоиды и жёлтые страницы превратились в сайты, а так всё по-прежнему: кто с кем, где и когда, как именно и тыды.

Как говорится — дать по морде и дать в морду — почти одно и то же, а вот дать по jоpе и дать в jоpу — две большие разницы…

Для меня это было двойное знакомство: до этого не читал Ивлина Во, ну и соответственно с известной и популярной книгой познакомился. Довольно интересное получилось знакомство.

На переломе эпох

Записанный в 1956 году (т.е. ещё до моего появления на свет) радиоспектакль. Который по своему сюжету сильно напомнил мне фильм «Депутат Балтики». И при уточнении выяснилось, что это оно самое и есть :-)

Действие начинается осенью 1917 и затем перемещается в февраль 1918 года. Ну, напоминать про осень (октябрь-ноябрь) 1917 года вряд ли стоит. И вот в эти голодные и холодные дни мы оказываемся в квартире крупного учёного профессора Полежаева. У которого, конечно же, имеются ученики. И вот на противопоставлении двух учеников отчасти и построен сюжет: один из них является большевиком и участвует в революционных событиях, а другой стоит на старых мировоззренческих позициях и является образчиком чистоплюя интеллигентика. И если первый уходит делать революцию, то второй старается спрятаться за спину Прилежаева да ещё и примазаться к его научным трудам (так это выглядит в контексте). И когда Прилежаев открыто в газете высказывает своё отношение к происходящим социальным и политическим переменам, то доцент Воробьёв присоединяется к попытке группы студентов, а также коллег Прилежаева подвергнуть его остракизму.

Однако в контрапункт всему этому на сцене (и в прямом и в переносном смыслах) появляются революционные матросы, и в конечном итоге, профессор Прилежаев открыто встаёт на сторону новой власти. Воробьёв изгнан из дома Прилежаева, а сам профессор избирается матросами своим депутатом.

Интересно то, что сюжет спектакля отчасти имеет отношение к реальности, а прототипом профессора Прилежаева стал русский учёный Тимирязев, хотя, конечно же, образ Прилежаева собирательный.

Конечно же спектакль наполнен риторикой и патетикой того времени. Но мне, безусловно, было интересно воспринимать актёрскую игру, слышать интонации актёров и домысливать сценические действия. Тем более, что немного помню и фильм.

Светить всегда, светить везде… вот лозунг мой — и солнца! (В. Маяковский)

На первый взгляд рассказ кажется совсем простым и о простом.

Казалось бы совсем неинтересная ограниченная женщина. Но если попробовать посмотреть на Оленьку с другой стороны, то вдруг понимаешь, что на самом деле она человек, одержимый даром любви и заботы. Она не умеет жить интересами только своими, для полноты жизни ей непременно нужен кто-то, кого бы она искренне любила и о ком бы она заботилась. Она как катализатор, который сам не принимает участия в реакции, но полностью ей способствует.

Насколько интересно жить с таким человеком? Не зна-а-а-аю… Мне, наверное, было бы скучно.

Но кому-то другому наверняка было бы и приятно, и тепло, и ласково.

Можно ли осуждать Оленьку за её ограниченность? Наверное, можно. Но нужно ли?..

Вот обо всём этом мы и поговорили на апрельском заседании клуба любителей чтения КЛюЧ г. Валдай, где в параллель с этим рассказом Чехова обсудили ещё и повесть Гоголя «Старосветские помещики» — было интересно.

Жизнь, собственно говоря, и состоит из кучи мелких повседневных и незначительных событий. А всё прочее уже просто интерпретации…

Когда много и подряд читаешь Хемингуэя, то привыкаешь к его авторскому полудокументальному стилю. В котором сочетаются обыденные на грани скучности диалоги и разговоры героев «ни о чём» с описаниями ниочёмных событий и поступков персонажей. И с довольно красочными при этом картинами природы и просто внешнего мира. Вот такое бытописательство, казалось бы, никаких вторых смысловых планов в себе и содержать не может — откуда им там взяться? Ан нет, вот как раз всё мастерство и искусство Хемингуэя в этом и заключаются, что посредством самых простых (так кажется читателю) литературных приёмов он умеет вызывать в нём, в читателе, ответный отклик, порой если не исключительной или чрезвычайной силы и мощи, то, как минимум, весьма заметный и оставляющий след в послевкусии.

Вот как раз примерно в такой манере и написан этот один из последних романов Хемингуэя, роман, автором вроде как не законченный, однако благодаря оставленным писателем нескольким его вариантам, доведённый до логического финала и изданный уже после смерти Хемингуэя.

И потому при чтении этой книги мы встретимся с несколькими смысловыми и содержательными темами. На поверхности будет описание семейной жизни молодой недавно поженившейся пары — писателя и его супруги. И тут нас ждут приключения самого разного рода, от простого описания медового месяца с его праздничными днями и страстными ночами, поцелуями и милованиями — это всё в начале их брака. И до развития затем их отношений вплоть до полной перемены полярности и появления третьей составляющей их брака — по воле и прихоти молодой супруги в их семейный дуэт встраивается молодая красивая женщина, сначала на правах приятельницы обеих, а затем пары как для Кэтрин (так зовут молодую супругу), так и для Дэвида (так зовут нашего писателя). И вот эта сюжетно-событийная линия представляет свой особый интерес, даже притом, что читатель особого интереса к теме сексуальных вариаций не испытывает и потому варианты шведской семьи, лесбийских отношений и супружеских измен у него вовсе не находятся в особом почёте — есть такое дело, ну и ладно. Однако Хемингуэй сумел провести своих героев, а вместе с ними и читателя по довольно тонкой грани, когда психология внутренней жизни Кэтрин, Дэвида и Мариты (так зовут девушку) заслоняет их сексуальные игры. Да Хемингуэй вовсе и не стремится завлечь читателя описаниями постельных сцен и прочей физиологической возни — всё это страждущий таких сцен читатель должен будет довоображать сам, ибо роман в этом смысле почти что целомудрен.

А второй содержательно-смысловой линией в книге будет встроенный в него рассказ. Рассказ, который Дэвид сочиняет тут же, день за днём, практически на глазах читателя. На самом деле он пишет последовательно несколько рассказов, отрываясь при этом от написания начатого им романа (это важное обстоятельство для развития сюжета этой книги и для объяснения некоторых поступков Кэтрин), однако последний рассказ нам в этой книге передают практически в полном объёме.

И, наконец, третьей составляющей будут размышления Дэвида о писательстве вообще и о себе как о писателе.

Все эти три темы искусно переплетены между собой, причём так плотно и тесно, что составляют единую ткань нашего романа, и ни одну из этих линий вынуть невозможно — роман немедля перестанет существовать как единое целое событий, смыслов и эмоций.

В общем, получилась весьма интересная оригинальная и — это важно! — законченная книга.

Восток — дело тонкое

Записанный на радио в 1969 году спектакль с участием целой когорты знаменитых и популярных актёров того времени — Менглет и Тихонов, Самойлов и Плятт, Лебедев и Табаков, Марков и Весник, а в придачу к ним ещё добрый десяток славных имён и фамилий.

Действие происходит в первое десятилетие Советской власти в предгорьях и горах Памира. Сотрудники ОГПУ разыскивают утерянные записи о месторождении весьма важного для промышленности рудного материала, а в противовес им действуют банды басмачей, подстрекаемые английской агентурой.

И, конечно же, во время поиска записок, карт и дневников первооткрывателя происходят всяческие приключенческие коллизии, доходящие по своему накалу до прямого вооружённого столкновения противоборствующих сторон.

При этом автор умело играет переменой ролей самыми разными персонажами пьесы, и потому слушатель неизбежно то испытывает симпатии к тому или иному герою, то вдруг переменяет своё мнение на противоположное, а там опять маятник качается…

В общем, это было нескучно, занятно и интересно.

Если книг читать не будешь — скоро грамоту забудешь!

Для любого завзятого запойного книгочея эта книга станет очень хорошим подарком и надёжным другом. Просто потому, что главный герой книги — поистине сподвижник и практически философ, исповедующий самую важную философию.

Мы есть то, что мы едим — сказал когда-то давно Гиппократ. Но развивая эту мысль, следует сказать — мы есть то, что мы читаем, имея ввиду уже не физическое тело, а духовно-нравственную, этическую и интеллектуальную начинку человека. И вся наша книга как раз и построена вокруг и около этого постулата.

Примерно так считает наш главный герой Карл Колльхоф. Но в ещё большей степени так считает главная героиня книги, девятилетняя Шаша. И не просто так думает, но и активно исповедует этот принцип, т.е. вмешивается в доставку книг стариком Карлом и начинает влиять на читательские вкусы тех, кого обслуживает Карл.

Книга наполнена не только довольно незатейливым, однако привлекательным событийным рядом, но и вторым смысловым и эмоциональным планом и фоном. И по мере чтения изменяются не только главные герои книги, но и второстепенные персонажи, а также изменяется и сам читатель. Смею надеяться, что изменяется.

P.S. Кстати сказать, примерно такую философию исповедую и я. И именно этим принципом пользуюсь, внося свои советы в наш клуб любителей чтения КЛюЧ г. Валдай.

О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух…

Эти известные популярные пушкинские строки в полной мере можно отнести и к этой книге. Точнее к тем мыслям, которые начинают суетиться и мелькать в читательской голове довольно скоро после начала чтения. Ибо некоторые из этих мыслей на самом деле являются для этого читателя поистине открытиями, а кое-какие и вообще парадоксами.

Чего скрывать, для многих людей Шекспир это, прежде всего «Гамлет» и «Ромео и Джульетта». Потом идут «Укрощение строптивой», «Макбет», «Отелло» «Король Лир» и прочие. А многие другие из разобранных Азимовым буквально по эпизодам, фразам и даже по отдельным словам пьес у читателя только где-то на краешке его читательского сознания.

И вот тут мы знакомимся уже с другим Шекспиром, немного неожиданным и совершенно точно чудесатым. К примеру, уже в первой половине книги я вдруг сформулировал для себя тезис, что Шекспир, по сути, является первым в литературе фантастом-историком, автором жанра «альтернативная история». Хотя до этого считал, что произведения великого Вильяма буквально пропитаны историей Англии, Шотландии, Дании, Франции, Италии и других европейских государств. Однако «вот что перо животворящее делает» — Шекспир в угоду сюжету свободно меняет возраст вполне исторических персонажей, сводя в одном месте и времени тех, кто фактически никак не мог находиться там именно в описываемое Шекспиром время: либо ещё не родился, либо по малолетству не проходит, либо, наоборот изрядно состарился, а то и вовсе уже почил в бозе. Это притом, что помимо исторических персон в его исторических пьесах действуют, причём порой далеко не на последних ролях, персонажи придуманные.

Вот и получается, что тот, кто задумает вдруг изучать ход исторических событий в средневековой Англии по пьесам Шекспира, может крепко заблудиться в этой мешанине реальных и придуманных событий и взаимосвязей между ними. Воистину говорят, что история это не то, что происходило на самом деле, а то, что и как нам о ней рассказывают. И чем авторитетней и популярней рассказчик, и чем краше и интереснее его рассказ, тем крепче он западает в память человека. И из истории рождаются легенды и мифы. А также пьесы. И конечно же есть варианты, когда история так или иначе переиначивается в угоду и по заказу…

Так что очередное спасибо Айзеку Азимову за ту порцию холодного отрезвляющего душа, которую он пролил на горячечную читательскую голову — великий фантаст сумел выступить на реальной исторической почве, к тому же не побоялся авторитета великого драматурга. Впрочем, на его авторитет Азимов вроде бы и не посягал, просто расставил точки на i.

Но нужно отметить и то, что читать эту не тоненькую книгу было иногда весьма скучно, особенно когда нам поясняли, кто там кому троюродная тётка четвероюродной бабушки и как это сказывается на статусе внучатого племянника, являющегося дядей будущего вероятного наследника. Всё-таки в этом смысле книга больше для шекспироведов и шекспирофилов.

Покаяние и прощение

Читающие люди знают, что есть авторы, стиль и манера которых зачастую мало меняется от книги к книге. Ну, вот, например, Андрей Круз — даже если оставить в стороне перипетии сюжета и имена героев его книг, то всё равно всегда найдутся приметы, позволяющие узнавать его фантастические боевики среди многих других книг этого жанра. Или взять уже автора не из когорты фантастов, к примеру Артура Хейли — ведь тоже можно сказать, что его авторская манера и стиль практически одинаков во всех его книгах. Да и других примеров найдётся довольно много. Однако вот по прочтении в (разное время) что-то около пяти книг Грэма Грина у меня сложилось впечатление, что как раз этот автор умеет быть в своих книгах разным. По крайней мере, вот сейчас, в послечтении этой книги и вспоминая другие его романы и повести, у меня это ощущение возникло.

А ещё странным образом вдруг выплыли из глубин и недр ассоциативной памяти описания некоторых фантастических инопланетных миров братьями Стругацкими — Арканар, Саракш и другие инопланетные «прелести». Казалось бы, где Грин и Стругацкие, где Мексика начала 20 столетия и где инопланетное средневековье? Однако и в «Трудно быть богом» и в «Обитаемом острове» (да и во многих других повестях АБС) мы сталкиваемся ровно вот с такими же цивилизованными диктаторскими дикостями и варварством, как и в этом реалистическом романе английского автора, написанном ещё в те времена, когда братья Стругацкие только доросли до школы. Однако важны (в моём случае) именно глубинные ассоциации — вот эта атмосфера давящей мрачности и беспросветности, тупика и зловония — эпитетов можно набрать множество — в этой книге Грина удалась весьма зримо и ощутимо.

Вообще книга конечно заставляет глубже посмотреть прежде всего на самого себя. Когда ты себе кажешься белым и пушистым, то порой всё-таки нужно протереть от пыли некое зеркало и взглянуть на открывающееся в нём отражение без прикрас и приглаживаний. Потому что именно вот такое осознание самого себя главного героя романа пьющего католического священника позволяет ему пройти свой путь до самого конца, от трусости и греха до своей Голгофы, до своего креста.

Мощная книга. Ещё не раз буду её вспоминать и думать над ней.

Иногда это нормально — слыть ненормальным

После прочтения аннотации ожидалось, что книга будет несколько о другом и вообще иной. По крайней мере, первое предложение аннотации точно никак не вписывается в эту историю. Однако — будем справедливыми — свою функцию выполняет, ибо привлечь к книге внимание получилось.

На самом деле довольно долгое время я думал, что это так и будет история взросления молодого не слишком нормального (в обычном понимании нормальности) парня. Ну, там, школьные дела, столкновения характеров, ситуации, когда нужно проявить себя, волевое усилие выдавить из недр души, отношения с девушками и прочее.

Однако автор повёл меня, равно как и всю прочую читательскую рать, немного по другому пути. Ибо познакомил нашего героя с человеком старшего поколения, поколения даже не родительского, а уже из дедушек-бабушек. Впрочем, это тоже довольно известная закономерность, что дети сложно выстраивают свои отношения с родителями, но гораздо проще и теплее со стариками.

Вот и тут, новый знакомый Алекса мистер Петерсон оказался как раз тем самым оселком, на котором начала оттачиваться и зашлифовываться личность Алекса. Дружба с которым сделала и так неглупого и вполне ответственного парня ещё ответственней и взрослей, причём взрослей по-настоящему, ибо он оказался способен принять совсем непростое решение и неуклонно идти к выполнению задуманного. Причём решение это и цель эта никаких личных преференций Алексу не приносили, а вот неприятности разного характера и масштаба ему точно были гарантированы.

Дабы не раскрывать секретов сюжета на этом обсуждение вслух закончу. Могу только сказать, что книга и в самом деле интересная и полезная. Причём для читателей самых разных возрастов — от старшего школьного до молодёжно-юношеского, затем родительского и до преклонных стариков.

Ты сейчас оказался в этой точке своей жизни именно потому, что вчера сделал предыдущий шаг…

Книга, впервые прочитанная что-то около четверти века тому назад и с тех пор вошедшая мой личный топ-список отечественной фантастики. И имя автора с тех пор прочно ассоциируется, прежде всего, именно с этой повестью, а уж потом идут «Гравилёт «Цесаревич», «На мохнатой спине» и прочие литературно-фантастические мощности от Рыбакова. Притом, что многие читатели сложно её воспринимают и неоднозначно оценивают. Что ж, мне кажется, что это верный признак качественной социальной фантастики. И конечно читая книгу сейчас нужно помнить, что написана она в 1996 году, т.е. совсем в другое время. Качественно другое.

Можно воспринимать эту книгу как романтико-лирическое произведение. И отслеживать все романтические блукания главного героя по влюблённостям и любовям. Заодно морща нос на всякие нюансы «простых» отношений между молодыми людьми — понятно, что у многих читателей тут сразу возникает протест и отрицание — «мы не такие». А и не надо на себя переносить и примерять.

А можно терпеливо дождаться последних абзацев и послесловий, чтобы понять суть мысли Рыбакова о предопределённости и о предназначениях. Понятно, что с самими такого рода идеями о многослойности и инвариативности мира читающие люди знакомы уже давно и в этом смысле идеи Рыбакова далеко не новы. Знаем мы и об эффекте бабочки, и о «Конце «Вечности» тоже помним.

Мне думается, что отсюда лучше протянуть ниточку рассуждений (и надежд) в сторону эзотерических идей от Ричарда Баха. И что предопределённости нет, но есть варианты и есть узловые места, точки, где варианты ветвятся и множатся. И если суметь подняться над этой сетью вариантов, над этим лабиринтом, то можно выстроить то, где будут и овцы сыты, и волки целы — собственно тот самый вариатор, о котором вскользь упоминает Рыбаков, и позволяет рассчитать разные событийные линии.

И тут уже вопрос (у меня как у читателя) звучит так: могут ли эти историки из будущего не просто наблюдать за историческими событиями, но ещё и воздействовать на них с тем, чтобы как-то выправлять судьбы и мира, и конкретных людей? И если да, то тут уже следует шквал рассуждений о дозволительности и валидности этих коррекций «прошлого» во имя «настоящего» и «будущего».

Вот обо всём этом мы и постараемся поговорить сегодня на заседании клуба любителей чтения КЛюЧ г. Валдай.

Луиза! Луиза! Я иду!.. Прощайте!.. Дайте мне умереть у этого алтаря...

Такое ощущение, что в этой пьесе выработан весь запас восклицательных знаков, отпускаемых автору на весь период его творчества. Не буду проверять по письменному источнику, т.е. по оригиналу, но поскольку это была аудиозапись спектакля и актёры старательно интонировали в сторону максимально возможной экзальтации, при этом порой расставляя «крикуны» едва ли не после каждого слова в реплике, а не только в конце её, то было полное ощущение, что некоторые фразы в письменном виде должны были выглядеть примерно так: «Когда я увидела его впервые... (оживившись) я вся вспыхнула!!!, кровь заиграла веселее!!!, и биение каждой жилки!!! говорило мне!!!, каждый мой вздох!!! шептал мне: «Это он!..» И сердце мое!!!, узнав вечно желанного!!!, согласилось: «Это он!» И как же дружно повторил за ним эти слова весь мир!!!, радовавшийся вместе со мной! Тогда... о!!!, тогда в моей душе настало утро!» — занятно, не правда ли?

При этом вряд ли это была актёрская недоработка или небрежность, наверняка именно такой формат был задуман и исполнен по воле режиссёра (постановка Вениамина Цыганкова и Владимира Платонова) актёрами Малого Академического театра СССР в 1955 г. Что ж, видимо такова была энергетика пьесы прославленного немецкого поэта и драматурга Фридриха Шиллера, и таково было изображаемое в спектакле время и нравы. А на дворе стояла последняя четверть галантного XVIII века, у нас это время Екатерины Великой, а в европах — вон оно чё. Взяли в привычку ядом травиться…

... и это время называется Весна ...

Наткнулся тут на имя Хемингуэя и понял, что хотя в домашней библиотечке есть пятитомник автора, однако некоторые его произведения так и не читал. И потому решил попробовать раннего Хэма.

На самом деле для любителей творчества этого автора (к коим себя не отношу, хотя должный пиетет к нему испытываю) ничем особенно новым эта книга не будет.

По крайней мере, даже я вдруг почувствовал в ней ту же энергетику и стилистику, что и в его ранних рассказах, некоторые из которых вдруг запомнились.

Т.е. явственно чувствуется ощущение временности и потерянности, внутреннего раздрая и непостоянства, неопределённости и бессмысленности многого из того, из чего состоит реальная повседневная жизнь простого обыкновенного обывателя.

Герои этой книги живут никак и их жизни направлены в никуда.

Да и живут они в нигде, перекати американское поле.

Катит их ветер прерий по американской действительности двадцатых годов, они и катятся, как придётся и куда придётся.

Потерянное поколение, что уж там.

Больше быть, чем казаться

Только что закончившая громадную и трудную войну страна отчаянно нуждалась в чувстве радости, в юморе и смехе. И потому в отечественной драматургии появились спектакли-комедии. В том числе и вот эта работа, вышедшая на театральную сцену уже в 1945.

Фабула довольно проста — к популярному оперному певцу приезжает его фронтовой друг, с которым они когда-то ели из одного котелка и делили напополам все фронтовые тяготы и будни. Однако Ладыгин чрезвычайно щепетилен по части знакомств и очень боится потерять своё реноме человека из элиты. И потому просит друга Свеколкина прикинуться кем-то знатным и именитым, например директором Каспийского моря или ещё кем-то. Чего не сделаешь для друга — Свеколкин не возражает побыть знаменитым, хотя между тем понятно, что и в самом деле он вовсе не простак-кассир, как думает Ладыгин.

Параллельно с этим в пьесе крутится интрига по поводу любви сына Ладыгина — Алексея и Киры — на предполагаемую свадьбу приезжает мать Киры, женщина властная и корыстолюбивая, душнила и выжига. И вот на столкновении всех этих характеров и построены все драматические и комедийные моменты пьесы. Можно сказать, что отчасти мы имеем дело с комедией положений и что в финале пьесы высмеиваются пороки душ человеческих.

Поскольку это аудиозапись спектакля в исполнении актёров Московского академического театра имени Владимира Маяковского, то в качестве исполнительского мастерства можно не сомневаться, и слушатель аудиозаписи получит истинное удовольствие. По крайней мере я его получил.

Яблочко от яблони недалеко падает

На просторах Фантлаба вдруг увидел, что у одного из любимых моих авторов русской классики Д.Н. Мамина-Сибиряка есть ещё и вот эта пьеса. Конечно же, стало любопытно и захотелось ещё раз прикоснуться к творчеству этого ныне несправедливо полузабытого великолепного автора.

В центре внимания судьба молодой девушки, дочери одного из «диких» сибирских золотопромышленников. Хотя на самом деле Аксинья просто одна из главных героинь пьесы, просто она великолепно сыграна на сцене (и, соответственно, в аудиозаписи) славной и яркой Юлией Борисовой, точно попавшей в характер героини. А главным и основным стали нравы в среде сибирских золотопромышленников во второй половине века девятнадцатого. Где не чурались обманом и подлостью разорить один другого, хитростью завладеть приисками соперника, а бывшего друга пустить по миру. Где не зазорно было соблазнить и совратить дочь приятеля, обмануть невесту с бывшей своей подружкой, наставив при этом рога своему хозяину с его молодой женой. Где водку пьянствовали не по-детски, обильно запивая её коньяком.

Как итог — трагедии, разбитые и поломанные судьбы, смерти и всё прочее. Золотой божок — он такой! Особенно когда характер взрывной да темперамент жгучий.

Поиски предназначения

Имя Газданова до сих пор было мне знакомо только по каким-то упоминаниям других авторов в своих книгах или выступлениях; кажется, впервые я заинтересовался им только после упоминания его Прилепиным, упоминания, конечно же, в положительном ключе. Впрочем, могу и ошибаться, и это был не Прилепин, а кто-то другой, для меня не менее авторитетный. И помнится я даже пару раз заходил на страничку Газданова и смотрел список его произведений,… но всякий раз почему-то оставлял знакомство с его творчеством на потом, возможно просто не хватало какого-то конкретного совета, чтобы выбрать какую-то одну вещь автора. А вот теперь обстоятельства сложились так, что можно было просто воспользоваться рекомендацией одного из читателей в рамках одной из сайтовых игр и взять эту конкретную книгу.

Если вы любите Маркеса, в частности его Осень патриарха, то можете примерно представлять себе особый стиль этой книги. Хотя всё-таки у Газданова чуточку стройнее и последовательней. Не знаю, как там в бумажном издании, но прочитанная электронная версия романа представляет собой практически поток сознания. Не потому, что спутано и мешанина, а просто никакого форматирования книги нет. Как начался первый абзац, так и пошло-поехало. И потому первое время было не приспособиться к авторскому стилю, к тому же было сложно прерываться на чтение, ибо непросто было понять, в каком месте можно оставить книгу на некоторое время, сделать, так сказать, закладку на память.

Нужно отметить, что в литературном смысле авторский стиль Газданова весьма хорош при всём своём своеобразии. Образы он рисует яркие и запоминающиеся, логистика поступков и действий героев ясна и понятна, внутренний мир раскрыт в должной мере, описания внешнего тоже гармонируют с событийной канвой.

А ещё понравилось, как умело Газданов создает, как может показаться, боковые содержательные сюжетные линии, казалось бы, никак не связанные с основной темой романа. А потом вдруг в самом финале, буквально в последнем предложении колечко фаталистической и какой-то инфернальной связи героев романа вдруг замыкается в один уроборос. Практически поиски предназначения молодого героя книги закончились вот этим неожиданным финалом.

Стремление заглянуть за Горизонт всегда было неотъемлемой частью людской натуры

Наконец-то в мире Аквы (здесь — Севера) наступает эра НТР. Паровые двигатели всё больше входят в практику жизни — появляются пароходы, к концу романа мелькают автомобили (надо полагать с паровым движком). Да и про уже пробовавшиеся воздушные шары северяне не забывают.

Однако не паром единым — люди активно исследуют паранормов фауны и флоры Аквы, в особенности из районов Барьера. Естественно стремясь найти варианты использования их возможностей и особенностей для своих человеческих потребностей. Т.е. возникает как бы вариант своеобразного симбиоза людей, растений и животных.

Конечно же между сторонниками и противниками того и другого варианта развития мира Аквы возникают, мягко говоря, трения и споры. Что выражается в слежках, диверсиях, убийствах и похищениях, ну и во всякой прочей шпиономании.

А всё это в конечном счёте сводится к стремлению активной части северян пройти, наконец, сквозь Барьер и узнать, что же там дальше — обрыв в Ничто или же другой мир с другими людьми…

Вот примерно со всем таким содержанием и встретится читатель этого тома.

Дракониана во плоти

Хотя эта довольно упитанная книга была прочитана почти месяц тому назад, но руки до отзыва дошли только сейчас — слишком густо шли чередой прослушанные аудиоспектакли и книги меньшего объёма, а писать отзывы по два штуки в день как-то не комильфо.

В общем, так: не было у бабы забот — купила баба порося. А наш молодой герой со звучным именем Эрагон подобрал в лесу дивной красоты камень. Вот тут-то всё и началось.

Довольно быстро события понеслись вскачь. Причём порой буквально.

Из камня вылупился дракон. На хутор Эрагона нападают некие гады и практически уничтожают семью парня.

И потом пошёл длинный событийно заряженный квест. По городам и весям, по лесам и горам, по долинам и по взгорьям (карта этой волшебной страны напечатана на форзаце, так что совсем нетрудно то и дело шарить по ней глазами и водить указательным пальцем). При этом квест этот совсем не бессмысленный, ведь Эрагон спасается от преследования и одновременно с этим ищет пропавшего брата. А затем ищет того и тех, кто объяснит ему его предназначение.

Понятное дело, что по ходу дела происходят разные магические и просто силовые стычки с врагами и недругами, встречи с магическими и прочими сущностями и существами, начинаются дружбы и вражды. И по-прежнему рядом и вместе с Эрагоном Дракон — дракониха Сафира.

В общем, это классический вариант героического и магического фэнтези. Для любителей и ценителей литературы этого жанра будет самое то, что надо. Тем более, что это стартовая книга цикла и при желании можно продолжить следить за судьбами Эрагона и Сапфиры, и прочих героев первой книги.

Ля ля фа...

Имя драматурга Николая Погодина, конечно же, знакомо большинству читателей и кинозрителей. По крайней мере людям старшего поколения. Потому что пьесы Погодина активно ставились на сценах разных театров, и по многим из них снимались кинофильмы.

Наша пьеса написана в 1961 году. Во времена физиков и лириков. Энтузиастов и строителей. Открывателей и экспериментаторов. Покорителей и осваивателей. Герои этой истории — несколько молодых людей, однокурсников, выпускников одного ВУЗа, мало того — одногруппников и просто друзей. И конечно же эти дружеские отношения не могли не закончиться браками.

Однако не всё так радужно и просто, как казалось молодым людям в самом начале. Появляются трудности быта, несходства характеров и вкусов, столкновения привычек и интересов. А значит появляются шероховатости общения между любящими людьми, возникают ссоры и конфликты, переходящие в застойные и пагубные для молодых семей состояния обид и недоверия.

Погодин показывает нам этих людей с интервалами в год, и потому читатель-слушатель-зритель видит происходящее в семьях наших героев как бы порциями, дискретно, ступенчато. И когда мы и наши герои поднимаются (хотя некоторые получается что спускаются) на последнюю ступеньку, то встречаемся с героями пьесы в самый непростой период разрыва отношений, расставания друг с другом.

Однако финал пьесы всё-таки дарит и героям пьесы, и читателям/зрителям надежду на то, что всё ещё может измениться к лучшему…

Этот остров, где всё не так, как когда-то казалось нам… (из песни)

Слишком мало действий и слишком много болтовни. Автор пытается описать практически идеально организованное общество, при этом многое облечено в форму диалога. Хотя при этом Хаксли вроде как и пытается описать какие-то внешние события, т.е. разного рода учебные, медицинские, спортивные и т.д. практики жизни на этом острове. Но поскольку многие моменты являются психологическими приёмами, и многие детали являются процессами внутренними, духовно-душевными, то конечно автору непросто описывать какие-то образы, возникающие в сознании и около сознания в процессе прохождения такого рода упражнений. Те, кто испытал на себе изменённое состояние сознания, наверняка понимают, что я имею в виду. И что имел в виду Хаксли.

Сразу скажу, что ваш покорный слуга такого рода практики проходил, и изменённое состояние сознания на вкус пробовал. С соответствующим результатом. Результатами.

Но Хаксли показал наиболее вероятный финал, в котором происходит внешнее вторжение вооружённых сил другого государства (пусть и островного), ведь и на самом деле построение коммунизма, социализма и любого другого -изма в одной отдельно взятой стране вряд ли возможно. Тем более, если на территории этого острова имеется нефть…

Советовать кому-либо читать этот роман вряд ли буду, ибо всё-таки довольно скучно и порой нудно, при всём притом, что сам я слушал аудиовариант в исполнении опытного чтеца Князева — таковы особенности книги. Но и о прочтении не жалею.

Кручу-верчу, запутать хочу

Некое условное английское королевство. Взятое в некоторой условной ситуации.

Хотя условность весьма условна, ведь в жизни часто так бывает, что перепутываются и меняются местами воображаемое и действительное, желаемое и нежелательное, правда и вымысел. Особенно в делах политических. Впрочем, равно как и в делах сердечных.

А всё потому, что стремление сохранить тайну тайную, а явное сделать тайной, представить белое чёрным и наоборот, стремление добиваться своих целей манипулированием — всё это вовсе не всегда помогает и приводит к желаемому результату. Ведь не случайно в народе живы поговорки «Как верёвочке не виться, а конца не миновать» и «Повадился кувшин по воду ходить, там ему и голову сломить».

Игра актёров делает почти зримым присутствие слушателя в зале, тем более, что запись сделана с живого представления и слышна реакция зрителей на происходящее, а в нужных местах голос за кадром помогает слушателю «увидеть» происходящее на сцене.

Когда-нибудь мы вспомним это…

Помню, что книги Георгия Маркова были в нашей домашней библиотечке и что отец любил их читать. Наверное, настало время и мне присоединиться.

Повесть Маркова написана сразу по окончании войны, т.е. в 1945-47 гг. и в ней автор рассказывает о военной службе на границе с Манчжурией в военные лихие годы. Просто нужно попробовать представить… нет, даже не представить, а ощутить своими телесными ощущалами летнюю почти гобийскую 40-градусную жару, а зимой — такие же морозы с леденящими ветрами. И при этом житьё в палатках и землянках при остром дефиците дров (доходило до того, что землянки топили раз в неделю, а горячую пищу давали раз в сутки). А ведь никто не отменял всю воинскую повседневщину, все тренировки, занятия и учения, все выходы на боевую службу, копание траншей и рвов, ну и всё прочее. Вот из всего этого и состоит первая часть повести.

Во второй части мы вместе с уже знакомыми нам бойцами и командирами отправимся вглубь Манчжурии с тем, чтобы выполнить союзнический долг и разгромить милитаристскую Японию и конкретно Квантунскую императорскую армию. И хотя уже август, однако, зной и отсутствие воды делают марш не просто серьёзным испытанием, а буквально ставят солдат на грань возможного. А ведь это не просто поход, перед войсками отступающая, но огрызающаяся японская военщина…

По этой книге существует кинофильм, который когда-то я, конечно же, смотрел.

А помимо вот этого книжного с темой связывает то, что тёща моя, фронтовая медсестра с 1942 года, после окончания войны с Германией вместе со своей армией переместилась сюда, в этот регион, и участвовала во всей этой операции. За что в числе прочих боевых наград имеет и медаль «За победу над Японией».

От голода практически любой мегаполис отделяют всего шесть приёмов пищи…

С Робертом Харрисом знаком по книгам «Офицер и шпион» и «Помпеи», и потому без сомнений и колебаний взял в библиотеке замеченную на полке эту.

Сразу замечу, что с жанром какие-то непонятки — книга числится на сайте как «исторические приключения» и «зарубежные детективы», однако налицо все признаки «постапокалипсиса» и «фантастики».

Просто потому, что действие романа происходит спустя несколько столетий после свершившегося в начале 21 века апокалипсиса и фактически гибели современной цивилизации и посвящено исследованиям нашими далёкими несчастными потомками того, каким был наш мир и отчего именно он погиб.

Т.е. по сути, перед нами роман-катастрофа, роман-предупреждение. В котором автор довольно подробно и доказательно излагает один из вариантов возможного и свершившегося в романе апокалипсиса.

Что это за сценарий и насколько он реален — предлагаю читателям самим судить.

Лично я давно уже мрачно улыбаюсь на анекдот о споре Интернета, Связи и Телевидения кто из них важнее, ибо как-то так оно и есть, и всё это работает, пока трезв и жив электрик…

Каждый пласт Бытия отбрасывает тени на соседние…

В общем-то, привычная стилистика для Алексея Иванова. Этакое историко-мистическое приключенчество. Насыщенное, плотно проработанное как в событийном, так и в смысловом планах. Ну и немного исторической познавательщины добавлено, причём не всегда очевидно реалистичной, и потому кое-что приходится уточнять посредством Интернета.

Очень интересный подход к раскрытию истинных сущностей персонажей и героев книги, когда, казалось бы, положительные, «хорошие» люди фактически являются «тенями» сущностей совсем не добрыми. Но ведь и правда порой встречаешь в реальной жизни человека и при приближенном знакомстве вдруг осознаёшь его дуалистичность, его скрытые функции, при этом порой сокрытые от самого их носителя (тут, конечно, важно не впадать самому в мистицизм и маниакальность).

А вообще конечно и в реальности есть такие феномены, когда, казалось бы, насквозь материалистическое тесно соседствует с мистическим и отбрасывает в плоскость бытия совсем не такую «тень». И тогда мы начинаем почему-то думать о кармических задачах и предназначениях, и о всяком прочем этаком…

А ещё пришли в голову смутные мысли о том, что все эти божественные чудеса и мистические предметы, в сущности, очень похожи на ситуацию, описанную Стругацкими в повести «Пикник на обочине» — там тоже сталкеры тащили из Зоны всякие предметы неопознанного назначения с весьма необычными свойствами. Так и тут, копьё Лонгина, меч Лигуэта, сосуды Грааля, всякие прочие щепки креста и обрывки савана…

Но это так, мысли вслух :-)

Wild Wild West

А вот это и в самом деле было сильное и нечасто встречающееся чтение. Ведь в одной книге автор и с индейской темой читателя столкнул лбами, и с американской (техасской) реальностью начала 20 столетия, и уже с более поздними реалиями 30-40 и более поздних годов. При этом индейская тема выдана читателю не в традиционном привычном вестерновском формате, а ближе к реальности середины 19 века, да ещё в изложении белого американского подростка, захваченного команчами в плен и затем постепенно вписавшегося в индейское племя и ставшего, по сути, настоящим индейцем. Второе десятилетие 20 столетия тоже подано нам в ракурсе довольно диких для европейцев техасских нравов, по сути — войн с мексиканцами и прочими неамериканцами за полное владение Техасом. А более поздние времена показывают нам Техас в период открытия нефтяных пластов и добычи чёрного золота.

При этом, как нам и обещает аннотация, все три временнЫх пласта нам подаются на примере одной и той же семьи. Т.е. одним из главных героев начала 20 столетия является, в том числе, и тот самый выкраденный индейцами мальчик-подросток, ставший к этому времени авторитетным главой целого рода. А в третьей временнОй локации мы встречаемся с теми, кто был героями первых двух — повествование, по сути, неразрывно и логически показывает нам историю рода в целом и отдельных его представителей в развитии и становлении.

Конечно, с одной стороны книга читается как остро приключенческая. Однако по мере чтения постепенно пропитываешься вот этой техасской атмосферой былого Дикого Запада (ага, Wild Wild West) и к концу романа больше понимаешь американцев в том смысле, что как-то вдруг осознаёшь, что именно сделало их такими, какие они есть. Но и понимаешь при этом мысль одного из героев книги — этот род должен исчезнуть — так думает Питер…

Получил истинное читательское наслаждение (при всём притом, что в книге есть довольно много жестоких натуралистичных сцен), точно буду роман рекомендовать некоторым своим знакомым книгочеям.

Так вот вы какие, Средние века…

Вот, казалось бы, что попаданческая литература уже исчерпала свои возможности, и все романы начинают укладываться в некую попаданческую классификацию: ведь наверняка если задаться целью и как-то систематизировать книги этого жанра по каким-то общим критериям и признакам, то обнаружится стройная система.

Например, если говорить об этой книге, то сразу же на ум приходит цикл повестей «Ермак». Хотя в Ермаке главный герой попадает в тело отрока в конце XIX века, а здесь мы имеем более глубокое «погружение» — на дворе XII столетие и впереди долгие восемьсот с приличным гаком лет. Однако всё-таки общая канва похожа, по крайней мере, по прочтении этой первой книги довольно длинного цикла — и в Ермаке, и в Отроке главный герой оказывается в теле подростка и вынужден выстраивать и линию поведения, и стремиться занять подобающее успешное место в этом «старом» новом мире. И даже способы герои обеих книг выбирают похожие — воинское и ратное искусство и создание школы молодых бойцов и там, и тут. И хотя, конечно же, в каждой книге и в каждом цикле герои проходят через ряд своих испытаний и подвигов, однако вот эти схожие «шаги» поневоле приводят читателя к тем мыслям, с которыми он начал этот отзыв.

Однако всё вышесказанное вовсе не означает, то прочитанная книга скучна, неинтересна, написана вкривь и вкось и тыды. Вовсе нет, и читать интересно, и сюжетные ходы автор находит свои, и желание продолжить чтение цикла осталось по прочтении книги стартовой. А значит — в хотелки.

Отбрасываем всё возможное и тогда остаются только невозможные, но единственно верные варианты спасения мира

Те, кто читал роман «Марсианин» (да-да, тот самый, по которому снят одноимённый фильм), тот примерно представляет себе авторский стиль Энди Вейера. Т.е. научная (насколько это возможно) фантастика, космос и космические приключения, нравственное и всякое прочее взросление и становление героя, плотный насыщенный мессидж приключенческого толка, ну и всякое прочее сопутствующее. И в случае с этим романом такой читатель в своих предположениях не ошибётся. Потому что эта книга как раз из всего перечисленного и состоит. И всё обозначенное в себе содержит.

В качестве сюжетной основы автор предлагает ситуацию предполагаемой скорой гибели Земли вследствие катастрофических изменений в «работе» Солнца (звезды по имени Солнце). И конечно же учёные нашей планеты не смогли сидеть сложа руки и ждать всеобщего конца, а стали искать варианты решения проблемы. В качестве одного из таких «умников» выступает главный герой романа Райланд Грейс.

Однако автор весьма хитроумен и потому не выкладывает события последовательно и в хронологическом порядке одно за другим, а попеременно то рассказывает нам об актуальном для нашего героя времени (а он находится в непонятном месте и в неизвестном для себя качестве и открывает все нюансы своего бытия постепенно и пошагово, вспоминая предыдущие события), то направляя читателя к началу всей этой истории начиная с момента обнаружения неправильностей в солнечной активности и последовавшими за всем этим решениями и событиями. При этом в каждом событийном ряду читателя и всех прочих персонажей и героев книги ждут всякого рода неожиданности и сюрпризы, начиная от встречи с космическим кораблём иной цивилизации (это в космической части романа) и до весьма интригующих событий в земном блоке.

Книга читается очень легко и даже, я бы сказал, непринуждённо, страницы мелькают незаметно быстро, что говорит о том, что читатель практически не следит за счётчиком экранов в своём букридере, будучи погружённым в перипетии спасения сразу двух космических цивилизаций (ой, больше не буду, никаких спойлеров).

Энди Вейер сумел создать весьма оригинальные образы инопланетян и всей инопланетной живности, возвращая читателя в славные золотые времена качественной научной космической фантастики времён Хола Клемента, Сергея Снегова и прочих творцов неземных миров. И потому — всячески рекомендую роман к вниманию всех любителей и ценителей научной фантастики.

Однажды тысячу лет назад...

В романе о Анне Ярославне речь идёт о события, последовавших после крещения Руси князем Владимиром (роман автора «Когда пал Херсонес») и уже о княжении Ярослава, т. е. мы перевалили через границу не только столетия, но и нового тысячелетия. Киевский князь Ярослав по обычаям того времени имел довольно многочисленную семью, и одна из дочерей, рыжеволосая красавица Анна, уже была девушкой в самом соку. А значит на выданье. И вот из дальних краёв, из Франции приезжает посольство с целью заполучить руку Анны и отвезти девушку в качестве жёны короля Генриха I.

Роман состоит из трёх частей. В первой мы встречаемся с Анной, живущей в доме своего отца и ведущей жизнь согласно своему положению. Тут и охота, и первое чувство, и мысли о замужестве — в общем, нормальная девичья жизнь русской княжеской дочери. А затем мы вместе с Анной путешествуем по европейским путям-дорогам, пробираясь максимально безопасными способами к будущему супругу. Путешествие длиной в несколько месяцев.

Вторая часть рассказывает нам о жизни Анны уже в качестве законной супруги французского короля Генриха, об Анне Русской. И тут мы видим скорее не королеву Франции, не венценосную особу, а просто женщину, рожающую детей и живущую не слишком царственной жизнью. Была ли она счастлива в годы этого своего брака? Трудно определённо ответить, напрямую об этом в книге ничего не рассказывается.

Однако в части третьей, когда мы видим Анну сначала в качестве вдовы Генриха, а затем уже в роли супруги графа Рауля де Крепи, мы читаем одну единственную фразу о том, что именно в браке с Раулем она испытала полное чувство удовлетворения от супружеской жизни, что говорит о том, что отношения в первом браке были скорее просто исполнением супружеской обязанности. Но не будем додумывать, пусть этим занимаются историки и исследователи.

А после смерти Рауля Анна сначала возвращается к своему сыну Филиппу I, а затем переезжает к местечко Санпис, где незадолго до этого основала монастырь.

Роман у Ладинского получился отменный, многосторонний, отвечающий запросам как любителей исторической литературы, так и ценителей книг романтических.

Ап-чхи! Будьте здоровы!..

Качественная, без звуков и шумов из зала запись спектакля. И игра актёров так выразительна, что даже только слыша их голоса зримо представляешь мимику, гримасы, позы и движения. В особенности тех, кого хорошо помнишь и давно любишь — например, Владимир Этуш, Марианна Вертинская.

По жанру это конечно комедия. Комедия положений, ибо персонажи пьесы постоянно попадают в нелепые и смешные ситуации, которые сами же и создают и из которых и пытаются выпутаться. А всё денежный вопрос, ибо «Деньги, деньги, дребеденьги, позабыв покой и лень, делай деньги, делай деньги, а остальное всё — дребедень!» И вот наши друзья вовсю стараются и пыжатся, стремясь извлечь личную выгоду из смерти известного писателя. Причём практически все участники действа. За некоторыми исключениями. И из этой смешной комедии положений спектакль постепенно вырастает в комедию нравов. Ибо чем только не поступаются персонажи пьесы и на какие только подмены и обманы не идут!

Однако и финал пьесы, когда, казалось бы, уже наказаны алчность и порок, вдруг превращается в новый виток… чего? — Ну, это уж слишком, — говорит ведущий...

Химия любви...

Существует довольно романтическая легенда, которая гласит, что некогда люди были созданы бесполыми как единые существа. Однако затем всевышний разделил их на два разных пола, и с тех пор они мыкаются по свету в поисках именно своей половины. И в контексте нашего рассказа суть состоит не в изначальной андрогинности людей, а именно в поисках своей половины.

Применительно к чеховской грустной истории — происходит как раз именно это: Гуров перебирает женщин одну за другой, бессознательно пытаясь отыскать эту самую свою половину. И, к своему несчастью (причём несчастью не только своему, но и к несчастью Анны Сергеевны тоже), ялтинская курортно-романная встреча с Анной Сергеевной как раз и стала свершившимся фактом этой находки ими обоими друг друга. Ведь оба они несвободны, между ними серьёзная разница в возрасте (как я прикинул, лет этак с пятнадцать, а то и все двадцать), и потом — общественное мнение… Вот и стала встреча двух половинок вместо счастья обретения друг друга несчастьем и мукой постоянного стремления друг к другу и не менее постоянных лжи и обмана.

А если чуть менее романтично, то Гуров находится в том самом критическом для мужчины среднем возрасте, когда многие переживают кризис середины жизни. И встреча с Анной Сергеевной и возникшее между ними чувство только усугубляют это его состояние раздрая. Впрочем, говорят, что несчастная любовь лечится другой любовью, главное не слишком сильно увлечься самим процессом такого лечения…

А вообще, кто его знает, в какой такой химии спрятано настоящее большое чувство?

Бабушкины очки...

Последний рассказ в серии про Огюста Дюпена. В котором мы вновь встречаемся с великолепной способностью сыщика ставить себя на место подозреваемого и путём логических заключений искать и успешно находить решение криминальной головоломки.

А если о сюжете, то почитатели Шерлока Холмса наверняка помнят историю с похищенным письмом, которое затем стараниями великого сыщика было разыскано и успешно возвращено владельцу, что в результате предотвратило европейскую войну (так, кажется, в рассказе Артура Конана Дойла). Вот здесь внешний антураж немного иной, а так рассказ как раз об этом — найти спрятанное...

Всё решают мелочи и детали...

Следующие за убийством на ул. Морг расследование, проведённое Огюстом Дюпеном. На этот раз автор (Аллан По) проводит параллель с похожим преступлением, совершённым в США и получившим широкую огласку в газетах того времени. И сначала читателю излагают последовательно материалы дела по исчезновению Мари Роже и последовавшему затем обнаружению её тела в Сене — всё это широко опубликовано в местной прессе, а затем Огюст Дюпен методично и последовательно исследует все обстоятельства совершённого, анализируя и критикую разные версии, опубликованные в газетах.

Читать всё это дело не слишком увлекательно, ибо скрупулезное копание в мелочах и деталях мало динамично, и скорее познавательно, нежели интересно. Тем не менее это был второй вклад Эдгара Аллана По в развитие детективного жанра, ставший затем классическим и продолженный другими маститыми авторами.

Смотреть и видеть...

Классика детективного жанра с участием детектива с дедуктивными аналитическими способностями. Способность наблюдать и понимать увиденное, видеть взаимосвязь между деталями и выстраивать логически верные варианты развития событий — эти и другие способности человеческого ума являются важным свойством для того, кто занимается расследованием всего таинственного и загадочного, в том числе и преступлений. И именно такими свойствами обладает Огюст Дюпен. И в этом рассказе, первом из трёх с его участием, он расследует тайну загадочного двойного убийства на улице с «говорящим» для русского языка названием Морг.

Слушал аудиоверсию рассказа, но не постановку с актёрской игрой, а начитку в чистом виде всего текста. Способностей чтеца хватило на то, чтобы прочесть доступно и без излишней аффектации, чем иной раз грешат малоопытные чтецы.

Не хочу учиться, а хочу жениться? Как бы не так...

Комедия нравов. Комедия положений.

Вот, в общем-то, всё, что можно сказать об этой пьесе не впадая в анализ характеров и поступков персонажей всех мастей.

А суть морали сей басни в аннотации изложена верна: оженить старого холостяка — практически невозможно.

Жениться надо сразу, как только женилка вырастает, а потом начинает накапливаться опыт бессупружеской жизни, и весьма часто холостяк с опытом уже не решается променять налаженный спокойный свой быт на риски появления в его постоянном почти безмятежном существовании ещё одного человека.

А всякие физиологические потребности — что ж, человек к этому времени наверняка уже научился решать разного рода потребности разными способами — Гоголь об этом ничего не пишет, ну и мы не будем.

Слушал текст пьесы в исполнении чтеца, отчего скорее всего она проиграла, наверное было бы интереснее послушать запись спектакля с актёрской игрой.

Надо будет поискать...

Не гуляй где живёшь, и не живи где гуляешь (мужская мудрость)

Давно у меня не было такого скучного и нудного чтива. Говорят, что Лев Толстой однажды весьма критично высказался о своём романе «Война и мир», назвав его в письме Фету «дребеденью многословной». Если это так, то тогда Стендаль должен был бы охарактеризовать своё произведение в разы острее и жёстче — так мне кажется.

Про характеры героев и персонажей книги писать почти ничего не буду, ибо про это написано-перенаписано и сказано-пересказано и в аннотации, и в рецензиях других читателей, не говоря уже о мнениях литературоведов.

Понятно, что наш герой в силу своей амбициозности и честолюбия стремится занять первые позиции в обществе, однако в силу возраста и естественной для этого возраста сексуальности не может отказаться от тяги к женскому телу. А его моральные установки позволяют ему соблазнить замужнюю молодую женщину и затем поддерживать с ней отношения в течении длительного времени, глядя при этом в глаза её мужу (и своему работодателю) без тени сомнения и смущения.

А когда ситуация переменилась и в его поле зрения оказалась другая молодая знатная и не бедная симпатяшка, то Сорель переключается на неё и тщательно готовит и затем осуществляет спецоперацию по овладению ею.

И только в финале Жюльен понимает, что всё-таки его чувства являются более-менее настоящими по отношению к первой своей возлюбленной. И вот тут у меня возникли некие внутренние разногласия по поводу черт личности Жюльена Сореля — с одной стороны он хладнокровный и даже циничный молодой человек, а с другой — весьма эмоциональный и даже экзальтированный в некоторых своих проявлениях романтик… Ну, оставим это на совести автора.

Но вообще было скучно и нудно и долго. И сравнение с Эмилем Золя совсем не в пользу Стендаля. Зато очень старый гештальт наконец закрыт.

Тысячи глаз, с такой радостью взиравшие на мир, погасли навек… (цитата)

Хотя роман позиционируется как исторический на тему возникновения государственности на Руси, однако воспринимается скорее просто как историческая книга о последней четверти X столетия. Причём в центре внимания примерно на равных находятся как Византия того периода, так и Киевская Русь. При этом Русь фактически только в образе князя Владимира, его дядьки и сподвижника Добрыни, ну и ещё несколько исторических персонажей эпизодно мелькают. И поскольку рассказчиком является византиец Ираклий, патрикий и военачальник, то и события этого периода мы получаем в преломлении его точки зрения и как бы через его повествовательный стиль, стиль рассказчика.

Ну, а времена, сами знаете какие — крещение князя Владимира и всей Руси, низвержение языческих идолов — Перуна и всех прочих традиционных богов славянского пантеона. И параллельно с этим женитьба князя Владимира на сестре византийского кесаря Василия Анне со всеми предшествующими этому событиями.

Честно говоря, сама книга особо не впечатлила, как-то всё показалось конспективным изложением. Однако свою роль роман сыграл, ибо заставил полезть в глубины истории и прочитать что там есть про болгаробойца Василия и сопутствующие исторические события. В общем, та ещё человеколюбивая христианская мораль царствовала...

На одном конце ствола — мушка, а на другом — прищуренный острый твёрдый взгляд 14-летней мстительницы

Умеют американцы накрутить рекламщины.

Это я про эпитеты от «Вашингтон Пост» об этом романе.

А на мой чисторусский взгляд — яркая приключенческая книга.

Все события которой излагаются от первого лица — со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде оригинального разговорного стиля рассказчицы.

Наверное для американцев эта книга и в самом деле стала эпической, ведь не случайно она входила в школьный курс по литературе (а может и посейчас там изучается школотой).

Но для меня это просто была рядовая интересная приключенческая книга.

С некими оттенками марктвеновщины, разве что рассказчик у нас не Гек Финн, а Мэтти Росс.

Так что прочитал с интересом и удовольствием, и оценку поставлю крепко положительную, но на этом и всё.

Скорее всего скоро забуду.

Богатые тоже плачут, или Хочешь быть счастливым — будь им!

Не мы идём по Пути, но Путь проходит через нас. Т.е. бывает попадаешь в сложную жизненную ситуацию и «топчешься» на месте, не зная куда пойти, а перед тобой ни одной дороги, ни единой тропинки. Однако стоит только начать двигаться, как тут же за тобой останется проложенный тобой Путь…

Эй вы, задние, делай как я! Это значит — не надо за мной. Колея эта — только моя, Выбирайтесь своей колеёй! (В. Высоцкий «Колея»)

Весьма простая книга, однако которую можно обсуждать и с которой можно соглашаться, но и спорить (есть смысл подумать о включении её в список книг на чтение и обсуждение в клубе любителей чтения г. Валдай КЛюЧ).

Вот жанр — ну ведь в чистом виде мелодрама. Со всеми присущими мелодрамам сюжетно-событийными ходами и закоулками. Развод, конец любви, томление духа и сердечные метания, страдания и прочая мелодраматическая размазня. Ведь даже сам автор в первых главах называет всё происходящее с главной героиней Наташей мелодрамой и мыльной оперой.

Однако затем Олег Рой понемногу начинает включать в книге здравый разум, подключая для этого двух подруг Наташ

Вот так казалось бы стопроцентная мыльно-оперная мелодраматическая книга превратилась в некую психотерапевтическую инструкцию по выходу из сложных жизненных ситуаций. И хотя полностью следовать пути, описанному в книге, не стоит — всё-таки книга есть книга, однако некоторые важные постулаты оттуда взять можно и даже нужно.

Никогда не сдавайся!

Не стой на месте и всегда иди вперёд — даже если это «вперёд» иногда оказывается движением вспять, всегда можно учесть накопленный опыт и пойти дальше с новым знанием.

Твори-выдумывай-пробуй!

Не унывай и не раскисай.

Ищи в себе новые силы и пробуй варианты действий.

Ну, и т.д., список подобных разной степени умных советов в разных вариантах всегда можно найти и использовать по назначению. (Прим. : на себе испробовано, всё работает!).

Но и ещё одно соображение — этак можно впасть в соблазн и вместо поисков реальных практических решений превратиться в читателя умных книг и зрителя жизненных сериалов. В которых герои и героини, как наша Наташа, решают сложности и выходят из кризисов. Но при этом ты сам можешь так и зависнуть в этой точке…

Вообще эта книга мне напомнила о мужском варианте похожей тематики — Михаил Веллер — Приключения майора Звягина . Но Веллер был намного раньше. И вариантов у него поболее.

Для меня это было первое знакомство с Олегом Роем. И хотя его книги то и дело мелькали то в списках у разных людей, а то и на полках библиотеки, однако в руки не просились. Ну вот, теперь познакомились…

Приготовились. Камера! Мотор! Начали!

Конечно же знаком с Эльдаром Рязановым-режиссёром. И практически незнаком с Рязановым-писателем.

Причём с первой ипостасью Рязанова, режиссёрской, знаком не только как кино- телезритель. Но ещё и довелось сняться в массовке его фильма «Тихие омуты» и при этом побыть немного внутри производственного кинопроцесса. Но главное всё-таки для меня — это фильмы Рязанова. Большая часть из которых не раз смотрена и любима.

В этой книге Рязанов, по сути, рассказывает свою автобиографию. Однако так как человек он творческий и киношный, то конечно же в центре рязановского (и читательского) внимания оказываются эпизоды и главы его жизни, связанные именно с кино. Ну, а поскольку кино — это, прежде всего люди, то главами этой книги стали рассказы Рязанова о каких-то конкретных наиболее значимых в его кинобиографии фильмах и о занятых в этих фильмах людях. И хотя Рязанов не забывает и свою киногруппу и то и дело упоминает (со словами благодарности) режиссёров, сценаристов, звуковиков, кинооператоров и прочих киношных людей, но всё-таки в большей степени она рассказывает читателям об актёрах. А Рязанову есть о ком рассказать из актёрского племени: Андрей Миронов и Анатолий Папанов, Юрий Яковлев и Лариса Голубкина, Андрей Мягков и Алиса Фрейндлих, Барбара Брыльска и Иннокентий Смоктуновский — да разве возможно перечислить всех рязановских актёров.

И конечно же во время рассказа Рязанов повествует читателям о непростой судьбе той или иной картины, о препонах и рогатках, о цензурных правках и запретах — обо всём том, о чём несведущий зритель не подозревает и не догадывается.

Книга эта в первой своей редакции вышла в 1983 году, однако здесь мы имеем дело уже с более поздним вариантом книги, написанным в 90-х. И потому последние киноработы Эльдара Рязанова в неё не вошли.

Вбрасывание, пас на «пятачок», удар — го-о-ол!

События этого романа происходят сразу после того, что случилось в небольшом шведском городке Бьорнстад в предыдущей книге цикла (роман автора «Медвежий угол»). И героями этой книги являются ровно те же самые персонажи, с которыми мы познакомились в предыдущем романе. И новый повод для новой встречи тот же самый — хоккейная команда этого городка и суета и смута вокруг и около городской команды и хоккейного клуба.

И поскольку в предыдущем романе конфликт вроде бы разрешился, но не исчерпал себя, то конечно же нашлись те силы, которые поставили на отстранение менеджера от дел и вообще на развал команды и клуба. Однако в городке появляются новые люди. С совсем другой деловой хваткой. И потому появляются новые шансы на сохранение статус кво и даже на победу команды в обновлённом составе. Однако для этого необходимо поверить новому тренеру и поверить в игроков.

Ну и конечно же Бакман верен себе, ибо подключает эмоциональную составляющую и создаёт на страницах романа новые коллизии отношений и новые пересечения судеб. Конечно же не обошлось без модной темы «голубой» любви и отношений — европейский тренд, никуда не денешься. Вот ещё бы расовых моментов сюда бы и вообще всё стало бы на «зашибись», но нет, обошлось.

Если говорить о литературных достоинствах, то к книге претензий нет. Однако поймал себя на том, что при всей интересности событий, описываемых в этом романе, смотрю на всё происходящее как бы издали, отстранённо, или как бы на экране — вот сейчас мелькнут финишные титры и вспыхнет надпись The End.

И, в общем-то, так и произошло…

Гештальт закрыт.

Школа Ефремова

Советская фантастика на её излёте. Дальше пойдут «славные» 90-е, и это будет уже другая эпоха, другая страна, другой читательский спрос, другие авторы и другие темы. А ведь и в самом деле, смотришь на список авторов этого сборника и понимаешь, что ты знаешь только пару фамилий, вернее то, что они продолжили творить, а с остальными не знаком (тут я не поленился и просмотрел странички авторов на нашем сайте — у многих они пустые и только несколько авторов и в самом деле продолжили писать в том или ином объёме. Ну, а некоторых уже и нет на этом свете...).

Сборник состоит из нескольких рассказов и повестей. Разного качества и достоинства. Однако провальными и совсем неинтересными я бы не назвал ни одно из произведений. Тем не менее некоторые из них были лучше, умнее, интереснее (для меня, конечно же).

На первое по идейности и литературности место я бы поставил повесть Сергея Казменко «Нашествие» — вот уж действительно автор сумел создать атмосферу растущей тревоги и неизвестности, да и высказать несколько интересных мыслей тоже получилось. Конечно, в повести есть «следы» влияния братьев Стругацких («Жук в муравейнике», чтобы быть точным), однако это не умаляет достоинств повести Казменко.

Затем кучкой стоят повести: Татьяны Грай «Гетто для ангелов», Виктора Иванова «Вернуть глаза», Леонида Резника «Магический треугольник» и Николая Романецкого «Сумасшедший в горах» — у каждой из них свой набор смыслов и идей, ну и свой авторский стиль.

Прочие рассказы и повести сборника оставили менее заметный след.

Публицистические эссе книги тоже интересны по своему, например, было интересно прочитать краткий обзор по Меркурию (планете) и по посвящённым ему произведениям.

В общем и целом вполне неплохо.

Тебе какую таблетку, синюю или красную?

По жанру это всё-таки немножко ближе к магическому реализму, чем просто современный реализм. Но тут ещё и элементы прогностической фантастики присоседиваются. Ведь речь идёт о варианте возможного не слишком отдалённого будущего.

Известно, что тенденция последних лет — сближение с нашим юго-восточным соседом, сиречь с Китаем. И сюжет романа завязан как раз на том, что проникновение китайской экономики, финансов и всего прочего в российскую действительность достигло определённых масштабов. И наш главный герой Павел Чжан, полукровка-китаец, как раз и является сотрудником всемирно известной китайской фирмы, вернее её представительства в Москве.

А IT-фирма занята производством и внедрением чипов для людей. И Павел Чжан является одним из ведущих специалистов по разработке этих чипов.

Ну, а дальше понеслось — соперничество с конкурентами по идеям, личная жизнь нашего героя, мечты о возвращении на историческую родину своего отца-китайца, поиски когда-то бесследно пропавших родителей, конечно же появление новых важных, а то и чрезвычайных факторов и обстоятельств — в общем, развитие отчасти и по приключенческому принципу. Однако без стрельбы и погонь, но не без слежки и прочего.

А для чего чипы в голове человека? Ну, наверное сами догадаетесь. А то просто прочтите эту книгу, благо не слишком большая по объёму.

Стены религий разделяют людей, но не достигают Небес...

Людмила Улицкая в одном из размещённых в тексте романа писем называет эту книгу мозаикой, коллажем. И это весьма точно. Хотя бы по структуре произведения. Ведь читатель в каждой новой главе оказывается в совсем другом месте с другим героем книги, взятым в какой-то период его жизни. И получается, что мы всё время скачем по временнОй шкале — предвоенное время и 90-е, годы войны и «нулевые», 50-е и всякие прочие десятилетия и отдельные годы.

А героями оказываются то тот самый Даниэль Штайн, то люди из его окружения, их родственники, знакомые, персонажи, встречавшиеся с Даниэлем в разные времена в разных ситуациях.

Кроме того, мы то читаем аудиозаписи рассказов Штайна, то записи его бесед со школьниками, то куски проповедей, то письма разных героев и персонажей романа, а то и письма самой Улицкой — разнообразие поистине мозаичное.

Казалось бы при таком — кусочками и фрагментами реальности — подходе читатель может сбиться с запутаться. Но это только если считать, что автор хочет… хотела последовательно в хронологическом порядке рассказать нам о жизни этого нестандартного человека, неклассического католического священника, человека, побывавшего и в шкуре сотрудника немецко-фашистских спецподразделений и партизана, беглеца и спасителя беглецов, утешителя страждущих и вообще любого и каждого. Однако на самом деле Улицкая вряд ли преследовала именно эту цель, иначе бы структура книги была другой. Мне думается, что Улицкая как раз и хотела добиться того, чтобы читатель увидел истинного Даниэля Штайна постепенно и именно кусочечно, во всём многообразии его личности и не в качестве готового героя, а в процессе созревания и становления его взглядов и убеждений. А там уже и поступков.

Вообще в книге достаточно много религиозно-философского содержания и потому некоторых читателей это может напрягать, а может даже и отвращать от чтения. Однако же вот я, человек не воцерковлённый, прослушал всю книгу целиком, стараясь не тратить самого себя на разные ненужные эмоции, а просто стараясь следовать логике автора. Отчего выиграли и книга, и я сам. Потому что там, в послемыслии, есть о чём подумать.

В общем, Улицкая — литератор (подчёркиваю — литератор!) однозначно мощный, что говорить.

Темницы рухнут и свобода нас примет радостно… (А. Пушкин)

По стилю эта книга живо мне напомнила о уже довольно давнишней «Четвёртый позвонок, или Мошенник поневоле» не менее финского писателя Мартти Ларни. Таким же лёгким стёбным ироническим языком написана и наша книга. Да и разделяет их всего навсего 18 лет — 1957 у Ларни и 1975 у Паасилины (вот! даже набор цифр одинаковый).

Однако в нашем романе речь идёт немного о другом. И если отбросить все ёрнические несуразности и юмористические несерьёзности, то о поисках свободы в масштабах одной отдельно взятой личности. Герой книги Ватанен внезапно и вдруг бросает налаженный быт, работу, брачно-семейные отношения и отправляется вольностранствовать по Финляндии в компании травмированного зайчонка. И именно появление вот этого раненного зверька и стало своеобразным триггером для Ватванена — каплей, переполнившей чашу терпения, соломинкой, переломившей спину верблюда. Кончилась у чела терпелка. Иссякла.

Наверное в книге есть запоздалые отголоски от движения хиппи (всё-таки расцвет движения хиппи был во второй половине 60-х). но в книге таких упоминаний нет. И наш герой Ватанен никак не формулирует основную идею своей новой жизни, он просто живёт, живёт конкретно-ситуативным образом, просто будучи погружённым в повседневность своего бытия. Надо есть — устраивается на разные виды работ. Надо спать — и он отыскивает место для ночлега. Легко общается с разными встретившимися ему людьми, никому ничего не доказывает и ни с кем не спорит — разве что активно сбегает от разыскивающей его жены и коллег, но и это он делает без всяких объяснений.

А ведь и правда мы то и дело встречаемся с историями вот таких людей, внезапно бросивших всё и вся в своей порой весьма успешной налаженной жизни и отправившихся бродяжить. При этом не обязательно водку пьянствовать и беспорядочно сексом трахаться, вовсе нет — просто жить так, как ему хочется. Не употребляя при этом других людей. И не позволяя никому употреблять себя. И тут вспомнился Пьер Безухов с его ощущением полной внутренней свободы во французском плену...

НЛП и другая прикладная психология

В этой остросюжетной приключенческой книге содержится не только информация об атмосфере разных религиозных культов и сект.

Но ещё и понимание того, насколько хрупким может оказаться существование практически любого человека.

Ибо довольно сложно человеку неподготовленному обнаружить признаки того, что он уже попал под чьё-то влияние, что его взгляды и убеждения, а там и поведение, действия и поступки уже диктуются внешней волей.

При этом важно то, что эта внешняя воля направлена не на раскрытие всех богатств и возможностей внушаемого и управляемого, а на достижение целей, преследуемых внушателем, коучем, медиумом и т. д.

И вся собака заключается в том, что дело не ограничивается только религиозного толка сектами и культами.

Информационное давление и подавление воли субъекта происходит и вне этих образований…

И именно в силу осознания всего этого ваш покорный слуга в своё время ушёл из сферы практической психологии — психотехнологов развелось много, да только не всякий психотехнолог является истинным психологом...

Сарум – сердце Англии

Если говорить о вызванных этой книгой, но никак с ней не связанных ассоциациях, то это многослойный торт типа медовика. Или огромная стопка масленичных блинов. При этом каждый слой этого торта (с ударением на О, ибо тОрты как шОрты — учили меня когда-то) — отдельный временнОй пласт. Ведь начинается книга временами то ли потопными, а может и допотопными, но когда по земле ещё ходили мамонты (однако в книге их почему-то нет), а весь север Европы и Азии был под властью оледенения. И вот этот доисторический заход в наш роман написан с такой силой достоверности и проникновения, что не оставил для читателя никакой другой возможности, кроме как спокойно и размеренно вчитываться в каждый последующий временнОй пласт, вгрызаться в каждый новый слой-корж, тщательно пережёвывая основу и наслаждаясь начинкой — литературно-смысловым содержанием.

И вроде как первые коржи нашего торта (с ударением на О) были чуть толще, нежели последовавшие за ними другие — ведь то мы были в восьмом тысячелетии до н.э., затем в четвёртом, втором, а потом счёт уже перешёл на мелькающие столетия, а там толщина коржей уменьшилась до полувекового шага и затем сошла на десятилетия и поколения. Однако ощущение лакун-пропусков при чтении не возникало, ведь скорость перемен вначале и правда была черепашьей, это уже потом, по мере приближения к современности события стали уплотняться и к концу романа буквально тесниться, с тем, чтобы в последней главе мы уже сопереживали жизни практически наших современников (книга заканчивается где-то серединой 80-х, если правильно помню).

А в качестве событийного ряда мы получаем последовательное изложение жизни целого ряда поколений людей, населяющих с тех самых потопно-допотопных времён этот край английской земли — Сарум, место, отмеченное, прежде всего, Стоунхенджом, а спустя столетия и тысячелетия огромным Солсберийским собором. Кстати будет заметить, что строительство и Стоунхенджа, и, спустя значительное время, собора занимает в нашем романе довольно много литературного места и, главное, читательского внимания. Ведь эти объекты в конце-концов по праву занимают довольно большое место в истории как Англии, так и всего человечества. Не говоря уже о жизни местных людей, жителей Солсбери и его окрестностей.

Однако вот в этом изложении жизни сотен поколений англичан как в зеркале отражается в общем-то практически вся история этой земли и этого государства, а в связи с ними и всего человечества — ведь мы тут и с историей Европы и главных европейских событий здесь столкнёмся, и мимо Америки не проскочим, и даже немного захватим и колониальные владения Англии, в общем, коснёмся всего и вся.

Однако не следует думать, что наш роман является залитературенным изложением исторических хроник и энциклопедий — авторского мастерства литературного дебютанта Эдварда Резерфорда хватило на то, чтобы чтение романа помимо познавательного было просто интересным и увлекательным, а судьбы героев цепляли за живое. Однако в связи с этим феноменом «цепляния за живое» читателю придётся научиться с каждой новой главой оставлять тех, в чью жизнь он уже проник и чьей жизнью он проникся, и переходить к новым героям и персонажам, к новым проживаниям и переживаниям. И в конце-концов просто примиряешься с тем, что все эти сотни и тысячи поколений людей просто составляют фундамент, основу для тех, кто живёт здесь и сейчас. И именно так обстоит дело везде и со всеми.

Маска, я тебя знаю?

В этом заключительном романе цикла главный герой Филипп вон Черен продолжает свой непростой путь по землям Империи. Не в одиночку, конечно же, а в сопровождении компании своих уже постоянных спутников и соратников — бретёра, ученика мага и молодой ведьмы. И как и в предыдущих книгах цикла, на этом пути он постоянно попадает в переплёт схваток и сражений. Причём как просто огневых и шпажно-сабельных, так и с использованием магии. При этом стараясь не только выполнить то одно, то другое поручения от своего руководства, но и достигнуть своей цели.

Понятно, что любители Корнева знают, с чем встретятся на страницах его повестей и романов. И в этой книге наполнение, в общем-то, привычное и ожидаемое. Однако нет пределов совершенству, ибо на самый финал Павел Корнев припас громадный интрижный факт. Который враз многое поменял местами и обнажил истинные сущности.

В очередной раз убедился, что Павел Корнев для меня по-прежнему остаётся в списке читаемых фэнтезийных авторов. Что означает, что рано или чуть позже, но я вновь окажусь в одном из его героических магических миров.

— Ну что ж, девочка, — сказал Альбатрос — то ли ей, то ли своей альбуле. — Давай посмотрим, куда мы приплывём

Методично и размеренно (благодаря Хойти) вот уже более 2 лет читаю цикл повестей и романов АКВА. И хотя это была уже 10-я книга, и мир Аквы, казалось бы, изучен вдоль и поперёк (сверху вниз наискосок), однако пока не было ни одной осечки. В том смысле без осечек, что мои оценки прочитанному ни разу не опускались ниже 4,5. Вот и в этот раз общая оценка — 4,5 звезды, при этом 4,5 ставлю роману «Кипящее море», а вот Наталья Колесова получает заслуженную пятёрочку. Как говорится, пятёрочка — наше всё (это я не про торговую сеть сейчас).

Писать что-то по содержанию произведений особого смысла нет, ибо всё как обычно и уже привычно: читатель погружается в мир потерпевшей когда-то всепланетную катастрофу и потому радикально изменившейся Земли, ставшей теперь Аквой (вода-вода, кругом вода… водный мир, в общем). Пролетело с тех пор дофигища лет, и мир людей тоже изменился. И в каждом новом произведении мы отслеживаем те или иные события, происходящие с героями книг то на Севере, то на Юге, переживаем с ними необычные приключения, совершаем подвиги и всё прочее. Всё это мы — читатели — проделываем с увлечением и читательским удовольствием.

Однако поймал себя вот на чём: уже в нескольких книгах мир Аквы вставал на пороге новых великих географических открытий и новой великой войны. Это я про попытки пересечения Барьера и появления чужаков — казалось бы, люди Севера и люди Юга должны уже столкнуться в противостоянии, и формат приключений должен уже принять другие формы. Однако повешенное (уже не единожды) на стену ружьё пока что так и висит, молчаливо и угрожающе. Вот я и думаю — а будет ли всё-таки выстрел, случится ли развитие истории Аквы, столкнутся ли люди Севера и Юга планеты друг с другом, и что из этого столкновения выйдет?

Нормальные герои всегда идут!

Книга для ребёнка в возрастном диапазоне от 9 и лет, этак, до 13, вряд ли старше. И не только потому, что главной героине книге 10 лет, а многим другим персонажам тоже что-то около того. А просто и литературный стиль, и событийный ряд, и вся прочая литературная особость книги нацелена как раз на восприятие и интерес ребёнка примерно этого возраста.

Сюжет книги отчасти сказочный, отчасти легендированно-мифологический, но с явными корнями из реальности. И хотя из сказочно-мифологических существ в книге мы встречаемся напрямую только лишь с русалками, а все прочие существа в общем-то из нашего реального мира, однако элементы сказочности в книге безусловно есть.

По сути мы имеем дело с героическим квестом. Пропадает младшая сестрёнка, и старшая отправляется в непростой и нелёгкий, а зачастую и опасный путь для её поисков и возвращения домой. И всё остальное является эпизодами этого пути и краткими остановками в том или ином месте с тем, чтобы героиня книги получила тот или иной опыт и подросла ещё на какую-то толику.

В результате к концу книги мы получаем по сути сложившуюся юную Личность, способную ставить чёткие цели, преодолевать страхи и опасности и добиваться конечного результата — немногие взрослые способны на такое. И в этом смысле книга тоже играет свою роль — наверняка юным читателям и читательницам захочется быть похожими на Сири.

Вся жизнь Ласукова — один сплошной свечной огарок...

Спроси меня — что ты помнишь из Некрасова? — и ответом будет «Мороз, Красный нос», «Крестьянские дети» да «Кому на Руси жить хорошо». Что-то там про железную дорогу ещё было и про русских женщин… А вот ведь есть ещё и Некрасов-драматург. И этот Некрасов мне не известен вообще. И потому чрезвычайно любопытно было познакомиться с новым образом школьно-программного поэта.

Название пьесы точно отражает сюжет и происходящие действия. Которые и действиями-то назвать трудно — сплошное бездействие, тягомотная скука и томление духа. Только сразу предупрежу, что все эти томления происходят вовсе не с читателем/слушателем спектакля, а только лишь с персонажами. И тут нужно отдать должное незабвенному Алексею Грибову, который выступает не только в главной роли, но ещё и в качестве режиссёра. Вот этот неповторимый и незабываемый грибовский голос (а ещё есть голоса яншинский и жаровский — вот уж ни за что не спутаешь с кем-то другим) делает в спектакле весь цимес. Мельчайшие тонкости интонации, колебания громкости и всякие прочие голосовые звуки настолько полно задают тон всему спектаклю, что, кажется, другим актёрам и делать-то ничего не надо. А вернее, думаешь, что они и не смогут как-то иначе реагировать на грибовские реплики и эскапады, что даже сам автор, Николай Некрасов, вряд ли смог бы повести действие каким-то иным путём. Вот вам величие Мастера…

Ей богу, не пожалейте часа времени, послушайте эту постановку, уверен, что не пожалеете. По крайней мере, театралы точно не пожалеют.

«… даже годы, прожитые на чужбине, не станут для человека потерянными, если они научили его крепче любить родную землю» (цитата)

С именем писателя Юрия Слепухина знаком вот уже почти десяток лет: началось знакомство с «Киммерийского лета», получившего от меня 5 звёзд по пятибалльной, потом закономерно последовала тетралогия о Второй Мировой войне, и три года назад был историко-приключенческий роман «Государева крестница», открывший мне совсем другого Слепухина. И вот теперь книга, написанная отчасти в стиле Юлиана Семёнова, хотя и не в подражание ему, ибо Слепухин написал свой «Южный крест» в два периода: 1956 (это в Буэнос-Айресе) и затем в 1972-77 гг. (Всеволжск, СССР).

Книга на самом деле довольно чётко делится на два смысловых и содержательных блока, хотя и тесно связанных друг с другом. Первая и бОльшая часть романа (около ¾ объёма) в основном своём содержании как раз и является политическим антифашистским приключенческим детективным романом. Ведь здесь герои книги буквально «охотятся»

Однако параллельно-последовательно Юрий Слепухин знакомит читателя с судьбой бывшего советского солдата Михаила Полунина, который,

И в последней своей четверти роман превращается из военно-политического антифашистского приключенческого детектива в беллетристику о судьбе человека, пытающегося вернутся домой, в свою родную страну, которую он никогда не предавал и всегда любил.

Нужно иметь ввиду, что Юрий Слепухин сам прожил и пережил многое из того, что вошло в его романы, а уж аргентинская часть и вовсе написана под личными впечатлениями и буквально там, в этой стране. Ну, а что касается именно литературы, то в мастерстве Юрию Слепухину никак не откажешь, и потому все его романы читаются увлечённо и безотрывно. Вот и здесь читатель имеет полную возможность получить свою долю читательского удовольствия. А заодно и подумать о многом и о разном. Что никогда не вредно.

Радиоспектакль 1957 года по пьесе 1939 года с переработкой 1947 года

Пьеса весьма известная и многократно ставившаяся на сцене. И даже есть экранизация (фильм 1974 года). Однако же, несмотря на то, что я знал о существовании этого произведения, прочитать или же посмотреть/послушать его до сих пор так и не удосужился. И потому воспользовался первой же представившейся возможностью — на глаза попалась и сразу в MP-плеер, а там наушники в уши и вперёд.

Для меня эта пьеса показалась особенной как раз в силу того, что написана в предвоенные годы, когда было принято вовсю славить коллективизацию и могучую поступь первых пятилеток. Однако Арбузов имел смелость… да, пожалуй что смелость — не то, что проигнорировать эти тематические направления, но аккуратно обойти их. А в центр повествования поставил автор судьбу молодой девушки — в 1934 году ей всего 21 год и она представляет собой счастливую влюблённую девушку, которая центром своего существования ставит жизнь своего возлюбленного. Поскольку основным смыслом пьесы является нравственный и личностный рост героини, то Арбузов сначала проводит Таню

На самом деле существует несколько вариантов этой пьесы, я слушал ту, где Таню играет Мария Бабанова, а вот теперь захотелось познакомиться с тем, где в роли Тани — несравненная Алиса Фрейндлих. Непременно выделю для этого время.

Нечистоплотный талант

Радиоспектакль по рассказу «Обречённый род». И хотя отец Браун (герой целого цикла детективных рассказов Честертона) здесь не является главным действующим лицом, однако же именно он, как это ему и свойственно, раскрывает и тайну рода Дарнуэй, и смерть одного из её представителей. Но выделить кого-то одного в качестве основного персонажа в этом рассказе вообще невозможно — в центре внимания читателей (слушателей) находятся сразу несколько человек. Ну, и сама загадка мрачного предсказания.

Раскрывать секреты интриги мы не будем, лучше всего это сделает непосредственно автор, ну, или актёры, задействованные в спектакле: отец Браун — Виктор Сергачев; Вуд — Валентин Никулин; Пейн — Александр Кохун; Герберт Дарнуэй — Игорь Охлупин; Уэйн — Сергей Цейц; мисс Дарнуэй — Елена Шанина; Дюрок — Рогволд Суховерко; Чейс — Александр Дик. Совсем неплохая компания, не находите?

Ну, а если говорить о сюжете, то, на мой взгляд, там есть небольшая натяжка —

Но не будем придираться к классику.

Ой ты гой еси, добрый молодец — «крепкий орешек«!

О пресловутых 90-х кто только не писал и какими только эпитетами и выражениями не гвоздил их. Вот и эта книга имеет главным своим героем не центральных персонажей — Скифа и его собратьев по ратному делу, а именно те самые 90-е. Да и понятно, что роман, вышедший в свет в самом начале »нулевых«, не мог быть не заражённым этой темой.

И потому понятно примерное содержание книги — главный герой или герои, в одиночку = малой группой встающие в защиту справедливости и правды. С тем, чтобы покарать виновных и помочь невинным, спасти тех, кого ещё можно спасти, и не пропустить во власть тех, кого туда пропускать никак нельзя. И всё это на фоне бандитско-криминального беспредела и произвола, попустительства и разложения тела и духа, раздела и распила денег и власти, краха любви истинной и торжества всего телесно-продажного.

Для любителей такого рода литературы роман вполне может быть интересен. Да и с точки зрения чисто криминальных приключений это вполне добротно сделанная книга. Немного робингудская и рыцарская несмотря на современный антураж. И в самом своём финале чуток пафосная.

На первый-второй рассчитайсь!

Книга из числа тех, которые вовсе не обязательно перечитывать. Во всяком случае для меня ситуация складывалась именно так. И если при относительно недавнем прослушивании радиоспектакля, поставленного по этому роману, я выставил высокую оценку (8 по пятибалльной), то здесь выше троечки рука не поднимается. И скорее всего вот эта разница в целый балл выставлена была вовсе не книге, а именно спектаклю, т. е. режиссёрам и постановщикам, а также актёрам, музыкантам и всему прочему театральному люду, в постановке участвующему. Потому что сама книга для меня была чрезвычайно скучной (читай — неинтересной) и отчасти абсурдистской — взяли крайность и довели её до крайности. В результате получилась голая схема. Чистый Интеграл!

Причём не совсем понятно, за что именно топит сам автор. За свободу, равенство, братство? Однако едва ли не первое, что показал нам Замятин, описывая картину бунта, это совокупление всех со всеми. Это, что ли, является высшим воплощением идеалов свободы? Просто первобытный животный коммунизм.

И получается, что сверхорганизованное государство — зер шлехт, но и полная свобода — не слишком-то зер гут…

Конечно, тотальная государственность не самое приятное дело, но пока что человечество никакой другой жизнеспособной и устойчивой формы существования, кроме государства, не придумало. И можно ломать копья над формулировками понятия «государство» (а заодно и «право», ибо одно без другого не может существовать), однако сама суть понятия не изменится — государство всегда механизм для регулирования общественных и межгосударственно-международных отношений. И потому закон, власть, полиция, армия, тюрьмы и всё прочее будут живы, пока живо государство. Ограничение и при необходимости принуждение — и никуда от этого не денешься.

Прочитано/перечитано специально для клуба любителей чтения г. Валдай КЛюЧ.

БДТ рулит!

В общем, в очередной стопитсотый раз убедился, что мюзиклы — совсем не мой жанр. Единственный мюзикл, который с удовольствием слушаю и переслушиваю — «Юнона и Авось», да ведь это уже слегка другое, рок-опера, всё-таки. И даже прославленная «Иисус Христос — суперзвезда» и довольно известная «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» особого интереса не вызвали и были благополучно мной позабыты, т. е. к ним не возвращался.

А из мюзиклов помнятся «Табачный капитан» да ещё пожалуй «Лев Гурыч Синичкин», да и то это не мюзиклы, а либо музыкальная комедия, либо водевиль. В общем, как ни крути, но вот это сочетание музыки и малорифмованного сюжетированного текста всё-таки не моё.

Что касается сюжета, то тут мы имеем дело с ситуацией, когда некий господин Тарелкин старается организовать свою мнимую смерть и выдать себя за другого почившего в реале человека, в результате чего образуются разные довольно смешные коллизии и ситуёвины. Каждый из участников этого фарса стремится получить свои личные преференции и потому действует довольно азартно и хитр0. Ну, а финал понятен — у кого власть да деньги, тот и в горЕ.

Но к актёрской игре претензий никаких нет, тем более к мастодонтам типа Николая Трофимова, Ольги Волковой, да и другие актёры прекрасно справились с ролями. Видимо в этом случае для полноты впечатлений всё-таки не хватило «движущейся картинки», и восприятие спектакля в видеоформате было бы более полным.

— Помираем, а урман не даём!

Конец 2016 и почти весь 2017 год прошли у меня под знаменем Николая Задорнова. Были методично-последовательно прочитаны все его исторические романы, которые сумел раздобыть; в прошедшем году зачитал ещё один роман и считал, что оставалось прочитать всего 2 книги этого автора. Однако библиографический список на сайте оказался неполным и если бы не случай, то сам бы и не вспомнил ещё и вот об этом историческом романе Николая Задорнова. Хотя в своё время название книги и эти имена — Могусюмка и Гурьяныч — были на слуху, кажется, учитель литературы говорила об этой книге.

В общем, с большим удовольствием вернулся в литературные миры Николая Задорнова.

Эта книга описывает нам исторические события конца 60-х — 70-х века XIX, происходившие на Урале. По крайней мере опирается на легенды и рассказы тех людей, кто сам был их участником или очевидцем, а также слышал рассказы о Могусюме и о Гурьяне от стариков. Истории эти автор слышал от уральских жителей в 30-е годы XX века, когда сам приезжал на Урал и там работал.

Конечно же, время было отмеченное важным событием — отменой крепостного права. Однако механизм финансово-экономических отношений между властями и простыми людьми, освобождёнными от крепости, был продуман довольно сомнительно и многие моменты вызывали недовольства бывших крепостных. А тут ещё и национальный вопрос накручивал напряжение, ибо когда-то все эти земли были башкирскими и нововведения принимались башкирами тоже неоднозначно.

Вот на этом фоне мы и знакомимся с двумя могучими мужчинами тех мест — русским рабочим Гурьяном Гурьяновичем и башкирцем Могусюмом, человеком лихим и отважным. И вся книга, собственно, и состоит из описаний событий и приключений этих двух богатырей. При этом не нужно думать, что роман пропитан пафосом революции — на самом деле книга в большей степени историческая, а к тому же ещё не лишённая и романтических линий, причём как в отношении Гурьяна, так и Могусюмки — и у того, и у другого есть свои сердечные зазнобы, и вот эти любовные истории не менее интересны, нежели всё остальное. Тем более, что они тесно переплетены с другими событийными линиями.

В результате читатель получает интересную историческую книгу, в достаточной степени увлекательную и переживательную. Браво, автор!

Магия — дело тонкое...

Прямое продолжение целого цикла повестей Павла Корнева. Что означает, что мы встречаемся и проводим время и преодолеваем расстояния вместе с магом вон Череном и его спутниками. Ставшими за это время слаженной боевой командой.

И основной задачей главного героя цикла является попытка вернуть в мир живых своего брата (спасти его пропащую душу), прибегнув для этого к чёрной магии и постаравшись, конечно же, скрыть эту свою истинную цель. Но попутно с этим Филипп выполняет и свою основную легальную миссию борьбы со скверной и расследуя случаи пропажи девочек и девушек.

Конечно же на этом пути (пути во всех смыслах этого слова) он сталкивается с разными противодействиями как на уровне чисто физического столкновения, там и в магическом смысле. И потому в книге мы то и дело проживаем эпизоды магических и физических схваток всей команды во главе с вон Череном с разного рода чернокнижниками и подвластными им тварями потустороннего мира. Описания такого рода схваток довольно красочным и искусны, ибо Павлу Корневу не привыкать творить магические бои и сражения.

Для любителей творчества Павла Корнева и вообще боевого магического фэнтези книга, да и весь цикл будут в самый раз. Ну, а мне остаётся продолжить чтение цикла, осталось-то всего-ничего, последняя...

Не забудьте положить пару конфеток в свой выставленный за порог башмак… на всякий случай…

Не могу сказать, что я человек азартный. Однако же в части чтения это утверждение будет не совсем верным. Ибо тут могу дать фору многим даже заядлым книгочеям.

Вот только-только наступило 25 декабря, а ваш покорный немедля отправился на страницу Новогоднего флешмоба 2024, потом нетерпеливо ждал наступления часа икс, т.е. старта игры, тут же оформил заявку и менее чем за сутки заполнил кормушку советов из 24 номеров.

И конечно же сразу начал пробовать книги этого года на вкус. А поскольку в календаре рождественская католическая неделя, то сам бог велел начать с чтения именно этой книги.

Отчасти антирождественской, зато святочной, немного сказочно-мистической, много криминальной, чуточку религиозной — хотя тут мы сталкиваемся с верованиями германцев и скандинавов и с их пантеоном в виде Одина, Локи, Хёль…

Однако ни одно из названных божеств в книге напрямую не участвует, а только лишь упоминается, а в полный рост действуют некто Крампус и некто Санта-Клаус (который вовсе и не Санта), а также вороны и волки из свиты Одина, ну и некоторые другие мистические персонажи. А вместе с ними на арене этого рождественско-святочного действа есть и люди, причём некоторые из них попадают буквально в эпицентр событий.

Вообще весь замес основан на противостоянии старых верований в древних богов и новых религиозных традиций. Не буду здесь суть этого противостояния расписывать, в книге автор на этом делает свой акцент и потому не стоит разрушать интригу.

По стилю это довольно близко к хоррору, к ужасам, особенно книга может показаться страшноватой людям впечатлительным и с развитым воображением. Ибо есть сценки и эпизоды довольно натуралистические, связанные с насилием и телесными повреждениями разной степени тяжести. И, кстати сказать, книга вполне кинабельна, т. е. легко можно представить всё происходящее на большом экране.

Однако при всей вот этой страшноватости книга захватывает всё-таки другим, и даже не столкновением простого американского парня-неудачника Джесса и его главного противника и его подручных — бандитов. Всё-таки для меня главным смысловым наполнением в этой книге стало вот это стремление Крампуса восстановить справедливость, воздать людям должное и каждому по его заслугам. Уж слишком человек стал рабом искусственной среды обитания, причём чем дальше, тем больше погружается он в это системное рабство. Совершенствуя свою искусственную среду обитания и разрушая при этом среду естественную…

Неплохая книга и хороший старт для нового читательского года.

Люди как боги, вар. 2.0

Если по-чесноку, то иной раз думал, что славные времена качественной космической фантастики прошли навсегда. И что вся фантастика теперь отдрейфовала в сторону фэнтезийного направления во всех его многочисленных градациях и оттенках серого. Однако же вот этот роман Лукьяненко решительно разворачивает такие крамольные мысли вспять и возрождает читательские надежды, что ещё не раз космические корабли пробороздят просторы Вселенной.

Если откинуть ёрнический тон, то, кажется, этой книгой дан старт новому циклу великолепной космической футуристической фантастики. С населённым разумными цивилизациями космосом и Галактикой, с противостояниями и взаимодействиями представителей разных миров во славу Разума. И с вкраплениями вполне серьёзных мыслей автора о существовании Мироздания и о действующих в нём силах, о закономерностях и тенденциях развития и о возможных вариантах того, во что это может превратиться благодаря, а может и вопреки усилиям разных развитых миров.

При этом действие эпизодов романа происходит последовательно-параллельно то в одном космическом месте, то в другом, мы то находимся на одном космическом корабле, выполняя некое чрезвычайно важное задание-миссию, то перемещаемся на космический корабль другой цивилизации, а то и вовсе оказываемся на поверхности планеты, разделённой политическими и расовыми разногласиями и оттого находящейся в состоянии жесточайшего военного кризиса, угрожающего самому существованию этого мира в целом. При этом по всем линиям сюжета напряжённость возрастает с тем, чтобы выйти в точку кульминации и оставить читателя в мыслях — а что же там дальше то?

В общем, браво, Лукьяненко, непременно буду следить за появлением новых книг этого цикла (я в курсе, что трилогия дописана, если что).

Stairway to Heaven

Этот роман для меня был трудным. Начать с того, что стартовал он у меня в аудиоформате ещё в начале октября, однако спустя неделю отказал МР-плеер и пришлось взять книгу в бумажном формате в библиотеке. Но тут навалился груз других книжно-игровых обязательств и томик благополучно пролежал на столе перед носом три недели, после чего вернулся на библиотечную полку. Однако тут в начале декабря ожил казалось бы уже умерший (не отзывавшийся ни на какие кнопочки) плеер и книга продолжила звучать голосом чтицы. И в общем-то почти весь декабрь так и был прожит вместе с Яковом и Марией, Норой и прочими героями книги.

Мнение моё об авторском мастерстве Людмилы Улицкой не изменилось — по-прежнему считаю её великолепным русским литератором, мастерски владеющим искусством рассказа и не впадающим при этом в игры в словотворчество и словоблудие — ведь бывает так, что иной автор увлекается играми с образованиями новых слов или употреблением слов и выражений странных и вычурных, выстраивает сложные гиперболы, необычные метафоры и применяет прочую тяжелую литературную артиллерию. Ни в чём таком упрекнуть Улицкую невозможно, никаких игрищ и литературного фиглярства. За что и любим.

Зато Улицкая умеет глубоко проникнуть в психологию своих героев, при этом вовсе не погружая их в страдания-переживания, а делая это исподволь, просто показывая нам этих людей в повседневности жизни. Однако в этом романе такое погружение во внутренний мир героев происходит ещё и эпистолярным способом — в книге довольно много писем от Якова к Марии и к некоторым другим людям. И собственно вся книга и закрутилась вокруг этих самых писем, однажды обнаруженных Норой в старом сундучке…

По мере чтения книги мы то живём с Яковом и его ровесниками (это начиная с первых лет века двадцатого и далее), то перемещаемся к Норе — это начиная с 70-х и далее вплоть до первого десятилетия века уже двадцать первого. И так постепенно чередуя жизнь главных героев, и живём то в одни времена, то в другие. А вместе с временами меняются и обстоятельства жизни героев книги — происходят войны и революции, меняется социальный строй и меняется жизненный уклад, рождаются новые люди и умирают те, кто уже прожил свой век, кто-то эмигрирует навсегда, а кто-то на время уезжает в «благополучную» Америку, надеясь на собственное благополучие и огребая вместо него от жизни по-полной.

И всё это сводится в конце-концов к осознанию одной важной истины, о которой я, читатель, уже несколько лет думаю и смутно ощущаю сам: все мы вместе и каждый из нас появился на свет и проживает свою жизнь не просто так, а прежде всего потому и для того, чтобы стать ступенькой в череде поколений. Что вот я живу только потому, что в глубь столетий уходит пирамида моих пращуров и предков, теперь уже мне неизвестных, и что каждый из них стал такой вот живой ступенькой в этой лестнице поколений и жизней. А теперь уже я стою на своей ступени этой лестницы, и надо мной уже стоят мои дети и внуки, и даст бог доживу, встанут пока что несуществующие правнуки и правнучки, и что так дальше и пойдёт, и лестница эта не прервётся и будет длиться дальше, вверх, в небо и в будущее…

И тут уже Баста подключается с его «Сансарой»...

Вот как не любить творчество автора, когда твои мысли и мироощущения так схожи с ним, с его мыслями и мироощущением...

Поматросить и бросить — классика жанра

Довольно классический для Островского, а может и для всего этого периода (вторая половина XIX века) сюжет. Хотя если брать что называется по жизни, так и встречающийся во все времена и у всех народов.

Скучающая барынька приезжает в собственную давно подзабытую ею усадебку с намерением выгодно продать, ибо поизжилась и ей нужны деньги. Из её разговоров с прислугой понятно, что Анна Владимировна из числа крыловских стрекоз (ну, помните — «попрыгунья стрекоза лето красное пропела») и по сути просто прожигательница жизни. И всё бы ничего, но прожигательница жизни не только своей, но и чужих тоже. Ибо чтобы развеять скуку деревенской жизни соблазняет соседа-помещика Бориса Борисовича, завлекает его в любовную интрижку несмотря на то, что он влюблён в вполне порядочную девушку Олю, фактически обручён и намерен жениться. Однако это обстоятельство Анну Владимировну не останавливает и она без тени сомнения увлекает Бориса в ночные прогулки, катания на лодке и все прочие развлечения. Конечно же малоопытное сердце Бориса не выдерживает такого натиска обольстительницы, и конечный результат не только печален, но и трагичен.

Однако же можно вовсю ругать и поносить эту самую стрекозу Анну Владимировну, но и в её словах в адрес Бориса есть своя правда — это когда она упрекает его в том, что ведь силком его никто не тянул, и соблазнился он, по сути, сам, т. е. не такая уж и крепкая была у него любовь к несчастной Оле. Поманила первая юбка, он и побежал…

Там параллельно с этим имеются ещё и другие линии, в которых тоже соблазняются на красоты Анны Владимировны и другие местные помещики, и тут она предельно прагматична и прямолинейна.

Эх, хе-хе, а ведь и прав Островский, наш брат такой...

Пить хочу! Да не воды, дура!..

Продолжение внутренней дилогии цикла, начатой в предыдущей книге. На помощь к Геле едет её возлюбленный, он же начальник чародейского сыска Мокошь-града Крестовский. И потому центр действий распределяется примерно поровну между этими двумя героями. А все прочие становятся фигурами второго плана, что вовсе не означает, что они перестают действовать во всех смыслах этого слова. Ибо на самом деле активность потусторонних сил в Крыжо(п)вене возрастает вплоть до того, что в определённое время всякая неупокоенная мертвечина буквально выходит на поверхность и практически захватывает город. А всё потому, что нужно побороть главного супостата в этой битве добра и зла, света и тьмы. Но для этого сначала нужно разобраться, кто же на самом деле является тайным ночным правителем города и окрестностей.

Конечно, на этом славном пути и Гелю и Крестовского ждут немалые испытания и искушения. Да и всех прочих, чистеньких и замаранных, светленьких и тёмненьких. К тому же то и дело читатель вынужден по ходу событий менять своё отношение к разным персонажам, ибо перемена полярности от минуса к плюсу и наоборот происходит с неимоверной частотой.

В общем, с удовольствием прочитал весь цикл про волшебников сыскарского приказа из славного столичного города Мокошь-град Берендийской империи. Будет ли продолжение цикл — это мне не ведомо, но ведь у автора есть и другие, вполне вероятно, не менее интересные истории...

У некоторых рыльце в пушку, а кое у кого рыло в перьях!

Возвращаемся от Серафимы к нашей основной героине Евангелине Попович (чаще её дружески называют Гелей, но кое-кто пробует превратить в Еву). На этот раз нашей сыскарке предстоит отправиться в командировку в некий вполне уездный городок с тем, чтобы расследовать самоубиение местного пристава. Поскольку самоубийство это вызывает у руководства чародейского приказа сомнения, то Геле предстоит действовать под прикрытием, т. е. изображать из себя не ту, кем она на самом деле является.

Однако всякого рода приключенчества стартовали уже при отправке, т. е. буквально на перроне, затем трое суток в поезде и далее в городке, и тоже всё было не вполне ровно и гладко. И так потом и пошло-поехало, всё время какие-то события и происшествия вокруг и около, и всё время приходится из кожи вылезать, чтобы доискаться до истины да ещё при этом и сохранить инкогнито.

Конечно же в книге появляются новые персонажи, причём вовсе не однозначные — если некоторые сразу предстают в чёрном цвете, то в отношении других по мере чтения предстоит поменять наше мнение, ибо первые впечатления оказываются не совсем верными. Ну, а с некоторыми предстоит разбираться, по всей видимости, в следующей книге, ибо, например, личность нового пристава вызывает определённые сомнения у читателя. Да и его взаимоотношения с Гелей тоже пока непонятно к чему приведут, и тут руководителю чародейского приказа следует быть начеку.

Магизма всяческого в этот раз совсем немного, а то, что есть проявляется разве что как упоминания, т. е. контекстно. В основном весь сыск ведётся по-старинке, т. е. ножками топ-топ, ручками хлоп-хлоп, ушками слушаем, глазками смотрим, вопросики невинные задаём и всё тщательно анализируем. Впрочем, нашу молодую сыскарку этому учить не нужно, тут она и сами с усами.

По-прежнему весело и задорно, иронично и по хорошему симпатично. Кстати сказать, вполне годится для создания и поддержания весёлого предпраздничного настроения.

Даром преподаватели время со мною тратили. Даром со мною мучился самый искусный маг

Существует целое направление фэнтези, где герои учатся в каком-нибудь волшебном или магическом учебном заведении — наверное, со времён НИИЧАВО и плавно переходя во всякие Хогвартсы и прочие ВУЗы (не являюсь знатоком жанра и потому мой перечень на этом заканчивается :-) ). Однако это вовсе не означает, что все книги такого рода похожи друг на друга и из каждой торчат уши гаррипоттера — кстати сказать, из этого популярнейшего цикла смог прочесть только первые полторы книги и на этом застопорило, т. е. не зашло вообще.

Этот роман от Натальи Колесовой тоже, в общем-то, можно отнести к таким вот магическим универсиадам. Ибо героиня книги внезапно и неожиданно попадает в стены волшебно-магического ВУЗа, так как вроде бы является носительницей Дара. Но вот именно, что только вроде бы, ведь никакими специальными исследованиями, обследованиями и тестами этот Дар не выявляется, а между тем…

А ещё в жизни 16-летней Агаты появляется постоянный куратор, её новый с иголочки школьный учитель. Присутствие которого привносит в её жизнь много нового и неожиданного — диапазон этого нового и неожиданного весьма широк, как говорится «от любви до ненависти».

А тут ещё бабушка, любимая и любящая бабушка, которая, как оказывается, тоже не только выпекатель пирожков, а человек довольно известный и громкозвучный в мире магов.

А ещё вдруг оказывается, что жизнь Агаты попала под пристальное внимание как магических спецслужб, так и оппозиционных структур и организаций. Которые вовсе не дремлют, а предпринимают в отношении Агаты активные действия, отчего всем становится всё приключенистей и приключенистей.

А тут ещё и Котёл забурлил и закипел новыми бурлениями и кипениями, взбудораживая тем самым всю магическую спецуру.

В общем, книга оказалась плотно насыщенным (до самой тонкой грани, отделяющей просто насыщенный раствор от состояния перенасыщенности) приключенческим варевом. Читалось всё это практически взахлёб. И осталось стойкое желание продолжить чтение этого цикла, благо пока что он не слишком длинный.

Если уместны какие-то имена для сравнения, вылезшие по ассоциации с читаемым, то сразу на ум пришли Дяченки — и по уровню мастерства, и по проработке материала, и по всем прочим критериям, — согласитесь, вовсе не стыдно стоять на одном уровне с такими именами. Браво автору!

Ум, честь и совесть, а без них — никак!

Эта книга попала в мои хотелки как непринятый совет в годовом Флешмобе 2023 — не потому непринятый, что отвергнут мною, а просто по количеству советов оказалась как бы лишней. Однако в случае этой игры лишних книг не может быть, и потому не спеша подчитываю эти книги, благо их было всего четыре, а сейчас уже только две остались.

Как оказалось, это первая книга довольно длинного цикла. Фэентезийно-попаданческого. Однако здесь наш герой переносится в новый для него мир не неким случайным образом и не при помощи некоего магического обряда или вследствие научного эксперимента, а просто как вариант реинкарнации. При этом сохранив память о своей предыдущей жизни до самой смерти.

Этот новый мир оказывается разделён с нашей основой не только временными рамками, ко всему прочему он ещё и наполнен Магией. И наш герой оказывается вовсе не лишённым этого магического дара. А поскольку родился не в самой простолюдинской семье, то его жизнь складывается совершенно определённым для аристократов образом.

Поскольку это только первый роман цикла, то в нём мы проживаем вместе с его героями (а у нашего будущего мага есть сестра) период младенчества и затем раннего детства, затем школьные годы, подростковый период и переход во взрослое состояние. Ну и поскольку мир магический, а у семьи Арди не самая простая история взаимоотношений с сильными мира сего, то конечно же книга насыщена разными остросюжетными приключениями — характер и ум придётся проявлять всем персонажам и героям.

Ну и раз книга оказалась довольно интересной и местами даже захватывающей, то выбор небольшой — продолжим чтение цикла, а там будем посмотреть.

Нечего на зеркало пенять...

Название этого романа-поэмы классика русской литературы знакомо наверняка каждому читающему человеку. Хотя бы потому, что долгое время входило в список произведений, изучаемых в школьном курсе литературы.

Сколько людей из числа прочитавших эту книгу любят её — трудно сказать даже навскидку. Даже я, почитатель Николая Васильевича, вряд ли уверенно скажу, что именно люблю это роман. Вряд ли это отношение можно назвать любовью.

Но вот отрицать всю значимость и остроту книги, её всевременную и потому вневременную актуальность будет явной глупостью. Хотя бы потому, что герои поэмы по-прежнему живы и здоровы и даже процветают. Ибо изменился внешний антураж, ушло крепостничество и вообще мир стал, казалось бы, совсем другим, однако типажи, выведенные Гоголем в романе, все эти маниловы-собакевичи-ноздрёвы-коробочки-плюшкины-чичиковы-теньтетниковы-петухи и прочие, никуда не делись. Как говорится, сменили фамилии, натянули джинсы и обзавелись вместо ландо и колясок другими бензиновыми повозками. Однако как и прежде вынашивают розовые пузырчатые нежизнеспособные мечты, никогда не превращаемые в планы, жуируют и кутят, обжираются сами и обжирают других, пускают пыль в глаза и тупят в самых простых ситуациях, крохоборничают и превращают свою жизнь в захламлённое заплесневелое существование, скандалят и сплетничают, развратничают, покупают и подкупают всё и вся. И всё это не где-то там, на страницах гоголевской книги, а здесь, и не в когдатошные давно минувшие времена, а сейчас.

Нельзя сказать, то все мы являемся ярко выраженными носителями выведенных Гоголем таких вот красочных черт характера, но всё-таки — во избежание — стоит иногда подойти к зеркалу, взглянуть на самоё себя попристальней — а нет ли там чёрточек Чичикова и прочих…

в этом месте текст отзыва обрывается, ибо автор его отправился как раз туда, куда призвал отправляться других, к зеркалу...

Ехали мы, ехали...

Царица грозная, Чума Теперь идет на нас сама И льстится жатвою богатой;

И к нам в окошко день и ночь Стучит могильною лопатой... (А.С. Пушкин «Пир во время чумы»)

Среди тематического разнообразия триллеров конечно же есть и тема медицинская, связанная чаще всего с вспышками каких-то эпидемий, бактериально-вирусных инфекций и прочего болезнетворно-смертельного. И для меня в этом смысле на первом месте всегда стоит Тесс Герритсен — там целый цикл имеется. Однако вот теперь сюда же присоединился и творческий дуэт отечественных авторов.

Так получилось, что первой книги дилогии в нашей библиотеке не оказалось (хотя возможно она просто была на руках) и мне досталась книга вторая. Печалька состоит в том, что события нашего романа напрямую продолжают историю, приключившуюся в первом томике — вспышка чумы в Москве и действия по купированию и уничтожению заразы. Однако в принципе из контекста всё и вся понимаешь и потому вся предыстория постепенно раскрывается практически со всеми необходимыми и важными деталями.

Помимо чисто медицинского аспекта в нашем романе мы сталкиваемся ещё и с недоброй и преступной волей нескольких людей, ставивших опыты и производящих опаснейшие эксперименты. И соответственно, в книге хватает и чисто приключенческой составляющей, весьма остросюжетной и криминально-детективной. При этом острота происходящего написана авторами с такой живостью, что буквально просится на экраны, так что не удивлюсь, если киношная братия ухватится за сюжет и сообразит сериальчик. Было бы любопытно глянуть на происходившее.

— К Барьеру! — и они стали сходиться, медленно поднимая пистоли...

Вот кажется, что повести разных авторов, помещённые в один сборник, волей-неволей попадают в ситуацию сравнивания, а то и конкуренции. И довольно часто сам чувствуешь, что при чтении сборника одна повесть для тебя интереснее, другая менее привлекательна, а некоторые и просто, на твой вкус и цвет все фломастеры разные, никуда не годятся. Однако при чтении повестей этого сборника такого ощущения не возникло от слова вообще — каждая повесть точно уложилась в общую картину мира Аквы, методично собираемую мной вот уже в течение двух лет. Тут как при сборке кубика Рубика — мало ли какой цвет лично тебе больше нравится, для сборки кубика это не имеет значения, крути-верти все подряд.

В повестях этого сборника мы встречаемся с близнецами-гешвистерами Фонбора — если обратимся к предыдущим повестям и книгам цикла, то вспомним, что судьба и воля родителей разбросала их по Северу Аквы, и теперь у каждого — в одиночку ли или в компании с братом-сестрой — своя судьба и свой путь. В жизни и в мире.

Наличие паранормальных особенностей делает их особенными среди людей Севера, но и даёт им некоторые преимущества в разных непростых ситуациях.

А общим мотивом сборника стал путь на Юг, к Барьеру и через смертоносный и непреодолимый Барьер. Получится ли?.. Ответ в книге.

Призраки Страны Восходящего Солнца

История любого народа содержит в своих пластах и недрах мифологическую составляющую. Не помню, что там было у древних-древних египтян, но зато без напоминаний вспоминаются легенды и мифы Древней Греции и чуть менее Древнего Рима — это если заглянуть в самые глубины человеческого существования. И другие народы и культуры нашей маленькой, но такой суетной планетки тоже бережно хранят легенды и мифы своего народа. Часть этих мифов и легенд благодаря собирателям такого изустного народного творчества, обретают своё бессмертие уже в виде книг, а какая-то часть, к сожалению, постепенно забывается и растворяется в туманной мгле времён…

На домашней полке стоит некоторое количество книг сказок разных народов, с другими то и дело знакомлюсь посредством библиотеки. Какие-то нравятся больше, другие чуть менее интересны, однако в целом интерес к такого рода народной культуре сохраняется вот уже более шести десятков лет.

И к своему стыду могу констатировать, что как раз с японскими легендами и мифами знаком мало — разве что с несколькими, но и то в переложении современных нам авторов (кто ж ещё не написал и/или не спел про кицуне!) И потому вот этот коротенький сборник в этом смысле был куда как интересен.

Но интересность книги состояла не только в новизне материала, интересны были и многие сюжеты этих коротеньких «страшных» рассказиков. Хотя вот читаешь очередной рассказ о встрече человека с миром потусторонним или таинственным и понимаешь, что в общем-то многие сюжеты легенд самых разных народов пересекаются и имеют в своей основе примерно один и тот же сюжет — встреча человека с миром инфернальным, с существами или сущностями из нематериальных слоёв мироздания, с глубинными проявлениями человеческой психики как в формате сознания, так и в его бессознательной и подсознательной части.

Верить или не верить всяким такого рода происшествиям — это уже дело слушателя и читателя. Конечно, в наше время мы всё чаще воспринимаем такие истории просто как часть старинного изустного творчества людей. Однако то и дело возникают новые версии случившихся уже в наши времена встреч с таинственным и необъяснимым...

Хорошая книга, качественная. К тому же помимо чисто волшебной своей составляющей (обычно такого рода истории классифицируются как волшебные сказки) книга дополнена несколькими чисто реалистическими и бытовыми рассказиками и эссе, и завершается уже подборкой о бабочках, муравьях — всё это разнообразие делает книгу более интересной в плане возможности переключения с одного содержания на другое. В общем, интересно и познавательно.

Сыграй мне что-нибудь на золотистых струнах, Эндара...

Основательно продуманное и изящно выполненное романтико-магическое героическое фэнтези. Конечно, с ориентиром в первую очередь на женскую читательскую аудиторию (на мой взгляд оптимальный читательский возраст будет где-то в диапазоне 12-15 лет, однако и для других возрастных читательских категорий тоже вполне пригодно — вот ведь я никак не соответствую этому определению, и тем не менее прочитал с интересом и удовольствием. И с желанием продолжить чтение цикла — когда продолжение появится, конечно же).

Относительно продуманности — Марина не просто набрасывает контуры мира, в котором происходят все эти маги-героические события и происшествия, но достаточно основательно продумывает географию мира (карта в книге имеется), его социальное устройство, а также и историю рождения — не в космологическом смысле историю рождения планеты и т. д, а мифологическую и теологическую версию по типу нашей родной библейской.

Вот тут в сети наткнулся на собственное как бы сомнение автора в том, что в книге некие магические существа, не имеющие физического тела, испытывают обезвоживание (пируэты автоматической проверки грамотности), однако ведь может быть и такое объяснение кажущегося парадокса: магическое энергетическое тело инцария испытывает недостаток магической энергии воды, вот вам и обезвоживание, только на маги-энергетическом уровне :-) Испытывают ведь люди (да и другие живые существа) недостаток любви, ласки и прочего нематериального…

Приключенческая составляющая книги тоже весьма насыщенная и вариативная. Многие, если не все, персонажи и герои книги постепенно раскрывают свои истинные сущности (при этом порой такое открытие является неожиданным для самого героя или героини), отчего картина происходящего порой меняется кардинально и радикально — плохие и хорошие меняются местами, и вообще эти понятия становятся размытыми. Хотя некоторые субчики и субчихи совершенно определённо встают на сторону отнюдь не инфернального зла.

При этом приключения происходят не только в героическом смысле — нашу главную героиню ждут приключения любовно-эротического свойства (но как на свете без любви прожить — поётся в одной старой лирической песенке). Ну и всякие магические противостояния и столкновения происходят, и в физическом мире люди и нелюди сражаются, а также разные секретные тайны и тайные секреты раскрываются — всё это изрядно пополняет и подпитывает интригу книги.

А ещё книгу украшают, и подкармливают при этом фантазию читателя, картинки, открывающие каждую новую главу. Мир становится более плотным и вещным, с запахами и звуками, привкусами и цвето-световыми пятнами. Манящим и привлекающим.

Так что теперь не остаётся другого выхода, как набраться терпения и ждать выхода продолжения книги.

Вовремя оказаться в нужном месте…

Этот роман является приквелом к циклу «Государевы конюхи» и в цикле является книгой второй. Хотя напрямую с героями Государевых конюхов не связан, а просто по времени предшествует событиям, описываемым непосредственно в цикле.

На дворе начало XVII столетия, время смуты и брожения, чехарда царей и лжедимитриев. И действующие лица нашего романа как раз и становятся главными героями, выявившими заговор московского боярства и купечества, возжелавшего власти английского короля и отправившего ему о том грамотку. Вокруг всего этого и крутятся-вертятся события. А в эту приключенческую чехарду оказываются втянуты бывший московский подьячий со всем своим семейством, а также и другие вологодские люди. И невологодские тоже.

Понятное дело, что автор довольно умело выстраивает картину жизни в описываемые времена — быт людей разных сословий, их заботы и чаяния, ну и всё прочее, что называется приметами времени. И читатель волей-неволей, отслеживая приключенческие перипетии, всё глубже погружается в эпоху. Становясь по сути очевидцем, а то и соучастником.

Следует отметить литературный стиль этого цикла. В котором разумно сочетаются исторические реалии с толикой юмора, минимально необходимым эротизмом и отсутствием всякой погони автора за красотами и языковыми вывертами — роман, да и весь цикл (по крайней мере три прочитанных романа) написаны простым разговорным практичным языком.

Пациент скорее жив, чем мёртв...

Важно иметь ввиду, что этот сборник собран и издан в 2020 году. Т.е. в самый разгар эпидемии ковида. И потому многие предположения и прогнозы развития той ситуации пошли совсем другим путём, не так, как старались предугадать некоторые авторы. Человечество оказалось более косным и потому все радужные и оптимистичные варианты воздействия ковидной ситуации на человечество не реализовались.

Тем не менее, было любопытно прочитать то, что напредставляли себе как молодые, так и некоторые маститые отечественные писатели фантасты. И поскольку в то время было важно не нагнетать панику и уныние, то большинство рассказов содержат в себе варианты более-менее благополучного исхода, хотя отдельные авторы угадали приход нескольких ковидных волн и мутацию вируса. И конечно же поскольку сборник отечественного разлива, то практически во всех рассказах речь идёт о событиях с участием российских людей, причём наши конечно же оказываются «на горе», а «ненаши» чаще всего оказываются в проигрыше.

В общем, это было довольно любопытно. Хотя уже совсем не актуально. Хотя прошло всего-то три года...

Охотники, которые отнюдь не на привале

В этом социально-фантастическом романе мы встретимся с обеими профессиями/увлечениями семейного творческого дуэта Дяченко — с психиатрией/психологией и с театром. Дяченко соорудили великолепно придуманную и при этом вполне рабочую социальную модель вероятно-возможного будущего. В которой власть имущие для снижения уровня агрессивности населения искусственным образом регулируют сны подданных, отправляя спящего в некую Пещеру в виде какого-либо животного из числа эту Пещеру населяющих. И конечно же некоторые люди в мире Пещеры оказываются хищниками разной степени агрессивности и кровожадности, а другие вероятными жертвами, на которых эти хищники охотятся.

Дяченки помимо острого приключенческого наполнения умеют насыщать свои книги великолепными Идеями и Смыслами, которые заставляют/приглашают читателей думать и переживать, сочувствовать и сомыслить. И этим своим умением явно выделяются на фоне множества других современных и, в общем-то, неплохих писателей. Жаль, что этот творческий дуэт в силу естественных причин закончил своё существования…

А этот роман, на мой взгляд, попадает в число лучших их книг. Где-то на уровень «Вита Ностра» и других великолепных их творений...

Холодно, холодно, холодно в доме (пел Высоцкий)

Тот случай, когда как бы оригинальная (Маркес был раньше, раньше и круче) литературная форма не стала привлекательной. Для меня, по крайней мере. Я тоже умею не ставить точки в конце предложения

Да и событийно-сюжетная линия не вызвала чувственно-эмоционального отклика в моём читательском естестве. Конечно, может быть нужно было пробовать читать эту книгу вслух, распевно, былинно и поэмно, но я не стал даже пробовать — актёрского чтенческого дара не хватает.

В общем, если ни уму, ни сердцу, то какое тут может быть удовольствие. Чисто так, познакомились и пошли дальше каждый свои путём — книга и автор своим нобелиатским шоссе, а я своими читательскими тропами. Вполне может быть, что глухими, кривыми и окольными…

Прочитано специально для декабрьского заседания клуба КЛюЧ г. Валдай.

Все мы приговорены пожизненно… к самому себе

По сути это дилогия со сквозными героями и общим развивающимся из одной повести в другую действием. Ну, а поскольку весь цикл посвящён Драконам во всей их чешуйчатой красе, то и здесь мы встречаемся с ними же. Однако главный герой всё-таки человек. По крайней мере вначале и в течение всей первой повести. С многозначащим именем Мрак, вернее не с именем, а с погонялом, кличкой.

И поскольку Мрак является пожизненно осуждённым к изгнанию на не самую благоустроенную планету с тем ещё названием Зона, то вполне понятно его стремление вырваться из этого пожизненного заточения. Однако присматривающие за осуждёнными и находящимися на планете людьми драконы фактически не дают ему шансов на побег. По крайней мере в обычном значении этого слова. Однако внимательный читатель уже из аннотации понимает, что Мрак находит весьма своеобразный способ покинуть планету. Правда всё это происходит далеко не сразу и до вот этого побега проходят дни, недели и месяцы. Насыщенные необычными и яркими событиями, изрядно изменившими и самого Мрака, и некоторых других людей. И нелюдей тоже.

Вторая повесть рассказывает о жизни Мрака после побега уже в новой его ипостаси и в союзе с его новой семьёй. Однако прихотливая судьба вновь забрасывает всю эту семейку на неизвестную планету, и нашим героям вновь приходится решать непростые вопросы выживания в мире мезозоя и соседних с ним периодов. Проявляя при этом чудеса выживания и адаптации к совсем необычным условиям и обстоятельствам.

В общем, довольно остросюжетная динамичная приключенческая фэнтезийно-фантастическая двухэтажная история. Вполне в духе автора.

Вы то должны понимать, что такое десант группы флотов «Ц»!

Вторая книга дилогии автора о мире Саракша. С уже знакомыми героями из книги первой, а также и из повести Стругацких «Обитаемый остров», породившей целый цикл фанфиков. И наш герой бывший имперский ротмистр Тоот совсем уже было вознамерился окончательно уйти в отставку и вернуться к своей первой и самой мирной профессии — учить детей. Да только человек предполагает, а тот, кто сидит наверху и поплёвывает сверху вниз, имеет свои планы.

А ведь ещё Странник, он же резидент Земли на Саракше Рудольф Сикорски, говорил в своё время Максиму Каммереру, известному на Саракше под именем Мака Сима, об островном десанте группы флотов «Ц». И вот в этой повести как раз речь и идёт о попытке такого десанта на континент, и о том, что именно ротмистр Тоот причудами судьбы, но скорее волей начальника имперской контрразведки Странника, оказывается в самом центре этой операции.

События повести весьма приключабельны, повороты сюжета весьма непредсказуемые (с тем однако, что финал был закономерен, ибо наши [имеются ввиду собирательные наши, т. е. ротмистр Тоот и другие близкие ему люди, ну и Империя, соответственно, тоже] никак проиграть войну не могут).

Хорошо, что автор не забыл о голованах, и Дрым принимает довольно активное участие в поворотах сюжета. А в самом конце в разговоре Странника с Маком Симом мелькает фраза, что на Саракш как раз для работы с голованами направляется с Земли некий специалист в этом деле — уж не о Льве Абалкине ли идёт речь, и если так, то может быть автор имел намерения написать что-то о работе Абалкина с Щекном Итрчем на Саракше (события, предшествующие повести Стругацких «Жук в муравейнике» и известные нам только набросочно).

В общем, как приключенческая книга повесть вполне состоялась. И даже немного духом Стругацких повеяло, совсем немного, но было, было...

Жить в гармонии с собой и миром — великое искусство

Довольно оригинальная книга. Хотя отчасти вторит идеям Ричарда Баха и других эзотериков. Но и свои мысли автор добавляет, и уж событийно-сюжетно полностью автономен. Хотя понятно было, что Нора будет пробовать пройти несколько вариантов собственных жизней с тем, чтобы прийти в лучшую из них, и так же ожидаемо было, что она должна понять, что перебирая варианты собственной судьбы, ты тем самым меняешь варианты судеб многих (если не всех) других людей, при этом вовсе не факт, что эти другие варианты для них будут лучшими. И единственный верный выход из ситуации — тот, который сделал она в финале романа.

Написано неплохим языком, всё внятно-понятно и не слишком заморочисто в тех местах, где речь идёт о Мультиверсуме и всём прочем подобном. Интригу автор старается поддерживать в течение всей книги и потому читатель вроде как до конца не догадывается о том, куда и к чему ведёт его Мэтт Хейг.

Трагикомедия жизни и смерти

Сразу скажу, что творчество Алексея Иванова после прочтения знаменитого «Географа...» для меня стало культовым. Т.е. вот уже более десяти лет то и дело читаю его романы и повести (и многие приобретены в личную библиотеку) и стараюсь не пропустить ничего нового, вышедшего в большую книжную жизнь из под его пера. Однако последние два романа до сих пор были в очереди…

Эта бумажная книга была куплена по случаю в магазине «Всё по...» (т. е. «Fix Price») — для жителей нашего райцентра это единственное место, где можно приобрести книги в бумаге, ни одного книжного магазина в Валдае нет, ну а всякие ларьки-киоски мы считать не будем. Но и лежала она недолго, всего полтора месяца, долее ждать терпелка кончилась.

Период Гражданской войны в России был одним из самых страшных по ожесточённости и кровавости. И неоднозначных в оценке действий обеих сторон. Причём довольно часто действия руководства всех видов и вариантов политических противоборствующих сил сопровождались и подменялись волей отдельных личностей. Помним фразу из фильма «Чапаев»: «Белые пришли — грабють, красные пришли — тоже грабють. Ну куды крестьянину податься? ». Да и Шолохов с его мечущимся Григорием Мелеховым тоже отчётливо показывает всю суматоху и неразбериху того времени.

В романе «Бронепароходы» мы как раз попадаем в самое горнило Гражданской войны 1918-19 гг., идущей в Поволжье и на Урале. И конечно же Иванов тоже показывает читателям реалии противостояния красных и белых, при этом не слишком стараясь очернить одних и обелить других. И герои книги, а их в романе несколько, тех, кто среди множества персонажей постепенно выделятся в главный действующих, страдающих и мечущихся по жизни лиц, — в общем, все эти люди то и дело попадают из огня да в полымя. В особенности волжские капитаны, чьи пароходы то становятся бронепароходами красных, а то реквизируются белыми и тогда меняют цвет флага.

Но и помимо капитанов в романе выведены некоторые другие герои, которые ведут себя в этих условиях по разному и выбирают ту или иную линию поведения. Князь Михаил старается всячески уйти от насилия вообще, стараясь просто спастись. Кто-то приспосабливается, стремясь нагреть руки, а кто-то просто сохраняет своё человеческое лицо, стараясь просто спасти людей, попавших в беду. И наверное выбор вот этих последних и есть самый важный и самый верный — остаться человеком и спасти тех, кого можешь спасти. И не случайно роман заканчивается рождением ребёнка на фоне смертей многих из тех, за кем мы следили на протяжении почти 700 страниц — жизнь продолжается!

Сильная книга, Алексей Иванов верен себе и своей фамилии — на Ивановых Россия держится :-)

Благоустроенная планета, или Пиррова победа?

Эта книга дожидалась перечтения с лета 1970 года — точно помню, потому что осенью 1970 со своей одноклассницей (и будущей/нынешней супругой) обсуждали её, совместно окапывая яблони в городском саду.

На мой взгляд, это один из лучших зарубежных НФ-романов своего времени. Совместивший в себе достоинства как остро приключенческой фантастики, так и произведения, меняющего наши представления о мире и о силах, взаимодействующих в нём. И приводящий читателя к пониманию верности простого утверждения, что «как аукнется, так и откликнется», что помимо армрестлинга руки могут соединятся в рукопожатии, что если правая рука борется с левой рукой, то твоя сила уменьшается, и только соединённые усилия обеих рук приводят к победе.

А ещё, конечно, весьма привлекателен вот этот фантдоп о высокой чувствительности живой материи планеты Пирр к мыслечувствам — поневоле начинаешь искать параллели из нашего земного реала и допускать существование экстрасенсорики, телекинеза и прочих экзотических способностей.

А отсюда недалеко и до идей Вернадского и иже с ним — привет, антропосфера!

А параллельно с Вернадским на ум приходят мысли о Дерсу Узала и других живых стихийных экзотах и эмпатах человечества.

И кстати вспоминаешь рассказ Аркадия и Бориса Стругацких «Благоустроенная планета»...

Когда старое иногда лучше нового!

Одна из тех книг, которая, будучи прочитанной во времена оные, т. е. где-то в начале 70-х, так с тех пор и держится и в памяти, и в личном топчике. И вот по прошествии довольно значительного времени (что-то около полувека) понемногу перечитываю книги из этого личного топового списка. Вдруг что-то изменилось и «хорошесть» книги была только лишь подростковой восприимчивостью. Например, «Саргассы в космосе» от Эндрю Нортон при перечитывании не вызвали тех чувств, которые были при первом знакомстве (и это несмотря на то, что переводчиками книги были незабвенные АБС). Однако «Вечный ветер» от С. Жемайтиса и «Неукротимая планета» от Г. Гаррисона подтвердили мой тогдашний выбор — т. е. всё не так просто и вовсе не однозначно.

Так вот, повесть Ольги Ларионовой при всей её кажущейся простоте и литературной незатейливости по-прежнему вызывает и сильную эмоциональную волну — не цунами, но шторм изрядный, — и пробуждает многие мысли, преимущественно в форме вопросов.

Ведь суть повести проста: если убрать весь этот фантастический антураж в виде роботов и прочего фантастического и оставить только один единственный фантдоп — люди получают возможность узнать год своей смерти, — то уже одного этого достаточно для того, чтобы как следует подумать и порассуждать. Типа — а как бы я поступил на месте Рамона? На месте Саны? На месте Илль? На месте любого другого человека этого поколения? И как бы я повёл себя, узнай я эту дату и подступив в этот самый «свой» год? Как Сана, или как Илль? И как нужно жить вообще, зная дату своей смерти, раскрепощённо, или сдержанно и бережно? Связывая своих близких своим поведением, или отпуская их на волю и в жизнь? Быть эгоцентриком, или не быть им?

В общем, вопросов множество, а единственного варианта ответа нет. И потому я и решил предложить эту повесть для чтения и последующего обсуждения на собрании членов клуба любителей чтения КЛюЧ г. Валдай. Мне думается, что поговорить тут есть о чём...

Прочитано в том числе и специально для клуба любителей чтения КЛюЧ г. Валдай.

Это не «Три толстяка», однако цирковой фургончик тут тоже имеется…

Итак, это было знакомством с автором — тщательно проверил, может где-то в сборниках встречались, но, кажется, всё-таки нет. И сразу скажу, что это было даже не атакой автора на читателя, и не разведкой боем, это просто был штурм, неудержимый и победный. Для автора — победный. Но и для читателя тоже победный. Ибо всегда приятно признать себя побеждённым, если победитель заслуживает победы. Ибо это уже и не сражение, а это как взаимная симпатия, а может быть даже и любовь… Типа — кто сверху, ты или я? Да какая разница…

На этой фривольной нотке пойдём в сторону прочитанной книги. Чтение которой можно представить в виде блужданий по насыщенному тропинками парковому лабиринту. Идёшь по одной, сворачиваешь на другую, и вдруг опять развилка и ты вновь меняешь курс. И не знаешь, какая из дорожек приведёт тебя в заветный центр. Так и тут — один персонаж, другой, потом третий, четвёртый — и все завязки интересны и интригующи, и не знаешь, кто станет главным, а кто выполняет чисто служебную роль. А потом вдруг оказывается, что лишних вовсе нет, и все эти начатые в первых главах книги люди нужны и важны, и все они в той или иной степени участвуют во всём священнодействии шикарного сюжета.

Книга является частью цикла «Аква», и действия романа происходят на Юге Аквы. Однако Голотвина сумела так выстроить сюжет, что особой привязки к миру Аквы нет, разве что упоминаются ордена: Механиков и некоторые другие, алонкеи, и прочие некоторые места из этого мира — Риномос, Ачтаплис… Но зато появляются персонажи родом из совсем другого произведения совсем другого автора, однако тоже из мира Аквы — редко такое встретишь, когда сквозные персонажи принадлежат перу разных авторов. А вся интрига построена на взаимодействии персонажей и героев, на противостоянии их друг другу, на выживании и борьбе. Ну и на главной интриге — кое-кому нужна война, чтобы добиться своих целей.

Всё это дело написано живым литературным языком, всё читается легко и воспринимается на ура! Великолепное развлекательное чтение! Удивлён и обрадован!

Что же делать, и боги спускались на Землю...

Школа как социальный институт занимает довольно значимое место в общественном устройстве. Причём с давних времён. Возможно даже с доисторических — легко себе представить пещеру, где вокруг костерка сидели подростки-кроманьонцы, а убелённый сединами хромой старец (лет этак чуть за 30, ибо редко кто жил долгую жизнь в те времена) учил их уму-разуму, первобытной жизни и всему прочему. Хотя, скорее всего, вряд ли обучение было оторвано от реала, ведь теория прочнее влезает в голову вместе с практикой… если жив остаёшься.

В общем, учиться, учиться, учиться было лозунгом во времена чёрт те знает какие. И по крайней мере, в древнегреческие времена учёба точно осуществлялась специальными на то назначенными людьми… и нелюдьми. Кентаврами, например — об этом нам повествуют мифы Древней Греции.

И об этом же поведал читателям американский писатель Апдайк. Проводя в своём романе аналогию между более-менее современным учителем естествознания Джорджем Колдуэллом и мифологическим древнегреческим кентавром Хироном. Причём сделал это он — Апдайк — с изрядной долей авторского мастерства и изящества. И образ раненного отравленной стрелой Хирона выводится на первый план в первой же мизансцене, при этом сама мизансцена наполнена интригой и загадкой — в реале ли это всё происходит, или только тенью былого проносится в сознании Колдуэлла? Тем более, что начинают мелькать имена эллинских богов и героев…

А вот дальше мы погружаемся в историю жизни нашего учителя и параллельно-последовательно в жизнь его семьи, преимущественно его сына-подростка. И тут мы волей-неволей вникаем в целый ряд деталей и подробностей, начиная от вероятной предполагаемой болезни Колдуэлла (который подозревает, что болен раком и начинает вести себя соответствующим образом) и заканчивая … а ничем не заканчивая. Ибо мы вместе с обоими Колдуэллами катаемся на машине, ночуем (без копейки денег) в гостинице, попадаем в снегопад и не можем добраться до дома, попутно переживаем болезнь Джорджа — сам Джордж мнится этой болезнью, а сын сочувствует и тоже определённым образом ведёт себя. Попадаем в неловкую ситуацию, когда едва ли не застаём директора школы в любовной интрижке с одной из школьных родительниц и переживаем вместе с Колдуэллом-старшим по этому поводу (уволят — не уволят). Ну и так далее, пересказывать часть сюжета не имеет смысла. Отметим только высокий уровень психологизма, причём как при погружении во внутренний мир отца, так и при проникновении в глубину души подростка, да и других персонажей тоже — впрочем, это ведь Апдайк!

И понятна и так слишком прозрачная аналогия Джорджа Колдуэлла с Хироном, ибо каждый педагог и является вот таким учителем-кентавром, впихивающим и вталкивающим знания, умения и навыки в голову своих учеников, получающим от них клички и порой даже стрелы, но и любовь тоже — если ты не притворяешься учителем, а являешься им.

А маленькая лекция по естествознанию, прочитанная Колдуэллом для своих учеников, была весьма наглядной и образной, и даже ваш покорный слуга, со школьной скамьи интересующийся этими вопросами и потому знающий и представляющий себе временнЫе масштабы происхождения нашей Вселенной, рождения Солнца и планет и затем эволюции Земли — был впечатлён.

Хорошая книга. Браво Апдайк!

Гоголь жил, Гоголь жив, Гоголь будет жить!

Конечно, есть большой соблазн написать отзыв на каждую повесть этого сборника-цикла. Однако можно легко попасть в ловушку, когда у тебя закончились эпитеты, пригодные для характеристики твоего отношения к творчеству Гоголя вообще и конкретно к этому сборнику в частности. И потому — будем вкушать «винегрет» целиком, а не выбирать отдельные ингредиенты.

Вот кажется, что все повести этого сборника имеют один общий подход — все они городские и большей частью бытовые. Хотя не без присутствия мистики в некоторых — тут, наверное, уместно попробовать сформулировать определение жанра — мистический реализм, мне кажется, будет в самую точку. По крайней мере реализма у Гоголя точно хватает и даже с запасом будет.

Однако, при этом общем подходе каждая повесть нацелена на своё — либо на качество и свойство натуры героев, либо на ситуацию и поведение персонажей — в любом случае в центре всегда человек.

В «Коляске» это сатира в адрес болтуна и хвастуна, который под воздействием винных паров рисует радужные картины, которые на поверку оказываются мыльными пузырями — понты не прошли.

«Нос» великолепным образом сатирически изображает городское чиновничество — помните, когда Ковалёв видит на улицах города свой нос, притворяющийся большим чиновником и Гоголь подпускает шпильку, говоря, что порой некоторые чиновники ничего иного из себя и не представляют, а только кажутся чиновниками.

«Портрет» показывает нам, насколько губительна бывает власть злата-серебра над душой человека, в особенности человека творческого, когда погоня за златым тельцом оборачивается потерей души. И, кстати сказать, в этой повести Гоголь как раз один из первых формулирует вот эту губительность потребительства, того, что гораздо позже другие назовут ротожопией и потреблятством.

«Шинель» — ну, тут классический вариант трагедии маленького человека, годного только для исполнения самых простых служебных функций, однако же при этом остающегося человеком и требующего к себе человеческого отношения от власть предержащих и всех прочих.

Наконец, «Записки сумасшедшего» вновь направляют нас к сатире и критике чиновничества как класса и обращают наше внимание на соображение, что не место красит человека, а человек — место. И при этом сам Гоголь уходит от возможной критики в свой адрес, как бы говоря, что это не я, автор, разношу тут чиновничество в пух и прах, а это сумасшедший персонаж повести «лепит горбатого».

И понятно, что из всего этого великолепия уже торчат уши героев и персонажей «Мёртвых душ» — Личности и Персоны времени. Которые на самом деле выросли и вылезли за пределы своего времени и стали фигурами нарицательными и вневременными, или же всевременными. Стоит только приглядеться к нашим современникам, как тут же в некоторых обнаружишь и Акакиев Акакиевичей, и Ковалёвых, и Чертокуцких, и Чартковых с Поприщиными. И порой стоит внимательно всмотреться в собственное отражение...

А ведь скоро и Новый год...

Просто для того, чтобы перебить остаточный вкус нескольких предыдущих книг и обнулить свои читательские настройки, взял на прослушку не единожды читанную (своим троим ныне уже совсем взрослым детям) сказку. И поскольку это было чтение, выполненное профессиональными актёрами в далёком 1954 году, то почувствовал себя маленьким слушателем радиотеатра — были в своё время на радио специальные передачи для маленьких радиослушателей.

Ну, а второй сказкой, которая была в этом же файле, стала ранее незнакомая «Волшебный барабан» — хотя сюжет, конечно же, знаком из других сказок.

В общем, настройки к «заводским» откатил, и можно юзать литературу дальше :-)

Умклайдет нам точно понадобится

Прямое продолжение предыдущей книги цикла. Т.е. главной героиней, вокруг которой крутится-вертится шар голубой всё действо книги, опять является Серафима, девушка красивая, богатая, незамужняя, наделённая даром стихии огня и ставшая сердечность привязанностью чародейского сыскного мага Зорина (см. книгу «Кисейная барышня»). Однако и герои первой книги, т. е. молодая, но резвая сыскная чиновница Евангелина Попова (попросту Геля), ну и маги сыскного направления Крестовский (волшебник чрезвычайной силы), Мамаев (чародеи шутят, что незваный гость хуже Мамаева) и прочие персонажи, важные и второстепенные, а также и вообще все сюжетные линии первых двух книг, здесь тоже продолжатся и разовьются. И затем отчасти совьются.

Поскольку с авторским стилем Коростышевской мы уже приязненно знакомы, то теперь просто строго и пристрастно следим, чтобы в следующих книгах всё подавалось читателю в столь же качественных юмористических иронических и непринуждённых литературных формах (а за литературным тяжеляком мы, при случае, отправимся к другим авторам). И как нам кажется, автор с этой задачей справляется самым должным образом, никаких провисаний сюжета, никакого мямленья и шамканья, всё бодро и энергично — к вящему читательскому удовольствию. Ну а раз так, то пойдём и далее по циклу...

Не копай яму другому — сам в неё попадёшь!

Какой шикарный спектакль! Я имею ввиду не сюжет, а сама постановка. При этом полагаюсь только на аудиозапись с радиоэфира, сделанную в 1949 году и лишь слегка адаптированную для радиослушателя голосом комментатора, изредка поясняющего происходящее на сцене действие. Т.е. выразительность актёрских голосов такова, что ты буквально видишь происходящее, ну а реакции зрительного зала помогают тебе представить комизм той или иной ситуации, мимику актёра и прочие театральные нюансы.

А сюжет, несмотря на всю древность (1760 год), легко вписывается хоть во времена постановки пьесы (первые послевоенные годы), хоть и в нашу современность. Ибо всегда будут старания родителей навязать своим чадам свои представления о счастье и в особенности о будущем браке, и всегда будут стремления молодых людей самостоятельно решать вопросы личного счастья. И потому неизбежно будут возникать похожие ситуации, и по-прежнему хитрецы и манипуляторы будут попадать в собственные ловушки.

Скандалы, интриги, расследования...

События повести происходят ровно в то же самое время, которое описано в оригинальной повести братьев Стругацких «Обитаемый остров». Т.е. как бы параллельно с теми, но просто центральными фигурами является не землянин Максим Каммерер (Мак Сим), а уроженец Саракша ротмистр Тоот, другие местные люди, ну и тот самый Странник, он же Рудольф Сикорски, по совместительству шеф местной имперской контрразведки, а в основном своём качестве сотрудник КомКона-2, сиречь резидент-координатор с Земли. Однако здесь вот эта его земная ипостась практически не раскрывается, зато контрразведывательная выступает вовсю.

А контрразведывать есть что — совершаются нападения на башни ПБЗ и на закрытые военные заводы и другие объекты, причём и на те, деятельность которых глубоко засекречена. Так глубоко, что некоторые аспекты этой деятельности и производства неведомы даже всесильному Страннику. И вот на этой стезе и сводит их вместе — служаку Тоота и другого служаку Странника-Сикорски. В результате этих соединений происходит целый ряд событий, остросюжетных и вполне логично встраиваемых в изначально знакомый нам мир, выстроенный братьями Стругацкими.

Ну и заодно мы немного знакомимся в голованами, не со всеми, но с одним, вполне симпатичным откусывателем голов и повелителем снов.

И насколько я понимаю, есть продолжение именно этой версии, ибо у автора фантазии на это хватило. Что ж, познакомимся. Пока полёт нормальный.

Выхода нет?

Старенькая социальная апокалиптическая фантастика. Ну как старенькая — написано всего-то в 1966 году, полвека с чуточкой прошло. Однако книга, с одной стороны, устарела просто потому, что предсказываемые автором на конец XX столетия события пошли в реальности совсем по другому сценарию. Однако, с другой стороны, актуальность романа сохраняется, потому что вообще вся проблема, обозначенная в книге, остаётся живой.

Итак, перенаселение. При этом страшно не само перенаселение всего земного шарика, а то, что люди в основном сконцентрированы в крупных городах и потому городская инфраструктура не справляется — не хватает продовольствия, воды, нет работы, с медикаментами и соответственно с заболеваемостью проблемы. Скученность создаёт эпидемии, плюс рождаются новые болезни. Преступность растёт. В общем, весь набор апокалипсиса перенаселения к нашим услугам.

Героями романа становятся нью-йоркский детектив-полицейский, а также девушка из категории «бабочек», т. е. живущая с богатенькими и властными в качестве эскортницы-любовницы. И событийной начинкой мы видим красочные (не в смысле красивые, а умело изображаемые Гаррисоном) картины городских беспорядков и бунтов, наблюдаем за бытом в перенаселённом городе.

И на фоне всего этого жизнь вот этих двух главных и плюс ещё нескольких чуть менее, чем главных, но всё-таки весьма значимых героев и персонажей — преступление и расследование убийства, совместная жизнь наших героев, выживание и ещё раз выживание.

И в конечном итоге автор подводит нас к идее контроля за рождаемостью, который сможет ограничить и упорядочить рост народонаселения, снизить нагрузку на город, на земли, на всю планету — вот тут ничего не возразишь, идея весьма актуальна и ныне.

По ровной дорожке шагают наши ножки. По камушкам, по камушкам, по кочкам, по кочкам в ямку БУХ!

Павел Корнев верен себе и своему стилю. И мы имеем дело с одним большим квестом главного героя по городам и весям нашего магического мира. А чтобы не было утомительно, один большой квест разбит на три части.

В первой из которых Филипп имеет дело с природной ведьмой, молодой и недоученной, однако азартной и вполне сексуально привлекательной.

Затем наш мастер магического ритуала имеет дело с таинственной злокозненной смертельно опасной Белой Девой, точнее с призраком оной. И с тем, кто вызвал красотку.

И наконец в третьей части Филипп вон Черен вступает в непростое дело по поимке некроманта, а вместе довольно обыденной истории вступает в схватку с могучим бесом из преисподней (правда, не князем запределья), имя которого здесь называть не след, ибо и интрига требует сохранения оного, да и истинного имени мы не узнаем.

Вся эта фантасмагория вовсе не заканчивается с окончанием книги, так что вероятнее всего следует без промедления приступить к чтению «Ритуалиста 2», дабы цепочка событий не прервалась.

_________

Нет ничего страшнее бунта обезумевшей толпы, умело подстрекаемой и целенаправленно ведомой

Прямое продолжение событий, озвученных в книге первой. Наш герой вырвался из засады и добрался-таки до города, а оттуда и до места своей службы. Однако здесь он сразу попадает в конспиративное положение и вынужден некоторое время жить под другим именем. Ибо получает спецзадание втереться в доверие к одной сверхлюбвеобильной особе, дабы раскрыть некую тайну.

И конечно же всё пошло не так, как задумывалось и наш магистр попадает из огня да в полымя, а тут ещё и восстание в городе, да и некоторые другие силы не оставляют вон Черена в покое. Благо появляется его знакомая ведьмочка, которая, с одной стороны, доставляет Филиппу новые хлопоты и трудности, но с другой, оказывается в нужном месте в нужное время и в нужном качестве.

Вся эта движуха тусует фигуры героев и персонажей туда-сюда, и для любителей и ценителей книг Павла Корнева вполне удобоваримо. По крайней мере я точно планирую продолжить чтение цикла.

Неоинфантилизм и другие новоизобретённые художественные стили

Ну да, такая забавная история. Когда тот, кто всем миром признан выдающимся художником-авангардистом, чьи «картины» выставляются в самых крупных музеях мира и нарасхват раскупаются ценителями и любителями, оказывается недобрым шутником, подложившим всем этим горе-культурологам — специалистам/любителям большую выразительную «свинью». Налицо явная насмешка умного человека над миром снобов, воображал и пижонов. «Ах, Аполлон, ах, Аполлон!» — кричат они, при этом иногда сдваивая «П» и произнося с придыханием «Апполон»...

Но тут интересен не только вот этот факт подложного авторства «шедевров», нам интересно понаблюдать за реакцией всей этой родни, слетевшейся на похороны «мастера», имея конечной целью поделить наследный пирог и отхватить себе кусок пожирнее. И когда угроза раскрытия тайны и полного обесценивания этого пирога встаёт во весь рост, тут люди начинают вести себя. Определённым образом. А когда оказывается, что финальный последний шедевр и вовсе им недоступен, то…

В общем, интриг и коллизий тут хватает. Равно как и вполне смешных моментов. С которыми актёры справились на ура! — это при том, что я слушал запись театральную, многие действия на сцене никакой суфлёр для аудиоверсии спектакля не разъяснял, и приходилось полагаться на шумы и звуки.

От себя не убежишь...

В аннотации имеется фактическая , но предполагаю, что намеренная неточность. Дело в том, что события повести происходят не на Земле. И соответственно не с человечеством. Хотя население нашей планеты абсолютные гуманоиды вплоть до полного внешнего сходства с нами. Да и внутреннего тоже.

Это сходство важно прежде всего потому, что Рыбаков на примере поступков и поведения людей этого инопланетного человечества показывает нам нас самих, человечество земное и нынешнее. Находящееся как раз примерно там, где за несколько месяцев до актуального времени находились те. Которые домахались атомно-ядерными дубинами до того, что ударили ими друг по дружке и по всему своему человечеству разом, оставив в остатке от 5 миллиардов всего несколько тысяч. Да и те практически все больные, с мутациями и прочими прелестями.

А выжившие в бункерах и спецубежищах (читай — военные и властные) никак не могут угомониться и в страстной жажде жить самим планируют продолжить — ибо такова их суть, их сущность. И не случайно в повести появляются примерно такие строки — нельзя изменить мир и самих себя просто переселившись на несколько десятков, сотен и даже тысяч километров. И даже если вы найдёте новое место для своего рая, вы всё равно притащите в этот рай самих себя, таких, какие вы есть.

Вот и мы сейчас стоим на пороге либо судного дня, либо первого дня спасения… Что почти одно и то же… И хотя повесть написана ещё в середине 80-х, актуальность её очевидна.

Esse quam videri, или Лучше быть, чем казаться

Довольно известный спектакль на тему отношений в среде подростков, а также о воспитании и воспитателях. Ибо что там говорить, помню и сам все эти наполненные канцелярщиной и скукой пионерские сборы и зачатки бюрократии и штампа. И потому тот образ отрядного вожатого, который выведен в спектакле, конечно идеализирован. А вот образ школьной вожатой скорее всего как раз близок к тому реалу, который помню я. Хотя сам с таким казённо-бездушным отношением не сталкивался.

Конечно подросткам неинтересна скучная болтовня на тему, навязанную извне, взрослыми, выбранную ими для галочки в отчёте. Зато всегда интересно настоящее дело, особенно если тебя не поучают во время этого дела и не мытярят нравоучениями, а втягивают простыми просьбами подержим, помоги, прибей, отмерь, и рассказами о том, для чего и почему это нужно — карбюратор в машине или другая её деталь. Да и своими руками построить из досок гараж — ну круто же! Да и важен сам принцип общения вожатого со своими подопечными — не сверху вниз, не свысока, а практически на равных. Авторитет ведь у подростков завоевать непросто и удержать ещё сложнее.

В общем, спектакль интересный, и сыгран ярко и выразительно, голоса актёров точно соответствуют образам их героев и делают эти образы яркими и выразительными. И опять, в центре стоит вопрос — что важнее, быть или казаться? Который можно отнести по адресу любого персонажа...

Морские характеры и судьбы

В своём отзыве на предыдущую прочитанную книгу путевой прозы Виктора Конецкого «Морские сны» я назвал её одним из самых философских романов из всего цикла. И поторопился. Потому что вот этот сборник под общим названием «Начало конца комедии» куда как более философичен и размышлителен. Без всякой иронии и уничижения к этим словам-определениям.

При всём при том, что первые пять произведений сборника в полной мере соответствуют термину «путевая проза» и повествуют читателю о нескольких периодах чисто морской практики плавания и нескольких же эпизодах, в ходе этих рейсов наблюдаемых и записываемых в дневник. Из коего потом и родились эти строки.

И как обычно главным в этих рассказах и повестях стали не сами происшествия с людьми, а непосредственно люди — не зря в сборник вошла повесть под названием «Путевые портреты с морским пейзажем». Именно люди всегда и везде являются центром писательского внимания у Конецкого, именно их характеры и сущности, бесхитростные хитрости и изощрённые уловки и притворства, их отвага и трусость, их глупости и мудрости всегда находятся под пристальным изучающим взглядом писателя-мариниста. При этом самого себя Конецкий безусловно тоже и наблюдает, и описывает в своих книгах — и в этой тоже.

А вот во второй части сборника, в повествовании с названием «На около научной параболе» Виктор Викторович дал себе волю пофилософствовать и порассуждать. Причём на самые разные и не обязательно морские темы. Интересность и соответственно привлекательность этой половины сборника может быть разной для разных читателей. Кто-то скажет — скукотища, другой задумается, третий будет нетерпеливо пролистывать рассужденческие страницы, а четвёртый возможно вступит в спор с автором — тут уже сложно предугадать читательские реакции.

И заключающая книгу пьеса возможно тоже оставит у читателя лёгкое недоумение-вопрос — что это было? А просто было у автора настроение и ощущение, что пора заканчивать с морями-океанами и оседать на суше. Было н а с т р о е н и е.

Ну, из цикла осталось прочитать всего-ничего — книгу «Последний рейс». И мой поклон автору будет закончен.

Хотя... никогда не говори никогда.

Огни большого города

Насколько эта книга неоднозначна, настолько же и неординарна. Неоднозначна прежде всего потому, что главная героиня романа из-за своей сексуальной раскрепощённости и безбашенной разгульности вызывает в качестве первой эмоциональной реакции читателя скорее отторжение, нежели сочувствие. Ну а как можно ещё отнестись к молодой (18-летней) девушке, которая практически еженощно напивается до положения риз и при этом может за этот же вечер-ночь поменять несколько партнёров, не слишком при этом требовательно выбирая для этого подходящие места — секс в её пересказе мог совершаться где угодно, от гостиничного номера до заднего сиденья в авто и даже в подворотне. Конечно же никакого другого эпитета, кроме короткого и точного «шлюха» на ум не приходит.

Но однако этот первый напор читателю просто следует перетерпеть и принять нашу героиню такой, какая она есть, не слишком пытаясь подбирать эпитеты для неё самой и для её поведения. Тем более, что дальше пошла другая жара и наша героиня вынуждена была сначала поменять место жительства (гуд бай, Нью-Йорк!), а потом и просто переключиться на другой образ жизни — началась война и девушка решает, что в то время, когда все те парни, с которыми она успела переспать, и все те, кто ещё только мог бы стать её партнёром на ночь или на несколько часов — все они воюют и рискуют быть убитыми, и она не может вести разгульный образ жизни и на это время даёт что-то типа обета целибата. Сильно? Безусловно.

И даже когда по окончании войны наша героиня возвращается в Город большого яблока и отчасти повторяет свой довоенный жизненный путь, ты всё равно уже отбрасываешь в сторону все эти её сексуальные привычки и навыки — если это никому не вредит, то это её жизнь и её дело. Её тело и её дело, как им распоряжаться. Тем более, что некоторых принципов она всё-таки придерживается (например, не вступать в связь с женатыми). Да и вообще, ты уже видишь не просто распущенную американку, какой она тебе казалась в первом приближении, а женщину вот с такой необычной судьбой.

Ну, а финальная часть романа объясняет эпистолярную форму этой книги и всё расставляет на свои места — каждый имеет право на ошибки, на понимание и на прощение. И на любовь, конечно же, тоже.

Военно-морские байки

Пробовали ли вы когда-нибудь читать сборник анекдотов? Помнится было такое время, когда анекдотические сборники буквально наводнили книжные прилавки. Да и по сей день их можно ещё встретить в самых разных книжных местах, в том числе в библиотеках.

Так вот, анекдоты — штука конечно весёлая и порой уморительная. Уморительный юмор. Однако всё хорошо в меру и чтение анекдотов подряд может превратиться из весёлого удовольствия в тягомотный процесс пролистывания и редкого всхохатывания, при этом некоторые всхохатывания порой напоминают судорожные встряски уморенного организма. Что называется, глаз замылился, это всё равно что пойти в Эрмитаж на целый день и ходить без устали (ха-ха, так мы вам и поверили, что без устали!) по его залам и переходам.

Слава богу, с книгой Покровского до такого состояния организм читающего не дошёл. Однако к концу всей этой военно-морской истории (историй) улыбка практически исчезла с лица, и я ловил себя на том, что то и дело поглядывал на счётчик времени в плеере (ибо слушал аудиоверсию книги) — как сказали бы те же самые подводники, крен (или дифферент) дошёл до критических значений.

Наверное в случае с нашей книгой следует поступать так же, как мы поступаем и с анекдотами — читать лучше дозировано, без спешки, не заподряд. А то и перемежая военно-морские «подвиги» другими книгами.

Ну, а по поводу содержания, то как известно (обращаясь опять-таки к теме анекдотов), существует целый отдельный цикл военных баек, анекдотов и всякого прочего военно-специфического. И те же писатели-маринисты не пренебрегали случаем рассказать своим читателям всякие смешные морские случаи и истории (В.В. Конецкий вам в помощь). Так что про то, как матрос-первогодок получал в руки рашпиль с заданием наточить якорь и доложить об исполнении — известно всем и каждому.

Жизнь как она есть, не по лозунгам и без пафоса

Героинями этого сборника рассказов стали несколько московских девочек. Которые по мере перехода от рассказа к рассказу взрослели и развивались. Сначала мы знакомимся с ними, когда они учатся ещё в третьем классе и вступают в пионеры, и тут Улицкая сразу создаёт ситуацию их первой пионерской активности и того, что из этого вышло. Первый опыт понимания того, что в реальной жизни всё совсем не так, как об этом говорится на школьных уроках и пионерских сборах. И дальше от рассказа к рассказу мы вместе с девочками проживаем разные эпизоды их маленьких, но всамделишных жизней — узнаём, каково это быть евреями (а на дворе как раз 1952 год и еврейский вопрос стоит ух как остро!), сходим на день рождения одноклассницы и вовсю поиграем во взрослые игры с самыми взрослыми последствиями для одной из них, познаем непростой опыт общения двух сестёр-двойняшек, а потом переживём состояние первой любви (к учительнице) и узнаем, что можно принести в жертву этой первой настоящей любви…

Рассказы небольшие, их всего-то шесть, да и книжка совсем маленькая, немногим более 4 часов аудиозаписи, а вот поди ты, зацепила и не отпускает уже несколько дней. И впечатление не размывается другими более поздними книгами...

Где-то в окрестностях Голубой Змеи...

Когда-то, уже довольно давно, пришла в голову идея прочитать книги из миров братьев Стругацких. Коих, сами понимаете, набирается довольно большое количество. Список такого рода книг взял на Фантлабе и электронную библиотечку из того, что нашёл на просторах интернета, создал. А потом всё это дело легло в долгий ящик. Лет этак на 7-8 примерно. А вот теперь наверное пришла пора выполнить задуманное и макнуться в знакомые имена и фамилии героев, оказаться на стругацких планетах и мирах и пройти по ним тропой войны или мира.

Эта повесть стала первой в таком смысле. И мы попадаем в мир Саракша, того самого, где чуть позже «веселились и развлекались» некто Максим Каммерер и Рудольф Сикорски. Судя по некоторым деталям, события нашей повести происходят незадолго до их появления на планете, ибо нет ещё так называемых башен ПБЗ и нет вот этого масштабного излучения на население Империи. Зато есть восстание Хонти и других республик Империи, и развал этой когда-то единой и могучей державы, и боевые походы бывшего студента, а ныне сначала кандидата, а затем и реального бойца имперской гвардии Чачу. Ну и тем, кто читал исходные книги Стругацких о Саракше, будут известные и понятные места и люди, будут Белые Субмарины и Крепость, выродки и Голубая Змея, будут Неизвестные Отцы и весь прочий антураж.

Сама суть идей Стругацких в этой повести немного проглядывает сквозь стремительную вязь приключений ротмистра Чачу. И разочарования от этого опыта возвращения туда, где тебе однажды было хорошо и интересно, у меня не наступило. А значит мой литературный квест по мирам братьев Стругацких будет продолжен.

Кучно пошли!

Тот, кто хотя бы раз бывал в положении члена какого-либо жюри и вынужден был ставить какую-либо оценку, практически наверняка сталкивался с ситуацией, что предлагаемого диапазона не хватает и приходится переходить к половинкам и плюсикам с минусами. Но бывает и так, что при пятибалльной системе ты уже выставил пятёрку, а потом вдруг появляется что-то, что внутренний твой экзаменатор оценивает ещё выше, и ты попадаешь в ситуацию, что нужно ставить либо пять с плюсом, либо шесть — хорошо членам жюри телешоу «Три аккорда», у них для таких случаев припасён джокер, но у тебя-то такого джокера нет и потому и рождается вот этот предваряющий прочитанную книгу экспромт и вот этот многозначительный заголовок. Ибо предыдущая книга цикла Аква как раз и получила у тебя высшую пятизвёздочную оценку, но книга следующая — вот эта самая — оставила после се6я более сильные впечатления…

Мы имеем томик, написанный тремя разными авторами. И соответственно три разные повести. Однако выстроенные последовательно, эти повести дают цельную единую картину событий на Акве, событий неординарных и заметных. Однако же яркие и неординарные эти события не являются масштабными всепланетными, но просто касаются небольшого и довольно ограниченного круга людей, причастных, так сказать.

В первой повести Майк Гелприн по сути создаёт саму ситуацию появления на свет необычных братьев и сестёр. Поскольку появляются они на маленьком острове, расположенном вблизи Барьера, то рождаются с необычными способностями и развиваются совсем с другими темпами, нежели развиваются обычные младенцы. А наши двойни и тройни всё начинают делать намного раньше, а кроме того имеют странные взаимные связи друг с другом понемногу всё это дело набухает разными происшествиями в их жизнях. И когда затем они по воле своего отца опадают в большой мир, то мы перестаём следить за судьбами всех гешвистер (так назвали бы немцы этих родственников) и наблюдаем уже последовательно за судьбами некоторых их пар и троен.

Соответственно в повести второй мы вместе с разнополой парой близнецов покрутимся-повертимся в горниле жизни в одном из кланов Севера и побываем в качестве преследуемых и успешных, влиятельных и гонимых, нелюбимых и любящих — в общем, ярких событий вполне хватит на то, чтобы с нетерпением перейти к повести третьей.

Которая как раз оставила после себя самые сильные впечатления. Однако здесь мы встретимся не только с другой разнополой парой близняшек, но и с другой островитянкой, также попавшей в не самую приятную жизненную ситуацию брака по расчёту. И все эти наши ребята попадают в местный не самый простой ВУЗ, где затем и происходят с ними самими и с многими их окружающими людьми происшествия и приключения странные и страшные, загадочные и необычные. В этой повести количество тайн и загадок будет с лихвой, причём некоторые из них даже детективного свойства и читателю есть где разгуляться в своих гипотезах и предположениях.

Как итог: книга читается, как принято говорить, на одном дыхании и не отпускает от себя начиная с первых страниц и заканчивая финальной точкой. А оценка — ну, либо пять с плюсом, либо джокер.

Сгинь-пропади, нечистая сила!

Прочитанная недавно первая книга цикла оставила после себя не только приятные впечатления, но желание продолжить знакомство в творчеством Татьяны Коростышевской и конечно же с героями этого цикла магами и розыскниками Берендийского сыска. Однако во второй книге главной героиней становится не полюбившаяся читателю молодая чиновница от сыска Евангелина Попова, а наследница богатея-купца Серафима. Однако из наших старых знакомцев здесь является во всей своей магической и сыщицкой красе Зорин, тоже блиставший в книге первой.

Ну, а приключенческим содержанием стала борьба со старинным демоном, жирующим в этом курортном местечке. И наша кисейная барышня Серафима оказывается в самом центре всей этой демонологической операции. А Зорин — Зорин конечно же тоже тут как тут, суетится и мешает Серафиме как следует заняться расследованием таинственных происшествий на этом курортном острове, хотя, надо отдать ему должное, частенько оказывается рядом весьма вовремя, чтобы вытащить нашу своенравную красотку из демонических ловушек.

В общем, в отсутствии острых событий эту книгу не упрекнёшь. А авторская манера Коростышевской остаётся по-прежнему оригинальной и не отягощающей нашего брата-читателя. И что самое главное, желание продолжить чтение цикла сохраняется.

Меняется мир, но люди те же самые… почти...

Своеобразная ода Невскому проспекту от Николая Гоголя. Ибо начинается вся эта история двух молодых повес именно с воспевания этой центральной коммуникационной артерии города. Конечно воспевание это весьма специфическое и своеобразное, однако же ведь такое внимание этой улице города чем-то да вызвано. Наверное отчасти тем, что это центральная заглавная улица города столичного, а значит этот проспект является символическим центром всей огромной страны, Российской Империи — так, как сейчас мы считаем таким условным центром Красную площадь в Москве.

Ну и конечно же в центре внимания автора становятся нравы. И на примере двух молодых людей с их страстью поволочиться за хорошенькой молодой женщиной в надежде иметь какие-то перспективы на развитие отношений мы получаем два разных варианта. Один романтико-драматический с трагическим финалом, а другой романтико-приключенческий с финалом скорее ироническим и фарсовым. И вот вам два разных человечка примерно одного возраста, но совершенно разные по своим психологическим конструкциям. Один — романтик и трагик, доведший свою жизнь до самого крайнего финала, а другой легковесный циник, который даже нанесённое ему унижение в конечном итоге стерпел — вытерся да и пошёл жить дальше. И кстати, по поводу вот этого самого поручика Пирогова — ведь схлопотал-то он вполне заслуженно, а то что это за манера при муже страстно пожимать ручки да всячески склонять молодую даму к связи и супружеской измене!

А Невский проспект по-прежнему живёт и шумит, и рокочет теперь уже не колёсами пролёток и карет, а моторами бензиновых монстров. И точно также снуют туда-сюда толпы уже современных Пискарёвых и Пироговых, в других званиях и одёжках, но не исключено, что ровно с такими же целями… Меняется мир, но люди те же самые… почти...

Строили мы строили

У одной из лучших и любимых группы Pink Floyd в альбоме «The Wall» есть классная культовая песня «Another Brick in the Wall», наверняка знакомая практически любому взрослому человеку. И вот эта книга Оноре Бальзака по моим ощущениям стала ещё одним кирпичом в стене.

Раскрываю метафору: обращаясь к братьям Стругацких и их роману «Град обреченный», мы можем себе представить, что человечество непрерывно без отпусков и выходных строит храм культуры. При этом вклад каждого участвующего свой собственный, и размер его как раз у каждого свой — кто-то песчинку кладёт, кто-то крупинку добавляет, но есть и такие, кто встраивает в стену здания целый прочный кирпич. И монументальные литературные фигуры, к коим несомненно принадлежит и Бальзак, как раз и вкладывают в строительство этого храма наиболее весомые и прочные фрагменты. Вот и эта на первый взгляд несерьёзная и буквально «озорная» книга тоже стала частью одной из стен нашего общего здания.

Любители и ценители средневековой литературы встретят на этих страницах великолепную стилизацию, стилизацию как стиля, так и тем, и конечно же структуры повествования — финальное обязательное моралите-назидание будет в конце каждого рассказа. И содержанием рассказов станут придуманные и непридуманные происшествия и события в жизнях тех или иных людей из тех самых средневековых времён. События у кого-то трагические, а у кого-то любовно-приключенческие, драматические и смешные, нелепые и в самом деле озорные уже без всяких кавычек.

А поскольку объём книги небольшой, то рассказы эти вполне могут заполнить какую-нибудь невольную лакуну в вашем читательском марафоне.

Эта территория зовётся акватория…

Это, пожалуй, самый философский роман из всего цикла. Не то, чтобы в этой книге не было описаний событий-происшествий, и не сказать, что в ней отсутствуют красочные описания морей-океанов или портов заходов, да и морскому быту в ней уделено достаточно внимания. А также мы здесь встретим строки и целые страницы, и даже главы каких-то воспоминаний о предыдущих событиях жизни автора. Однако всё-таки ВикВик достаточно много размышляет по самым разным поводам и ситуациям.

При этом размышления и философствования Конецкого не только и даже не столько завязаны исключительно на морскую тему — здесь мы встретим мысли автора и по другим поводам и случаям, причём довольно непростым и неординарным. И нельзя упрекнуть автора в каком-то заигрывании с читателем или в его «выпячивании собственной умности и глубокости». Я бы скорее предположил, что автор стремится поделиться с читателем той внутренней стороной длительных морских рейсов, а также попутно подтягивает нас к той более высокой планке, до которой дотянулся он сам.

Но любители чисто мореманской маринистики тоже найдут в этой книге много интересного и даже полезного. Одни только главы с описанием спасения экипажа погибшего на рифах судна Аргус будут стоит читательского внимания.

Ну, а дальше пойдём в книгу четвёртую, в «Начало конца комедии» …

Боги любят, когда им приносят жертвы

Книга отчётливо делится на две составляющие, являющиеся двумя взглядами, причинами и условиями одних и тех же событий. Один из них принадлежит представителю полувымершего древнейшего народа тангутов, причём наш шаман не просто тангут по происхождению — он из древнего правящего тангутского рода. И потому видит во всём внешнем сплошные знаки и символы, в особенности когда с помощью разных трав и прочих снадобий вводит себя в транс и приобщается к миру духов и богов.

А другой взгляд на всё сущее и происходящее — это люди реала, русские и китайцы, японцы и прочие. И поскольку всё происходит в «интересное время», т. е. в самые последние годы века XIX — первые годы века XX, то читатель имеет возможность погрузиться в самое горнило того международного военно-политического конфликта на Дальнем Востоке и в Китае, которым отмечен этот период.

Главных героев три — уже упомянутый выше шаман, который волей своих тангутских богов и демонов следует за сотрудником одной из географических и картографических русских партий, отправленных в Манчжурию для выполнения задач, связанных со строительством КВЖД. И поскольку для выполнения своей миссии шаману требуются жертвы, приносимые им своим богам и демонам, то путь экспедиции оказывается весьма кровавым и смертоносным. И тут уже появляется представитель китайского правопорядка, и вся эта история помимо мистико-исторической становится ещё и детективно-политической, да ещё и с элементами военных приключений.

Накал страстей следует историческому ходу событий и к финалу романа все его герои и вместе с ними читатель оказываются в полузависшем состоянии — кто успеет первым к … Да-да, именно так, мы имеем в финале практически многоточие, и тут уже воля каждого придумать свой вариант финала.

Вообще при чтении складывалось полное ощущение, что книга написана русским автором, настолько в ней не чувствуется ничего переводного. Однако «на самом деле» и автор испанец, и написана на испанском и уже затем переведена — отличная работа и автора, и переводчика!

PS И на самом деле эта таинственность довольно долгое время сохранялась, пока однажды не открылись настоящая фамилия и имя автора...

– Подымите мне веки: не вижу!

– Славный был человек Хома! – сказал звонарь, когда хромой шинкарь поставил перед ним третью кружку. – Знатный был человек! А пропал ни за что.

Когда мне говорят «Вий», то я прежде всего вспоминаю отечественный фильм, который впервые посмотрел в передвижном вагон-клубе сразу после его выхода на экраны, т. е. в начале 1968 года — когда на нашу станцию, стоящую на основной магистрали ВСЖД, приехал вагон-клуб с этим фильмом, то родители взяли на просмотр и меня, 10-летнего пацана, и старшего брата. И впечатление было такой силы, что хотя эта сказочно-мистическая повесть прочитана и перечитана уже не единожды, однако же вот всё равно фильм стоит впереди, а уж затем сама литературная основа.

Пересказывать сюжет было бы самым глупым никчёмным занятием, ибо кто не читал всё равно прочтёт, а читавшие и так знают все приключения, случившиеся с семинаристом Хомой Брутом во время вакаций. Могу только сказать, что всё-таки видеоряд изрядно добавляет мощности к получаемым от этой повести впечатлениям, и что одно только чтение не столь сильно пугает читателя, сколь вот эти кадры скатывающейся по щеке покойной панночки кровавой слезы или раскинутые руки старухи-ведьмы, ловящей Хому в овечьем хлеву, да и панночки, стоящей во гробе и как тараном стучащей им в защиту бурсака от нечистой — в общем, если прочитать и посмотреть, то впечатления будут самыми полными.

Дьявол прячется в деталях...

Роман из школьного курса литературы, однако был мной прочитан впервые ещё в среднем школьном возрасте, а потом уже только выборочно то, что требовалось для школы. Т.е. перерывчик оказался лет этак с полста да с гаком. А значит пришла пора перечитать.

Слишком сильно углубляться в сюжет и в самые драматичные и трагичные эпизоды книги мы не будем, ибо об этом сказано много. Но вот при нынешнем чтении вдруг внимание зависло на описании начала похода козаков в Польшу, а конкретно на вот такой фразе:

«Дыбом стал бы ныне волос от тех страшных знаков свирепства полудикого века, которые пронесли везде запорожцы. Избитые младенцы, обрезанные груди у женщин, содранная кожа с ног по колена у выпущенных на свободу...»

И хотя Гоголь упоминает о полудиком веке, всё ж таки мы помним, что вроде как всегда наши симпатии принадлежали именно козакам, а не полякам и прочим, а тут от одной фразы образ козацкой вольницы помрачился. И ты хотя и не переходишь, подобно Андрию, на сторону поляков-католиков, однако же и «свои» тоже не слишком свои становятся, и только постоянное напоминание автора, что они идут воевать за православную веру и за поруганную честь, и за своих сотоварищей (те, кстати, были убиты не менее милосердно, однако ведь они и были не младенцами и не женщинами, а воинами…) как-то всё-таки смягчает тебя.

Впрочем, у Балашова тоже хватало описаний такого рода случаев, разве что Балашов не концентрировал внимание читателя на деталях творимого на войне. И у Сенкевича тоже кровушки хватало в его романах.

Ну, а что касается книги как книги, то Гоголь не разочаровал, и по прошествии полусотни лет этот роман по-прежнему волнует и беспокоит и заставляет думать и чувствовать.

Ладно, теперь пойдём в гости к семинаристу Хоме да к панночке...

Трудно быть полноценным, если ты фактически только половинка бывшего целого

Из прочитанных на сегодняшний день шести книг цикла «Аква» эта стала для меня самой лучшей. Т.е. если предыдущие оценивать на четыре с плюсом, то эта тянет на твёрдую пятёрку. Щетининой удалось выстроить шикарную атмосферу и так атмосферного мира Аквы, при этом она не упражнялась в красочных описаниях пейзажей Юга планеты и не пыталась шокировать читателя опять же страшными чудищами из океанских глубин. Атмосфера книги создалась частностями и подробностями существования и жизни двух главных героев романа, двух разделённых сиамских близнецов. При этом жизнь одного из них близка к жизни Маугли-островитянина, по крайней мере после побега из племени каннибалов. А второй брат хоть и живёт в цивилизованных условиях, однако в силу своих особенностей явно несчастен и неуспешен. До определённого момента.

Поскольку жизнь и того и другого расписана по из возрастным периодам и мы читаем про детали и подробности этой жизни поочерёдно, то так постепенно и продвигаемся по шкале их возраста и по жизненным ситуациям. Надо сказать при этом, что мастерства Щетининой хватает для того, чтобы читатель всей силой своего воображения и всей палитрой своих эмоций и чувств проникся самими этими условиями их жизни максимально глубоко.

Ну а про насыщенность книги приключенческой стороной и говорить не приходится, тут вообще всё сплошь приключения. Однако автор не забывает о том, в каком месте и на каких событиях мы оказались при чтении 4 и затем 5 книг цикла, и финал романа пусть и не развивает тему войны между Югом и Севером, однако вновь подводит нас к этому столкновению двух половинок одной цивилизации.

И ещё один момент, о котором стоит упомянуть — это некие намёки на космогонию Аквы, на историю планеты как таковой — упоминания о Предках и о существовании когда-то третьей луны подводят нас к пониманию, что Аква не всегда была такой и что в истории планеты был другой период с другими условиями и географией. А датировка событий началом четвёртого тысячелетия (считая от чего?) намекает, что возможно Аква — это наша старушка Земля, претерпевшая космическую катастрофу невиданных масштабов и изменившаяся настолько, что узнать признаки нашей планеты в Акве трудно.

Ну, в общем, этот роман меня изрядно порадовал и прибавил аппетита на дальнейшее чтение этого цикла.

АВТОРА! — кричали одни. АВТОРУ — аплодировали другие

Так получилось, что этот автобиографический цикл я читаю почти в совершенном бессистемье. Начал с книги пятой, потом последовали первая и вторая повести, а тут вдруг почему-то шестая (на самом деле просто подвернулась аудиоверсия и потому не удержался от соблазна).

События этой книги охватывают период жизни Паустовского с 1923 года и по тридцатые, хотя ситуативно упоминаются и какие-то более поздние моменты. И вот слушаешь эту повесть, в которой Паустовский рассказывает о некоторых своих приятелях и коллегах по писательскому цеху тех лет, и понимаешь что помимо известных весьма много имён тебе незнакомо — то ли в силу малой моей образованности, то ли и в самом деле эти авторы ушли в беспамятье читающего люда. И поневоле переносишься в наше актуальное сейчас и также думаешь, что многие имена тех, чьи книги сейчас красуются на полках книжных магазинов и пополняют списки ЛитРес, точно также уйдут в безвременье. Оставив после себя только слабый отпечаток.

Конечно, при чтении Паустовского осознаёшь две важные вещи, которые делают чтение его произведений привлекательным. И на первом месте стоит его совершенно отточенный, филигранный русский литературный язык. А на второе место я бы поставил его талант наблюдения за людьми и ситуациями в том мире, в котором он живёт, и способность талантливо и ярко передать те картины мира, о которых он пишет. Причём зачастую это не именно картины мира как описания внешнего, а и внутренний его голос, голос его мыслей и чувств.

Надо ли говорить, что непременно вернусь к чтению повестей этой шестиэтажной «Повести о жизни», и конечно постараюсь восстановить хронологический порядок. Впрочем, там уже и напутать-то трудно, остались книга третья и четвёртая.

Дом с горгульями

Качественный триллер получился у Райли Сейгера. И к тому же ещё и кинабельный.

А ведь логика предупреждает, что если тебе предлагают жить в одном из самых фешенебельных зданий Нью-Йорка, да ещё и обещают платить за это нехилые деньги, то что-то тут не так. Тем более, если выставляют для проживания такие условия (см. аннотацию).

И автор сумел закрутить линию предположений и даже подозрений именно в сторону мистическую, тем более, что наличие на фронтоне клыкастых горгулий всячески подводило читателя к такому варианту. И все события раскручивались именно по варианту триллера — таинственные звуки и странные пугающие происшествия, явное умолчание жильцов по любому поводу, исчезновение соседки Джулии Ингрид (об этом в аннотации упоминается, так что никакого спойлера) и поиски этой девушки, открывающие тайны здания.

В общем, Райли Сейгер сумел сжать пружину повествования до разумных пределов. И книга получилась и интересной, и захватывающей — хотел растянуть на 2 читательских дня, но уложился в один, благо вечер был свободный.

Повесть отправляет нас на другую планету, земного типа и населённую людьми. Во времена оные сбежавшими с Земли и отгородившимися от внешнего мира. Соответственно, мы имеем почти средневековый антураж и почти феодальные отношения, ну и Дракона, точнее Драконшу, заточённую в подвалах замка. А дальше рассказывать смысла нет, ибо это будет пересказом сюжета, раскрытием интриг и прочего. Скажу только, что тут и любовно-романтическая линия проявится, и средневековые войны во всей их красе будут, и прочие приключенчества тоже не оставят страницы этой книги.

Написано всё это дело весьма приятным стилем, что делает чтение увлекательным не только из-за стремления пройти вдоль сюжета, но и порадоваться просто самому процессу чтения. А значит, будут в списках читаемых и другие книги автора.

Дракон дракону рознь. Да и драконоборцы разными бывают

Начало чтению этого цикла было положено ни много ни мало, а почти девять лет тому назад — срок немаленький. И за это время вроде бы должно было выветриться имя автора, да и сам факт существования этого цикла. Однако память то и дело подкидывала идею вернуться к драконам и пойти с ними дальше. Ну, а раз так, что ж дальше время тянуть…

События происходят в весьма отдалённом будущем. И разделены на две локации — в настоящем времени и месте мы вместе с героиней оказываемся на некоей планете после аварии спускаемого модуля. И по этому вектору попадаем практически в космическую робинзонаду; правда планета населена потомками когда-то давно переселившихся сюда людей, и потому существование нашей героини вовсе не одиноко. Однако общество местных аборигенов весьма оригинально организовано, и девушке приходится прилагать массу стараний, чтобы попытаться изменить свой статус рабыни на более высокий и спасти оставшихся в биованнах своих космических товарищей.

А параллельно с этой линией мы как бы возвращаемся в предысторию этой… истории, т. е. время отмотано на несколько месяцев назад и мы постепенно узнаём всю подоплёку этого путешествия, предпринятого группой самонадеянных ребят в этот мир. События этой линии постепенно догоняют линию актуальную с тем, чтобы затем слиться в одну спасательно-выручательную ситуацию-экспедицию. Спросите, а где же здесь Дракон? Так вот он, тут, вместе с людьми Земли спасает незадачливых ребят, а затем и участвует во всей гуманитарно-прогрессорской деятельности.

Заглянем на минутку в Белорию, полюбопытствуем, что там происходит...

Так приятно после чтения каких-либо серьёзных, а порой просто тяжёлых книг отвлечься и окунуться в иронично-юмористический магический мир повестей Ольги Громыко. И когда такое ощущение возникло у меня после прочтения нескольких последних книг, то при перелистывании содержимого букридера руки сами по себе остановили свой бег на папке с повестями Ольги, тем более, что повесть о верных врагах оборотне Шелене и маге Вересе осталась как бы с вариантом продолжения, а тут в аннотации сразу всплыли их имена и хотелка засвербила со страшной силой, требуя почесать свой читательский гондурас.

И конечно же Громыко не разочаровала и не оставила возможности для сомнения и скепсиса — события магической приключенческой фантастической реальности нахлынули волной, унося за собой в мир опасных происшествий и встреч. А ведь можно себе представить, на что способна опытная битая жизнью оборотень при мысли, что смертельная угроза распространяется не только на Вереса и её саму, но и на их общего ребёнка — читавшие повесть «Верные враги» сразу сообразят, что Шелена вовсе не останется в стороне и не будет прятаться от таинственного непорядочного некроманта, а кинется навстречу. Захватив на эту самую «навстречу» и нас, читателей.

Досадно мне, что слово честь забыто (В.Высоцкий)

Аудиозапись Малого театра, выполненная по трансляции в 1953 году. Совершенно неизвестная мне пьеса со средневековым антуражем и соответствующей тематикой/проблематикой. Все мы помним знаменитую постановку «Женитьбы Фигаро» с Верой Васильевой, Александром Ширвиндтом и Андреем Мироновым, в которой граф претендовал на тело своей служанки, пытаясь воспользоваться правом первой ночи. В нашей пьесе история тоже примерно такова, только здесь мы имеем дело с принцем, главой маленького средневекового государства, и его подданными, людьми тоже родовитыми, но всё-таки вассалами своего господина. И когда принц положил глаз на одну из красоток, то попытался всеми правдами и неправдами помешать её браку с избранником и превратить красавицу в свою любовницу. А его исполнительный камергер в стараниях потрафить своему господину организует нападение на карету девушки с целью … понятно с какой целью.

Заканчивается вся эта история не столь романтически, как с Фигаро, ибо в нашем случае понятие честь не является пустым звуком, и семья девушки, прежде всего её отец, решают проблему другим, трагическим способом.

Надо сказать, что слушать только лишь аудиозапись спектакля, не видя игры актёров, было всё-таки вполне интересно, хотя конечно же восприятие было бы полнее, если бы посмотреть спектакль вживую. Однако реакция зрителей в зале помогала лучше понимать и представлять все действия актёров.

Чуден Днепр при тихой погоде...

В списке-перечне школьно-программных русских классических писателей есть один, который для меня со школьных ещё лет стал любимчиком и потому то и дело перечитываемым. Можно сказать, что в этом случае закономерность не сработала и имя изученного/пройденного в школе классика не стало камнем преткновения для любви к чтению, а наоборот подбавило топлива в этот неугасимый читательский костёр. Впрочем, такая же история произошла ещё с одним не менее классическим и не менее школьно-программным писателем, с М.Ю. Лермонтовым — его «Герой нашего времени» тоже то и дело просится в руки. Но всё-таки Николай Васильевич Гоголь для меня в этом списке русских классических любимчиков стоит на первом месте, даже перед А.С. Пушкиным.

И конечно же, на самом деле любовь эта возникла в те времена, когда до школьного курса ещё оставалось несколько лет, а «Вечера на хуторе близ Диканьки» уже были прочитаны и перечитаны, а потом и некоторые повести из «Миргорода» в ход пошли, благо в домашней библиотеке имелся толстый сборник произведений Гоголя. Впрочем, почему имелся — именно этот томик стоит в книжном шкафу и сейчас, заботливо перевозимый при нескольких переездах ещё с середины 60-х — старенький, потрёпанный, выжелтевший, однако бережно хранимый и иногда доставаемый и перелистываемый.

И вот как раз сейчас опять возникло чувство голода по гоголевскому великолепному русскому литературному языку, а значит настало время вновь окунуться в волшебство страшных и лукавых гоголевский сказок и сказаний, повестей и рассказов, былин и мистических историй.

Ничего не буду писать отдельно про каждое произведение этого сборника, прежде всего потому, что вряд ли смогу выделить хоть одно из них, назвав лучшим — каждое по своему хорошо. Разве что повесть об Иване Фёдоровиче Шпоньке и его тётушке выделяется из этого сборника тем, что в своей основе не имеет ничего сказочно-мистического, а совершенно обыкновенна и вполне реалистична. И другое её отличие — произведение осталось недописанным, и чем там закончилось дело мы так и не узнаем. Можно предположить, что из-за некоторой схожести сюжета с пушкинским «Дубровским» Гоголь не стал заканчивать свою повесть, но ведь «Дубровский» опубликован позднее «Вечеров...» и вроде бы приоритет Гоголя неоспорим — в общем, это для литературоведов почва, а для гоголефилов и книголюбов пусть всё остаётся так, как и было.

Чем же люб именно Гоголь? Вопрос совершенно риторический, ибо ответ однозначен и ясен — это совершенно особенный красивый, наполненный великолепными описаниями русский литературный язык. Литературный при всём при том, что язык этот максимально насыщен русскими и украинскими народными речевыми оборотами и фразочками. И это чрезвычайно образный язык делает читателя не просто собеседником автора, но буквально вводит, вбрасывает тебя в гущу событий, и ты добываешь царицыны черевички и ловишь ведьму, женихаешься во время Сорочинской ярмарки и танцуешь гопака на баштане, играешь с нечистой силой в дурня и добываешь цветок папоротника…

В общем, что там говорить о литературном гоголевском языке — Гоголя нужно просто читать. Читать и наслаждаться.

«Все воспринимали его таким, каким он казался, не догадываясь, что Скобелев и сам не подозревает, каков же он на самом деле»

Мало найдётся читателей, не знакомых с именем Бориса Васильева. Называть его мощные и широко известные книги даже смысла нет. Однако в творчестве Бориса Львовича есть очень интересный цикл «История рода Олексиных», цикл в своей основе автобиографический (по линии матери), охватывающий более чем два века истории России. Какие-то романы из этого цикла мною уже прочитаны, а какие-то ещё в проекте. Роман о судьбе генерала Скобелева является книгой третьей.

Любители русской истории наверняка знают имя этого славного генерала. Белый генерал — так называли его в своё время из-за того, что он даже в бой отправлялся в белом мундире и на белом коне. И имя генерала навсегда и прочно вписано в историю русско-турецких войн, точнее в историю войны 1877-78 гг. Однако его военная биография и до Шипки и Плевны не менее славна и отважна, а также искусна в военном смысле, да и последующие его военные действия не менее результативны.

И понятно, что отважный смелый решительный человек проявляет эти свои качества не только на поле боя, но и в в отношениях с начальством, а также и в личной жизни, в общении с друзьями и сослуживцами. И наш роман как раз более-менее последовательно и полно раскрывает перед нами личность Михаила Скобелева, начиная от его первых взрослых шагов и заканчивая ранней и загадочной смертью (генерал скончался при странных обстоятельствах в возрасте 39 лет).

Поскольку Борис Васильев литератор весьма искусный, то читать роман, вышедший из-под его пера было и увлекательно, и интересно. Ну и освежить в памяти события той войны и истории государства Российского тоже полезно.

Листая старые страницы

Конечно же эта повесть Булгакова была прочитана раньше, и конечно же в домашней библиотечке на одной из полок стоит соответствующая книжка. Однако при встрече с возможностью послушать радиоспектакль по повести, записанный на канале радио «Культура» в 2005 году с участием таких актёров, как Михаил Ульянов, Евгений Князев, Борис Плотников и др. (причём за этим др. скрываются не менее известные, например Валерий Баринов) не ушёл от соблазна ещё раз погрузиться в мир булгаковской фантастики и сатиры.

А ведь чем внимательней читаешь или слушаешь казалось бы уже знакомые произведения, тем скорее натыкаешься на тонкие, но весьма острые фразочки от автора, воплощённые его героями или персонажами. Например, строки газетной информации о том, что аэропланы залили газом такой-то уезд, правда при этом погибло неисчислимо много населения, или приказ об эвакуации, где говорится что гражданских можно не спасать (это в спектакле). Ну а уж вот эта ошибка с посылками явно нацелена на неразбериху и беспорядок в работе почты.

В общем, всегда можно заново открыть казалось бы уже открытое и удивиться тому, чему вроде бы уже удивиться не можешь. Так что спектакль порадовал, да и сделан качественно.

Оглянись во гневе, оглянись во гневе, так ли ты прошёл свой пусть земной?

На этот раз не буду растекаться мысью по древу — долой словоблудие!

По сути этот роман неявно продолжает «Преступление и наказание» от ФМД. Наш герой, являясь человеком маленьким, попадает в ситуацию, когда нужно либо ломить себя и гнуть в бараний рог, либо выпрямиться во весь рост, нагнув тех, кто хотел нагнуть его. Однако в отличие от Родиона Раскольникова, наш герой оказался человеком более решительным и завалил первого своего обидчика ничтоже сумняшеся. А дальше вошёл во вкус — не сразу, постепенно, однако с каждым новым эпизодом его уверенность в себе и в своём праве вершить высший суд утверждалась и крепла. И в конце концов из робингуда Вадим становится убийцей-любителем, но не простым любителем крови, а философствующим вершителем судеб, этаким морально-нравственным фигароздесь-фигаротамом. С диапазоном метаний между человечностью и человечинкой. Этот его прогресс-регресс в книге отчётливо прослеживается, и, хотя сначала ты вроде как разделяешь его интересы и понимаешь, что в некотором смысле он имел право на самозащиту и всё такое, но затем уже отчётливо осознаёшь, что чел явно перешёл границу.

Вообще по мере чтения ожидалось, что в конце концов окажется, что все рассказанные кровавые ситуации стали частью либо сна нашего главного героя, либо описаниями одного или нескольких уровней игры «головоломка», которая то и дело фигурирует в тексте. Однако каждый раз мы вновь возвращались в реал, который уже стал настолько нереальным и нарочито придуманным, что…

Но книга читается очень легко и с интересом, и даже явное засилье в самом начале и затем то и дело попадающегося в тексте книги обилия матерных слов и выражений, а также сексуальных сцен, не сумели по-настоящему ни напугать, ни оттолкнуть читателя — вечеринка, так сказать, удалась.

А заглавный вопрос, который то и дело задаёт своим жертвам наш главгерыч, очень прост и не имеет однозначного ответа: зачем ты живёшь и чем наполнена твоя жизнь? Вопрос этот, кстати сказать, звучит и в относительно недавно прочитанной современной пьесе Владимира и Олега Пресняковых «Изображая жертву», да и тот же упомянутый выше ФМД устами своих героев в принципе задаёт в том числе и этот безответных вопрос — зачем ты живёшь?

PS А ещё по мере чтения вспомнились эпизоды из собственной жизни: в некие достопамятные времена ваш покорный слуга подвизался в качестве актёра народного театра нашего маленького провинциального звонко- и громкоголосого городка. И в начале одного из сезонов мы ставили небольшую одноактную пьеску, в которой мой герой, будучи человеком мягким и нерешительным, никак не может отбиться от внимания и матримониальных устремлений некоторых дам местного света и полусвета. И по ходу развития сюжета случайно убивает одну героиню, потом другую, затем, чтобы скрыть следы предыдущих убийств уже решительно забивает стулом третью — и в конце концов я выходил к рампе, садился на край сцены, свесив ноги в зрительный зал и развязно покачивая ими, хладнокровно закуривал (по-настоящему) и уже с прицелом и циничным выбором осматривал представительниц прекрасного пола в зале — кто следующая?..

Вот что-то похожее произошло и с нашим главным героем

На войне как на войне

Чтение литературы нехудожественной составляет особую прелесть. И военные дневники фронтовых корреспондентов — писателей и поэтов — занимают своё особое место в этой категории.

Самыми любимыми и потому уже перечитанными трижды для меня стали дневники Константина Симонова — Разные дни войны. Ну, а книги наших военачальников и прочие военные нехудожественные книги тоже в своё время не пылились на моей «прикроватной тумбочке», а читались во множестве.

Однако до чтения таких дневников Бориса Полевого, в годы войны служившего военкором газеты «Правда», руки не доходили, да и в нашей районке их, кажется, попросту нет. И потому в списке читаемого/слушаемого появилась вот эта аудиокнига.

Настоящая книга охватывает период последнего года Великой Отечественной войны, т. е. весна 1944 — май 1945 гг. И содержит в себе записи событий, в которых Борис Полевой принимал непосредственное участие и свидетелем которых он был сам лично. И ценность вот такого личного участия/наблюдение несомненна, ибо со временем память размывается, какие-то события уходят на второй план, а то и вовсе забываются, зато другие моменты слегка искажаются, а то и легендируются.

А события этих последних месяцев войны весьма интересны, и портреты их участников весомы и колоритны. Тем более, что в число таких людей вошли маршал Конев, его прославленные генералы Рыбалко, Полбин и другие совершенно реальные люди, а в качестве событий мы, к примеру, первыми окажемся в восставшей Праге и встретим там наши танковые колонны уже в боях после официального окончания войны, или станем свидетелями и участниками встречи союзников на Эльбе, Берлинской операции, ну и так далее. При этом Борис Полевой не только рисует красочные (не в смысле приукрашенные, а яркие и сочные по выразительности) картины действительности, но и показывает читателям, а значит и нам, эпизоды реальной войны.

В общем, для любителей и ценителей литературы мемуарной и публицистической чтение этих дневников писателя и военкора Бориса Полевого может стать настоящим читательским праздником.

Моряк вразвалочку сошёл на берег. Как будто он открыл пятьсот Америк

Обычно когда говорят о Колумбе, то имеют ввиду открытие им Америки, ошибочно принятой им за Индию и Японию (Сипанго у Марко Поло). Т.е. именно о плавании как таковом. Однако Сабатини в своём романе нашёл другой путь — не к Америке, а к описанию этих важнейших географических событий.

Мы встречаемся в Колумбом (Коломбо, Колоном) после его неудачных попыток организовать экспедицию от Португалии. Наш бывалый моряк ищет возможность заручиться поддержкой сильных мира сего, чтобы заинтересовать испанские власти в организации плавания к берегам нового мира, используя для этого письмо знаменитого и авторитетного в те времена картографа и выполненную тем карту новых земель, а также свои собственные расчёты и предположения.

А дальше события начинают идти по приключенческо-детективной линии (Сабатини не был бы самим собой, если бы не пошёл в эту увлекательную сторону), ибо у Колумба находятся и искусные противники, в результате организуются похищения доказательств и строятся всякие прочие козни. А тут ещё и любовно-романтическая линия вплетается в вязь повествования.

И вот идут дни, месяцы и даже годы. Пока наконец удача не поворачивается к Колумбу лицом — разрешение на формирование экспедиции получено. Но и тут не всё гладко и Колумбу приходится преодолевать прямое сопротивление завистников и недоброжелателей — опять задержки и приключения.

Так что плавание началось когда книга уже была прочитана на 2/3 своего объёма. И вот дальше уже началось привычное и ожидаемое описание самого плавания. Опять-же не всё гладко было и во время этого рейса в «никуда», нашлись и маловеры, и подстрекатели, и даже бунтовщики — в общем, опять приключения и острые ситуации.

Ну, а финал книги в общем-то понятен — открытие нового мира, возвращение в родной порт… Всё это было, конечно, но мы чуть не забыли об любовно-романтической линии. А тут Колумба ждали новые внезапности и сюрпризы.

В общем, у Сабатини и в самом деле получилась отличная историко-приключенческая книга.

Последний бой, он трудный самый...

А эта книга уже совсем другая из всей трилогии. В ней наш Крош вырос и возмужал, причём не только физически, но и нравственно. Вот, казалось бы, бригада строителей, наткнувшись на заброшенную солдатскую могилу, сделал всё возможное — прах перезахоронили и даже памятник поставили неизвестному солдату. Всё честь честью. Однако Крош на этом не успокоился, ибо решил докопаться до истины, узнать имя павшего бойца, тем более, что возможности для начала розыска были.

И тут уже интересны и важны не только побудительные мотивы Кроша и его действия, интересны и важны действия членов бригады. Которые прошли путь от недовольства или непонимания Кроша к сочувствию его усилиям и даже к опосредованной, но весьма практической финансовой помощи ему.

Ну, и финальный нравственный выбор Кроша, ставшего в ситуацию, когда правильное решение будет может быть не совсем правильным, и вообще оставляет конечную ситуацию неразрешённой, ибо у обелиска остались стоять две женщины — мать погибшего и его внучка, да вот только каждая думала о своём родном человеке. И как сложится их неизбежный разговор?..

PS Намеренно не стал ничего писать про поисковые отряды, ибо и так понятно, что актуально и живо!

Не будем смотреть по сторонам. Заглянем в себя...

На эту книгу И.Грековой наткнулся совершенно случайно взглядом при очередном заходе в родную районную библиотеку. Ну как тут можно было отказать столь авторитетному автору!

В принципе, в аннотации суть сюжета пересказана — история нескольких поколений еврейской семьи начиная с дореволюционных ещё времён и заканчивая серединой 50-х. Однако главным героем книги всё-таки является один представитель семейства, Костя Левин, ровесник Февраля 1917 года. А поскольку он родился в семье революционеров, а не в ортодоксальной еврейской семье, то до школьного возраста понятия не имел о словах «еврей» и «жид» и о смысловых различиях между ними.

А дальше была классика событий: раннее и затем школьное детство, смерть матери и второй брак отца и жизнь с совершенно чужими людьми, которые, однако искренне любили и Костю, и его малолетнюю, а правильнее маломесячную сестрёнку Цилю.

Глава военная, блокадная написана И.Грековой с самой мощной выразительностью, какая только возможна и потому читать её довольно сложно в эмоциональном смысле. А послевоенные события опять-же понятно, чем примерно наполнены: изобретательско-инженерной работой Константина, его жизнью и жизнью страны, а там и новая волна гонений на евреев…

Читать эту книгу И.Грековой важно и должно не только потому, что в ней изложено то, что в своё время скрывалось или не говорилось открыто — те времена прошли и о событиях, сопровождавших становление, развитие и господство Советской власти, книг написано множество, как художественных, так и документальных. А читать эту книгу И.Грековой следует ещё и в силу высокого качества русской литературности, в которой она выполнена автором. Так я думаю.

А ещё — чтобы посмотреть в себя...

На свете все же хороших людей гораздо больше, чем плохих

Мальчик пристально вглядывается в даль. Что видят его глаза? Таинственные образы проносятся в детских мечтах подобно песням птиц. Но что мы сделали для того, чтобы королевство фантазии стало рядом с нами навсегда?

Наш школяр немного повзрослел, на целый год. И жизнь подкидывает ему, Сергею Крашенинникову по прозвищу Крош, новые жизненные задачки.

С непростыми условиями, основными вводными в которых стоят авторитет старшего, соблазны лёгких денег, дружба-недружба, чувство ответственности за себя и за друга.

Первые любовные чувства и первые попытки любовных отношений, соперничество, ну и всё прочее, из чего состоит жизнь юноши.

И решать эту задачки требуется не в отдалённой перспективе (хотя конечно же результаты их решений как раз и будут формировать жизненную перспективу для Сергея), а здесь и сейчас, по мере поступления новых вводных.

Любовный треугольник с другом и их общей знакомой и что с этим делать?

Странные просьбы и таинственные поручения взрослого и как к ним относиться? Играть в чужую не совсем чистоплотную, а может быть даже и криминальную «игру», или отстраниться самому, оставив всё как есть?

А может попробовать и затянутого в эту «игру» неплохого парня вытащить?

А ведь есть ещё и Майка, которой в этой повести практически нет, но у Кроша она есть и то и дело появляется в его мыслях и сомнениях...

Арахнофобия и вообще всяческие «фобосы и деймосы» не для нас

Нечасто всё-таки в многочисленной современной фэнтезийной литературе попадаются достойные образцы качественного юмористического творчества. Планка, заданная Ольгой Громыко и иже с ней, поднята на изрядную высоту, и потому нужно иметь незаурядные писательские таланты и творческие способности, дабы соответствовать и стать заметной фигурой в этом фэнтезийном юмористическом поле. И как мне кажется после прочтения первой книги этого цикла, в данном случае попытка удалась, и книга вместе с автором пошли в зачёт. Что означает желание продолжить чтение «Берендийского сыска».

Пытаюсь сообразить и более-менее внятно сформулировать, чем же взяла Татьяна Коростышевская… Ну, всё-таки лёгкий тон, образный язык, понятный и внятный юмор без всяких прицеливаний и тем паче ударов ниже пояса, своеобразная авторская речь и не менее своеобразные речевые характеристики у героев и персонажей книги. Оригинальные и вполне симпатичные персонажи, привлекательные и органичные для нашей повести и для мира, в котором они живут и совершают всякие обычные и магические действия. Интересный мир, чем-то схожий с эпохой конца XIX — начала XX вв. в России. Мастерски созданные автором и не менее искусно поддерживаемые атмосфера и обстановка разбойно-магического розыска, коим занимается главная героиня с совсем уж феноменальным именем Евангелина — вот уж точно не забудешь и ни с кем не перепутаешь. И её коллеги и начальники по месту службы не менее оригинальны и впечатляющи. Наконец, совсем не скучный сюжет, с убийствами и покушениями на оные, слежками и похищениями, силовыми и магическими контактами, интригами и всей прочей начинкой детективного свойства. И финал, хотя и ожидаемый (по крайней мере, в число возможных подозреваемых злодей-ка входил-а), но всё-таки не совсем очевидный.

В общем, думаю, что долго не задержу и продолжение будет не слишком отсроченным.

«...молодец Крош! Честный парень! Давай, Крош, действуй!»

Новый герой Анатолия Рыбакова Серёжа Крашенинников (отсюда и Крош) некоторыми чертами своего характера немного похож на героя цикла «Кортик» Мишу. Наверное, прежде всего стремлением к справедливости и честности, да ещё настойчивостью и упрямством. Хотя у Кроша эти черты проявляются в более мягкой форме — Крош больше сомневается в себе, он менее категоричен и при этом более дипломатичен, что ли. А в тех ситуациях, когда что-то спрашивает напрямик, то делает это так невинно и без напора, что порой это выглядит как точный расчёт, хотя внешне имеет форму простоты.

А сами описываемые в повести события вполне правдоподобны и скорее всего широко распространены. Ведь недаром в русском языке есть бытовая бесхитростная прагматическая поговорка, что у воды ходить да пить просить будет только дурак. Мелкие хищения со своей работы в советское время были достаточно известным и распространённым явлением, даже термин для таких воришек был — несуны. И журнал «Крокодил» то и дело прохаживался по несунам фельетонами и карикатурами.

И столкнувшись с этим явлением, пятнадцатилетний Крош оказывается перед выбором — сделать вид, что ничего не заметил, или же постараться уличить вора и вернуть похищенное на автобазу.

Вторая смысловая тема повести, это поведение его одноклассника Игоря, который старается возвыситься над всеми другими ребятами, занимает лучшие блатные места, приспосабливается в жизни с тем, чтобы выйти в зону успеха так, как он это понимает — красивые шмотки, авто, должность и всё прочее. Но с этим всё просто, ибо поведение Игоря настолько однозначно, что у читателя не возникает сомнений в том, как к нему относиться, да и Кроша и его друзей тоже таких сомнений нет.

А вообще повесть читается очень легко и непринуждённо, она максимально приближена к действительности своего времени, а кроме того наполнена деталями подросткового мышления и образа жизни, причём с присущими Рыбакову юмором и иронией.

А это значит, что скоро мы отправимся и в «Каникулы Кроша».

Не в деньгах счастье! (но в их количестве?)

Спасибо автору-составителю аннотации, всё, что должен был понять, почувствовать и сформулировать читатель/зритель спектакля, аннотатор выполнил за него. И потому ниже просто повторю этот текст:

«В центре комедии — два соседствующих семейства: купеческой вдовы Кругловой с дочкой-бесприданницей и богача Ахова, миллионщика лет 60. В незамысловатых, на первый взгляд, сценах из московской жизни — все в движении, все охвачены своей страстью, пусть иногда смешной и нелепой. Тупая одурь богатства, уверенность в собственной вседозволенности у Ахова, лихорадка бедности и крепнущей любви у племянника его Ипполита, мечта о счастье у бедной невесты Агнии. Для Ахова весь мир в нём самом, в его капитале, силе, капризах. Ипполит стеснен робостью и бедностью, многие годы он безропотно ведёт дела своего дядюшки-толстосума в надежде когда-нибудь получить жалованье. Обаятельный, импульсивный, несколько дурашливый, смешной в своих страхах перед денежной силой Ахова, он старается сохранить в душе честность, совестливость, хотя жизнь нещадно ломает его и ставит на колени. И вот теперь, когда их с Агнией будущее счастье зависит от обещанного жалованья, он решается на отчаянный дерзкий поступок».

От себя добавлю, что затея Ипполита вряд ли увенчалась бы успехом, если бы не порядочность и Агнии, и её матери Дарьи Федосеевны, которые обе не пожелали променять счастье Агнии на деньги богача.

Увлечённо слушал радиоверсию спектакля государственного академического Малого театра 1974 года, однако список актёров мне мало знаком, разве что Виталий Соломин в роли Ипполита ярок и убедителен, а прочие убедительны и ярки, но не опознаны :-)

Вожаки и вожатые, кто кого?..

Проходит пара-тройка лет после событий повести о бронзовой птице, наши герои живут там где и жили, а мир вокруг них меняется с разностремительной силой. С разностремительной потому, что параллельно и одновременно с социалистическими преобразованиями в стране введена новая экономическая политика. И вот как раз в эту новую экономику и практику хозяйствования попадают уже дважды знакомые нам ребята.

Ловкач и крутила-снабженец Валентин Валентинович Навроцкий всякими правдами, но в основном неправдами заполучает для своих нужд партию якобы бракованной продукции, причём речь идёт не штуках и не о единицах — вагон, вот аппетит нашего дельца. И случайным образом наши самодеятельные сыщики узнают, вернее подозревают. А наш ловкач парень хоть куда и на первый взгляд весьма благопристоен, хорошо и даже с лоском одевается, образован и культурен, и даже благороден в некоторых поступках. Но, как водится, вторая, при этом истинная его сущность, совсем другая — жажда наживы, вот его конёк. И соответственно растут его потребительские аппетиты.

Но тут случается убийство знакомого наших ребят и живущего по соседству с ними инженера Зимина, работающего… работавшего на той же фабрике. И конечно же Миша пытается найти связь между убийством инженера и хищениями на фабрике. А заодно спасти от уголовного приговора местного хулиганистого парнишку Витьку Бурова, арестованного по подозрению в этом убийстве.

В общем, вот эта детективная линия всячески крутится и совсем не быстро раскручивается, тем более, что все причастные к ней лица стараются изобрести хитрые способы, чтобы скрыть своё участие. И параллельно с этим происходят события и романтические, и всяческие дружеские коллизии. И заодно мы погружаемся «с головкой» и даже «с ручками» в быт Москвы первой половины двадцатых, знакомимся с пацанской братией и шантрапой московских дворов. И дополнительной темой повести стала вот эта вожатско-вожаковская работа того же Миши с ребятами, стоящими у края социальной пропасти — либо помочь им стать нормальными людьми, либо отпустить их с тем, что скорее всего они вырастут в преступников, воров и хулиганов. И тут Рыбаков достаточно осторожен, он не прописывает безоговорочные победы Миши в этой схватке, но просто обозначает надежды на положительные изменения в судьбах этой шпаны из двора и подворотни…

В общем, что-то я увлёкся Рыбаковым, пойду-ка дальше в приключения Кроша.

Сказочное недо_умение

Вообще это слово «недоумение» следует писать слитно, однако в данном случае вот такое написание «недо_умение» предполагает некоторое разделение смысловой нагрузки: помимо слова, выражающего сомнение (раздумье, растерянность, недоразумение, смущение, затруднение, замешательство, оторопь, недоуменка, озадаченность, изумление, удивление, испуг, недоверие, нерешительность, колебание, неуверенность, потерянность и т.д.). появляется некоторое сомнение читателя в умении автора сочинять сказки. Ладно-ладно, сказку — кто его знает, может со всем остальным творчеством Витезлава Незвала всё в порядке, не проверял. Впрочем, для сюрреалиста и авангардиста вряд ли возможны другие выборы. Впрочем, мы как бы и не против, просто в моём понимании это не совсем сказка, а всё-таки именно поток сюрреалистического сознания автора, а не детские фантазии героев этой истории.

И если пойти вдоль событийного ряда нашей «сказочной» истории, то всё равно в основе лежат нелепости и благоглупости — какие-то клешнеруки, кто-то типа негров, чёрные кролики и прочие существа, и всё это непонятно-невнятным образом кружится и вертится и мчится кувырком...

Хотя вполне допускаю вариант, что всё-таки это именно я уже напрочь покинул границы детского возраста и, соответственно, детского восприятия, и потому не могу воспринимать сказки как сказки. Что ж, это довольно легко проверяется — вот возьму в руки томик Шергина да и перечитаю в очередной раз (заодно таким образом отметив недавнее столетие Бориса Викторовича), сразу и понятно станет, кто тут русский сказочник, а кто чешский сюрреалист.

В общем, не моё это. Может быть, если бы читал книгу в бумаге да в варианте картиночно-иллюстративном, оформленном специально для детей, то впечатление было бы иное — может быть, но по электронке только вот так.

Однако, чтобы быть более-менее объективным, всяческими добрыми, а то и восхищёнными словами хочется упомянуть работу переводчика. Имея в виду прежде всего переводы всяких многочисленных стишков и песенок, явно переложенных на русский менталитет. И вот за это книга получает в плюс целый балл.

Мы едем в Холмогоры, какое счастье!

Не знаю, как у других людей, но мне эта повесть Веры Пановой знакома (причём несколько раз) по экранизации — фильм смотрен и пересмотрен раза 3-4, наверное. Однако с самой повестью даже в голову не приходило познакомиться. А тут торкнуло — сколько раз бывало, что экранизация произведения и сама литературная основа порой столь сильно отличались одно от другого, что мама не горюй. Причём чаще всего фильм был либо хуже книги, либо изрядно другее.

Нужно отдать должное создателям фильма, всё-таки основной дух повести они сохранили, а кое в чём даже усилили — отличный подбор актёров и их великолепная игра, шикарная озвучка, мастерский монтаж отснятого киноматериала, изумительные крупные планы и всё прочее сделали этот фильм практически совершенным. Однако и повесть тоже весьма хороша и от фильма практически не отличается. Разве что в фильме пропущены некоторые эпизоды, например, история с бывшим зэком, да ещё некоторые внутренние монологи Серёжи. А так — почти полное совпадение.

Как итог: очень интересный литературный образец прозы Веры Пановой и вообще советской литературы того периода. И отличное дополнение к любимому фильму … или фильм как дополнение к повести?.. Да, неважно, просто отличный тандем.

Быть Человеком

Небольшой по длительности, но весомый по значимости затронутых вопросов и проблем спектакль. Душевная щедрость и отзывчивость, способность сострадать и стремление помогать людям — с одной стороны, а с другой — чёрствость и вещизм, отстранение от тягот ближнего и холодность, нежелание принять даже малейшее участие в жизни когда-то знакомого и даже близкого человека, оказавшегося в трудной ситуации и нуждающегося в участии и простом сочувствии. И вот эта грань в характерах двух друзей чётко разделила их былую дружбу, сделав её бывшей…

Замечательная игра актёров театра «Современник» Игоря Кваши и Аллы Покровской, Олега Табакова и Галины Волчек, и других… (1972 г.)

Пиастры, пиастры, пиастры!

На этот раз мы вместе с героями повести перемещаемся за город в палаточный городок, организованный комсомольцами для себя и пионеров. Поскольку рядом находится бывшая барская усадьба, то внимание главных героев Миши, Генки и Славки не может пройти мимо неё. Тем более, что там есть довольно занятная и оригинальная скульптура в виде бронзовой птицы.

А потом у ребят возникает предположение, что история барского рода, которому принадлежало имение, связана с тайной сокровищ и с существованием клада. Однако не только у ребят имеются такие предположения, выясняется, что и некоторые другие люди ведут себя подозрительно, вокруг шастают странные чужие люди, да и смотрительница усадьбы старуха «графиня» тоже вызывает подозрения. И случившееся убийство местного жителя и последующий арест подозреваемого покоя юношам не даёт.

В общем, таинственные события начинают нестись вскачь, и конечно же наша троица включается в расследование убийства и в поиски клада. Хотя ведь и жизнью отряда заниматься тоже нужно, и работу с деревенскими вести — ликбез, ремонт клуба и всё прочее никто не отменял.

В результате получилась довольно плотно скомпонованная приключенческо-детективная книга. Характеры героев всё ярче прорисовываются, а некоторые формы общественной и отрядной жизни просто становятся примером коллективистской педагогики.

С огромным интересом прослушал вторую часть трилогии и непременно пойду в книгу третью, тем более, что и название «Выстрел» уже само по себе таит загадку — кто стрелял? куда стрелял? зачем стрелял?..

Это было когда люди носили лапти и охотились на мамонтов...

Моё поколение мальчишек и девчонок, скорее всего практически без исключения, знает эту пионерско-приключенческую трилогию. Либо непосредственно из книг, либо из экранизаций. Безусловно знаю об этих произведениях и я. Однако, к своему стыду, до сих пор ни повестей не читал, ни фильмы не смотрел. Спросите — а как же тогда быть со знанием? Так понаслышке, а может в школе были в списках дополнительной литературы, или же из СМИ и прочих источников информационного шума. В общем — книжки не читал и фильмы не смотрел. Непорядок, подумал я. И взялся наводить порядок.

События повести происходят в 1921-22 годах, вовсю ещё лютуют разноцветные банды и совсем ещё свежи в памяти бои с белыми генералами и адмиралами. А героями повести стали 13-летние мальчишки той поры — самые обычные мальчишки, не из благородных семейств, и потому, понятное дело, стоящие за советскую власть. А в основу сюжета легла тайна кортика (об этом нам и аннотация заявляет) — кортика непростого, а с сюрпризом, с тайнописью, с шифром. Какой же пацан откажется от тайны и пройдёт мимо возможности эту тайну поразгадывать! И заодно помочь с поимкой бандитских главарей, а заодно и убийц и виновников гибели военного корабля.

И закручивается совсем детективный сюжет, со слежками и домыслами, с опасностями мнимыми и реальными. Ну и заодно с этим читатель погружается в мир подросткового детства начала 20-х, в мир взаимоотношений между ребятами из разных социальных прослоек, в период становления организованных форм детских объединений — пионерии и комсомола.

В общем, у Рыбакова получилась отличная подростковая приключенческая книга. Которую было не скучно читать/слушать человеку в изрядном уже возрасте. И даже могу предположить, что книга вполне конкурентна с современными приключенческими подростковыми книгами.

Ну, далее посмотрим, что там у нас со второй повестью, отправимся в гости к «Бронзовой птице».

Эй, вы, там, наверху! Не топочите как слоны!

Поскольку это был уже пятый томик из цикла «Аква», то перед Владимиром Венгловским стояла непростая задача.

Поясню. В предыдущих произведениях цикла мир Аквы, в принципе, окончательно оформился, стало понятно, что это такое, из чего оно состоит и чем живёт — обрисовались уровень технического и технологического развития и Севера, и Юга, взаимоотношения между кланами тех и других, всякая живность и всё прочее. И потому возникла перспектива, что уже ничего особенно нового на Акве происходить не будет, а будут только лишь межклановые и межличностные стычки и войны, а также схватки с разного рода чудовищами — порождениями как океанов Аквы, так и Барьера.

И в принципе, первую половину этого романа примерно так и было — главный герой и его жизненный путь и всякое прочее приключенчество. Однако затем Венгловский загоняет нашего визави в особенные условия выживания и постепенно вырастает проблема не просто выживания, но и врастания в новый для него мир и условия. Тем более, что тут мы соображаем, что наш герой наделён некоторыми необычными способностями и потому грядут разные варианты развития событий. Острые и щекочущие воображение и нервы.

А к финалу оформилось предположение, которое возникло ещё при чтении третьей и затем четвёртой книг цикла — неужто Барьер вообще непреодолим и жители Севера так и не узнают о южанах, и наоборот… И здесь Венгловский мастерски расставляет ловушку для читателя, подвешивая финальную ситуацию в стадии состоявшегося выстрела — остаётся вопрос, попадут или не попадут?..

Аз есьм царь

Поскольку к исторической литературе отношусь с пиететом и даже с трепетом, то конечно же рано или поздно должен был прочитать и этот роман.

На мой взгляд, книга относится по жанру к историческим героическим приключениям. Причём с достаточно ярко выраженной романтической и любовной составляющей. Конечно же в роли романтического героя выступает главный персонаж, именем которого названа и сама книга, князь Серебряный. И не наделить своего героя чертами благородными и честными, искренними и справедливыми автор попросту не мог — и в силу законов жанра, да и должен был кто-то противостоять всей этой полубандитской своре беспредельщиков начиная от Ивана Грозного и затем плавно перемещаясь к вожакам и руководителям опричнины и заканчивая их рядовыми подручными и исполнителями. И даже лесные и речные разбойники в этом романе выглядят более светлыми и чистыми — при всём при том, что они и грабители, и убийцы — видимо настолько ненавистной была опричнина для автора и для людей времён Ивана IV, что вот это противопоставление нехорошего и плохого было важно и нужно.

Вообще мне роман показался в изрядной степени стилизованным под классические средневековые романы — тут и Вальтер Скотт на ум пришёл, и другие классики. Однако читать книгу было и интересно, и волнительно, тем более, что автор ушёл от варианта «хэппи энд».

При всякой неудаче давать умейте сдачи — иначе вам удачи не видать

Два рассказа — «Призрак-5» и «Необходимая вещь» — в формате радиоспектакля в исполнении артистов Ленинградского БДТ (запись 1991 г.). Сюжеты просты и по нонешним временам бесхитростны. Однако по-своему изящны и вполне оригинальны.

В первом рассказе речь идёт о чудовище, которое обитает на некоей планете и суть которого состоит в том, что оно является воплощением самых ужасных страхов любого мыслящего существа, оказавшегося на планете. Однако ведь всегда есть средство для спасения…

А второй рассказ повествует нам о ситуации, когда некая умная машина по сути ставит наших космических путешественников в ситуацию заложников. И только изощрённый и гибкий ум космонавтов делает их победителями в этой казалось безвыходности. Вот и доверяй самообучающейся машинерии. Впрочем, об этом ещё и АБС предупреждали, а там и терминаторский цикл подоспел.

_______________

Оба рассказа читал в далёком подростковом ещё детстве, однако вот так нечаянно вспомнить ещё ту, старую космическую фантастику было чрезвычайно приятно.

Хочешь быть счастливым — будь им!

Как-то так получилось, что имя писателя(ницы) Макс Фрай знакомо давно и даже давнее, а с его(её) творчеством напрямую не знаком. И даже когда один раз какая-то книга Фрай попала в список читаемых в клубе любителей чтения, то как раз в том месяце меня на клубе не было и книгу я не читал. Ну, в общем вы поняли, что наткнувшись в родной библиотеке взглядом на обложку этой книги, я сомневался недолго.

И надо отдать должное и книге, и автору, знакомство оказалось вполне себе качественным.

Но, кстати сказать, Макс Фрай не так уж и фантастична в этом своём фантдопе. В том смысле, что вот эта тяга людей проживать вместо своей собственной жизни судьбы других людей, пожирать их эмоции и чувства, наслаждаться чужими любовями и прочими страстями — всё это совсем не придумано. Ибо привычка эта и этот своеобразный вампиризм были всегда и далее только усиливались и развивались.

Ну, т. е. раньше люди хавали слухи и сплетни и судачили о ближних сидя на завалинке или стоя на перекрёстке. С появлением письменности и книг явление это расширилось и углубилось — вспомним описания запойно читающих романы барышень и прочие дела. Ну а когда появились театр, синема, а потом уже и интернет с соцсетями и прочими тик-токами, страсть эта стала всепоглощающей. И зачастую наблюдаешь, как люди часами сидят в соцсетях, перемахивают пальцами картинки в своих гаджетах и читают заголовки новостей… новостей… новостей…

Примеров разных можно привести туеву хучу, суть остаётся одна — вместо обустройства собственной жизни, дома и участка, мы жадно смотрим сериалы, передачи про то, как сделать халявный быстрый ремонт или избавиться от лишних вещей, или посадить сад. И потому мой подаренный на очередной юбилей айфон работает только в режиме телефона, ВКонтактик используется как почтовик, и даже родной LL — как читательский дневник. А всё остальное — реал, рукомесло и прочие живые радости своей жизни.

Вот какие-то такие мысли и соображения возникли в голове при чтении и по окончании оного. А книга довольно интересная, чего уж там.

Мой адрес не дом и не улица, мой адрес Советский Союз

Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма

Мечты человековства о счастливой жизни, наверное, начинаются с легенды о Рае. И с тех пор то и дело вновь проявляются в самых разных формах и видах. Начиная от сказок, продолжаясь в худлите и заканчиваясь (на самом деле нет) в разных политических учениях и практиках — как известно из истории, то и дело представления эти с той или иной результативностью пытаются прорваться из области мечты в реальность. И конечно же одним из самых крупных таких проектов было построение Советского Союза. В формате государства с коммунистической идеологией, социалистическим хозяйствованием и всеми прочими особенностями.

И несмотря на то, что вот уже три десятка лет как канул в лету этот Союз, сама идея осталась жить. И то и дело проявляться вновь, опять же в самых разных форматах и вариантах. Причём вовсе не всегда в воспоминаниях замшелых советских старичков и плесневелых коммунистических старушек. А вот в таком, например, варианте. Какой предлагает читателям Шамиль Идиатуллин.

Я там, где ребята толковые

В качестве основной идеи своего фантастического романа Идиатуллин предлагает вариант, когда группа целеустремлённых людей с большой АЖП (активной жизненной позицией) создаёт в запущенных местах Западной Сибири на стыке тайги и тундры зону свободной экономики. В том смысле свободной, что центральные власти не вмешиваются в дела Союза (так решили назвать своё корпоративное детище наши оригинальные коммунары), а Союз в свою очередь максимально развивает технологические и научно-практические цепочки, создавая оригинальные и конкурентно способные образцы технологии, техники, информатики и всего прочего современного, способные затмить лучшие мировые образцы и даже опередить их.

Народ собирается самый разный, однако всё равно не случайный, ибо кандидаты проходят проверку и отбор и заключают письменный договор. И в большинстве своём этот принцип себя оправдывает, ибо администрат Союза сумел сделать всех завербованных на строительство и производство людей единомышленниками и даже единочаятелями. Практически всех.

Бандиты и шпионы, а также вредители и расхитители социалистической собственности

Практически всех, да не всех. Ибо, как и положено в классической советской приключенческой и фантастической литературе, непременно появляются те, кто старается либо навредить строительству социализма, либо поиметь с этого свою маржу и бонусы. Т.е. тут образуются варианты появления бандитов, разведчиков/шпионов/диверсантов или каких-то другого рода мстителей за что-нибудь — секретов раскрывать не будем, но в той или иной форме в романе это вредительское дело есть, и мы можем только предполагать, что Идиатуллин пошёл по этому накатанному сюжетному пути либо в качестве сатиры, либо просто чтобы включить приключенчество и повести сюжет к той развязке, которая была книге уготована.

Наш паровоз вперёд лети

Однако сначала всё-таки было масштабное строительство жилого фонда, оборудование производственных цехов и площадок, и создание образцов передовой техники и технологии — в качестве «паровоза» выступили «кипчаки» — электромобили с совершенно шедевральными качествами и ТТХ. Ну и в области соцсетей союзовцы тоже пошли впереди планеты всей, в общем налицо успехи.

Но вернёмся к нашей приключенческой составляющей. Помимо всякой событийной движухи, связанной с бандитами, похищениями и даже убийствами, постепенно начинает прорастать конфликт между властями московскими и деятелями союзовскими — первым очень не нравится возрастающая самостоятельность и независимость Союза, а вторые требуют не стреноживать их коней всякими чиновными препонами и прочими налогами. И движ приобретает уже несколько иные формы — центр давит на Союз и включает всякие механизмы торможения и тотального контроля.

Шерше ля фам

Однако нельзя забывать, что мы имеем дело прежде всего с людьми. Коим ничто человеческое не чуждо. А потому тут ещё и всякие любовные треугольники, роковые красотки и всё прочее соответствующее — чтобы скучно не было. Ну и заодно чтобы не слишком идеализировать людей Союза.

Liberté, Égalité, Fraternité

А вдобавок ко всем уже упомянутым коллизиям добавляются внутренние сопротивления и опасности внутреннего социального взрыва/бунта — что-то типа местного профсоюза при первых затруднениях начинает обострять ситуёвину и стремится пойти до конца в святой борьбе за равенство, свободу и братство. И опять Идиатуллин находит оригинальные ходы для выстраивания поведенческой линии некоторых персонажей.

Гладко было на бумаге, да забыли про овраги

На самом деле про овраги не забыли, но просто эта поговорка как нельзя лучше характеризует тот финал романа, который припас для читателей автор. Однако финал этот в некотором роде всё-таки открытый, как для главных героев романа, так и для дальнейшей судьбы самого Союза — финальная точка отсутствует, а есть лишь только многоточие.

Как, впрочем, и у сам0й идеалистической социальной идее коммунизма на всей Земле — точки нет, а есть лишь …

Итожа

На мой взгляд и вкус у Шамиля Идиатуллина получился весьма неплохой современный социально-фантастический остросюжетно-приключенческий роман. Со вкусом и послевкусием. Со смыслом и послемыслием. Как говорится, то, что доктор прописал.

Был лес, а остались одни Пеньки…

Спектакль государственного академического Малого театра в постановке Игоря Ильинского, записанный на радио в 1974 году. С великолепными актёрами того времени, которых узнаёшь даже просто по голосам — Николай Рыжов, Роман Филиппов, опять же Игорь Ильинский… Почти три часа чистого удовольствия. Полученного как от игры актёров, так и от самой пьесы, вышедшей из-под пера драматурга Александра Островского в 1870 году.

А в прицеле Островского простая непростая ситуация: богатая помещица стремится завести себе молодого любовника и потому нуждается в свободных деньгах, которыми она сможет пустить пыль в глаза и потешить и себя, и своего избранника. А поскольку молодая племянница в некотором роде составляет ей конкуренцию, то Гурмыжская старается всячески унизить Аксюшу, лишить её всякого наследства, и вообще лучше всего было бы той покинуть имение тётушки — с глаз долой, из сердца вон.

Однако события разворачиваются не совсем по придуманному Гурмыжской сценарию — в гости к ней заявляется её племянник, который давно покинул родные места, однако тётушку никак не забывал и всячески старался ей помогать деньгами. Вот и тут его приезд оказался кстати.

Однако и племянник был вовсе не тем, за кого он себя выдавал, и когда тайна его раскрылась, то тётушка немедля постаралась выдворить его из имения, хотя и воспользовалась его расположением к себе. А тут ещё судьба Аксюши повисла в воздухе, которой чтобы выйти замуж и устроить свою судьбу нужны были пусть не очень большие, но отсутствующие у неё деньги…

Конечно, Островский все коллизии разрешил, причём в свойственной ему манере, смешав в одно целое и комедию, и драму. Как говорится, сказка — ложь, да в ней намёк.

Он никого не любил, но всех жалел?..

Поскольку именно мы с супругой посоветовали прочитать этот роман для обсуждения в клубе любителей чтения г. Валдай КЛюЧ, то конечно же решил книгу перечитать (и супруга тоже), хотя времени с предыдущего прочтения прошло всего ничего — два года. Заодно и перепроверить свои собственные впечатления от книги.

Думаю, что обсуждение романа и его героев и героинь может стать интересным. И для затравки хочу поставить перед нашими ключниками некоторые вопросы. Например: помните, в известном и любимом многими фильме «Большая перемена» Григорий Ганжа спрашивает учительницу по литературе (и по совместительству свою жену) — Светлана Афанасьевна, а я какой герой, положительный или отрицательный? И задумывается над этим вопросом сам. Вот и в нашем романе мне интересно — вот Шурик, он какой герой, положительный или отрицательный? И вообще, есть ли в этом романе герои положительные и отрицательные? И кто они?

Или вот тоже интересный момент — одна наша знакомая попробовала читать эту книгу и по прочтении некоторого объёма с отвращением отбросила, заявив, что книга типа только о сексе и больше ни о чём. И мне стало интересно — а как отнесутся к роману Улицкой и к поступкам его героев и персонажей наши клубные друзья…

Ведь, например, понятно, что у каждого человека есть любимые блюда, которые он с удовольствием ест по праздникам или при походах в рестораны и в разных курортных местах. Однако на самом деле организм требует чего-то поесть три раза в день, и мы едим то, что едим, начиная от банальных фастфудов и дежурных пельмешек и далее по списку собственному. Так ведь и с сексом. В особенности для людей взрослых, но не состоящих в браке и не имеющих постоянного партнёра — «кушать» ведь организм хочет вне зависимости от семейного статуса. И что тогда делать — жить по моральному кодексу строителей коммунизма или всё-таки как-то иначе удовлетворять совершенно естественные потребности организма?

Я никуда не подталкиваю и ни к чему не призываю — мне просто интересно задать эти вопросы…

Терпенье и труд всё перетрут

Эта книга читалась в параллель с романом Людмилы Улицкой «Искренне ваш Шурик» — одна в букридере, вторая в аудио, и потому книги не перемешивались и не перепутывались. И вот эта параллельность двух романов оказалась для меня явственной не только совпадением по времени чтения. Но ещё и общим настроем, что ли. Общим подходом к раскрытию темы и сюжета.

Однако как же непохожи друг на друга герои этих сравниваемых книг!

Нашей героине «повезло» родиться девочкой некрасивой и потому для мужчин непривлекательной. Вот эта её особенность внешняя с детских лет усугублялась умностью Альмы, склонностью к науке и вообще к присоединению к миру объективному, природному. Однако физическое женское тело требовало своего и потому книга довольно плотно наполнена метаниями девушки вокруг и около сексуальных удовольствий. Коих она, на самом деле, была лишена (см выше) и вынуждена была пользоваться тем, что имела, т. е. самой собой (Шурик у Улицкой в этом смысле был скорее антиподом нашей героини и наоборот, постоянно был в центре женского внимания и сексуальных претензий).

Однако постепенно Альма Уиттакер взрослеет и всё глубже погружается в наблюдения за растительным миром. И поскольку её брак с вполне оригинальным человеком оказался столь же оригинальным, сколь и асексуальным, то постепенно мы имеем перед собой уже скорее учёного-натуралиста в дамском обличии, нежели просто даму с необычными для дамы увлечениями.

Поскольку родительская семья нашей героини тоже весьма оригинальна и непроста, то извивы судьбы приводят её в райский уголок Земли, на Таити. Жизнь на котором оказывается напрочь лишена всякого романтизма и наполнена по сути выживанием белой женщины в весьма специфической внешней среде.

А финальная часть романа приводит нас к дарвинизму и к учению о происхождении видов и их развитию и изменчивости.

Так автор совершенно гармонично провела читателя не только по личной судьбе своей героини, но и попутно познакомила его (читателя) с этапами развития натуралистической науки. Получилась своеобразная семейная сага (ведь в романе есть и другие герои и персонажи, о которых я попросту не стал упоминать в тексте этого отзыва — отец, сводная сестра, муж Альмы, родственники в Нидерландах и т. д.), сдобренная изрядной порцией фактически научпопа.

ПВО и сбитые лётчики

На то оно и ПВО, чтобы лётчиков сбивать. И писатель Пелевин Виктор Олегович порой как раз и напоминает именно ПВО не только своей ФИО-аббревиатурой, но ещё и силой и результатом воздействия на читателей. Потому что даже если ты и остаёшься целым после прочтения некоторых книг Пелевина, то всё равно возникает ощущения невероятной сложности кульбита, какой-то изящно-заковыристой фигуры высшего пилотажа, совершённой тобой в процессе чтения.

А ещё вот такая ассоциативка вылезла: бывало в раннем детстве ляжешь на лавку на спину, а голову свесишь и глядишь на перевёрнутый мир. И сразу становится заметно, что люди при ходьбе постоянно подпрыгивают вверх-вниз, вверх-вниз. Посмотришь нормально на идущих — да нет, вроде ровно идут, а перевернёшь точку зрения — подпрыгивают, хоть ты убейся. Вот так и с книгами Пелевина — порой при чтении оных занимаешь такое положение в социальном пространстве-времени, что становятся заметными самые скрытые или невидимые нюансы существования человеков.

И начинаешь думать. Или продолжаешь, если и сам (иногда такое бывает) уже о чём-то подобном морщил свой лоб. А хитрец ПВО сделал своё дело и занялся чем-то другим, новым и неожиданным, а книга продолжает начатое им дело.

Кто там воет на болотах?

Тот самый случай, когда название книгочейской игры, в ходе которой читалась книга, как нельзя лучше совпало с результатом чтения — открыл для себя и книгу, и автора. Хотя с автором вопрос непростой. Потому что других художественных книг за Делией Оуэнс вроде не числится, а научные и научно-популярные ещё найти надо.

По здравому размышлению мы имеем дело с книгой-матрёшкой. Потому что в ней спрятаны (на поверхности) сразу несколько тем и сюжетов.

Наверное, начать следует с того, что это робинзонада. Болотная.

Далее — это история выживания. Причём выживания двойного — и в необычной среде, и не слишком обычного человека, попросту говоря ребёнка. Конечно, это не полный маугли, однако таковая участь вполне могла грозить нашей героине. Если бы она «спустилась вниз» и полностью и окончательно стала частью среды обитания. Однако близкое соседство с маленьким городком и пусть и редкие контакты с людьми сохранили Киа как человека. И позволили ей развиться и даже образовываться, конечно благодаря дружбе с мальчиком-подростком.

Однако начиналась эта книга как детектив, и детективная её составляющая так и будет постоянно следовать за читателем, подогревая тему расследования то ли естественной, но может быть и насильственной смерти погибшего.

И между тем по мере чтения мы всё больше отмечаем значимость в жизни/существовании малолетней Киа бедной негритянской семьи — не среднего достатка белых благочестивых американцев и американок, а простых чернокожих афроамериканцев.

И как противостояние их сочувственной позиции всё явственней проступает стремление жителей городка отгородиться от Болотной Девчонки, отнестись к ней как к парии, к неприкасаемой, к швали и отбросам.

И тут постепенно мы выходим на две других темы. Первая — любовно-романтическая, причём, как затем оказалось, имеющая форму треугольника. Любовного. И имеющего вкус предательства и унижения. И вторая — способность выросшей и вызревшей как личность Киа доказать всему миру свою творческую и даже научную значимость. Не как объекта наблюдений, а как автора книг.

Однако концовка именно криминально-детективной истории всё-таки Делии Оуэнс удалась вдвойне (без спойлеров, и потому молчок).

Хроники неудачника, или Эй ты, там, на том берегу!

Перечитал ещё один раз аннотацию. Посидел-подумал. Снова перечитал. Нет. Нет у меня ассоциаций со Стингом. И с Генри Миллером. Тоже. Нет. А вот с Петровыми, которые в гриппе, есть. Правда вряд ли Данливи знал Сальникова и Петровых. По времени, и то не совпали — «Петровы…» только родились в год смерти Данливи. А вот наоборот вполне возможно. Что Сальников знал о Данливи. Ни на что не намекаю.

Сюжет романа незатейлив. Возвращение потомка иммигрантов в родные американские пенаты. И всякая его возня. В попытке заново устроиться в этом своём-чужом мире. Нелёгкий труд на похоронной ниве. И не менее нелёгкие труды на ниве сексуальной. Метания по жизни. И по её смыслам. Попутно — размахивание кулаками. Чаще удачные. Болтания по городу. И по конторам. Попытки изобразить из себя что-то значимое. Весомое. Найти отсутствующее. Ненаходимое.

Короче, беготня жука по лабиринту. Со скользкими стенами — наверх не вылезти. И архитектуру лабиринта не увидеть. Бегает жук, шевелит усами, сучит коленчатыми суставчатыми ножками. Суётся свой рогатой хитиновой башкой туда-сюда, возвращается в уже пройденные закутки…

В общем, на меня эта книга впечатления не произвела. Хорошего впечатления. Скорее обратное. Несмотря на оригинальную литформу. Некоторое отражение которой есть. В тексте моего отзыва. Чужое это всё. Не трогающее и не задевающее. Мимоходное. Застекольное.

Возможно книге (или мне-читателю) не повезло — знакомство с этим романом совпало по времени с чтением насквозь реалистической прозы Виктора Астафьева и с «Эшелоном на Самарканд» от Гузель Яхиной. Уж слишком резок был контраст между американистой постмодернистской прозой Данливи и объёмно-выпукло русскими нашими авторами. Причём явно не в пользу американского ирландца. Или ирландского американца.

Однажды более века назад...

С творчеством Горького более-менее знаком, причём не только по школьному курсу литературы, но и в более поздние времена кое-что прочёл. И оценил. И постепенно заполняю пробелы с горьковской драматургией. На сей раз пьеса «Враги» — в школе о ней что-то говорилось, но память ничегошеньки не сохранила.

Поскольку пьеса написана и издана сразу после событий 1905 года, то конечно же в центре внимания писателя стало противостояние фабрикантов и рабочих, говоря высоким штилем — буржуазии и пролетариата. Горький ставит в центр конфликт между рабочими фабрики, жалующимися на самоуправство и жестокость одного из мастеров, и хозяевами предприятия, между которыми согласия тоже нет. Один из них слывёт либералом, а второй — сторонник решительных мер и не желает идти на поводу у рабочих. Конфликт обостряется и в результате раздаётся выстрел. И конечно же вызываются жандармы и полиция для производства следствия, но вместе с тем и для гашения возмущения среди рабочих, выявления бунтовщиков и подстрекателей.

Поскольку симпатии автора явно на стороне рабочих, то конечно же образы буржуев, полицейских и жандармов подаются в отрицательном виде. Однако и в семье хозяев фабрики нет единства, и там есть либерально настроенные.

В общем, послушать радиоверсию спектакля было весьма интересно. Насколько всё это современно — решайте сами. Но для своего времени пьеса весьма хороша. А ведь и издана в те времена, когда вся революционная движуха ещё продолжалась...

Реальность без розовых очков

С удовольствием перечитал (переслушал в аудио) повесть «Пастух и пастушка». И открыл для себя, что текст повести автором перерабатывался дважды. И если первый опубликованный вариант сентиментален и романтичен (насколько это возможно в книге о войне), то после внесённых правок повесть становится более жёсткой и со вкусом горечи. Потому что каждый раз Астафьев переписывает финал повести, и каждый новый вариант уводит читателя от привычной нам картины почтительного отношения к умершему бойцу к ситуации, когда его тело было попросту брошено на полустанке без предания земле и только по случаю потом захоронено без всяких почестей и ритуалов. И повесть таким образом наглядно демонстрирует нам, как меняется мировоззрение Астафьева с годами, и как заостряются и так свойственные ему черты его личности. Практически наглядное пособие. При этом нисколько не меняю своего отношения к Астафьеву-писателю.

Рассказы, составляющие этот сборник, каждый по-своему, великолепны и точны. И практически невозможно выделить какой-то один и сказать, что вот этот понравился, а такой-то был послабее. Каждый рассказ знакомит нас со своим героем, в каждом рассказе описывается совершенно конкретная ситуация или жизненный путь героя и сопутствующих герою персонажей, а то и вовсе картина жизни в определённом месте или городке. И в каждом из рассказов описываемая ситуация доводится автором до крайней точки, до финального разрешения, причём порой это разрешение скрывается за многоточием…

Великолепный писатель Виктор Петрович Астафьев, настоящий мастер русской литературы.

Ехали мы ехали…

Честно говоря, была некоторая предвзятость перед чтением этой книги. Непонятно на чём основанная, ведь предыдущие два романа Гузель Яхиной мне понравились. Впрочем, предполагаю, что негатив был создан шумихой в соцсетях после выхода экранизации Зулейхи — сам фильм я не стал смотреть, ибо мне показалось, что может быть искажено то, что было главным в романе — наверное, именно так и вышло. В общем, видимо, возникли какие-то опасения, что Гузель кинется очертя в голову в модное ныне очернительство и злопыхательство в адрес сами понимаете кого и чего.

Однако уже первые несколько страниц книги прошлись по моим ощущалам свежим ветерком, избавив читательское нутро от коварного ждуна. И дальше чтение пошло-поехало-поплелось, вторя скорости передвижения «гирлянды» по стальным рельсам-рельсам — шпалам-шпалам. И уже не было никаких жданчиков и нежданчиков, а было только сопровождение героев романа по всем их терниям к их же звёздам.

И мне показалось правильным и важным то, что Гузель Яхина смогла показать нам, что дело спасения детей от голода не оставило в равнодушии зачерствелые мужские сердца ни одной из противостоящих друг другу и противоборствующих друг с другом сторон. И красные комиссар и уполномоченный, и белые казаки, и национальные бандиты-басмачи — все они приняли участие в этих голых и голодных, развращённых временем и образом существования, но всё-таки пока ещё просто детях. Сказочно? Возможно… Однако справка по роману от автора рассказывает нам о списке источников информации о тех временах и событиях, причём не поздние воспоминания и исследования, а написанные практически сразу после совершённого. И вот эти имена и названия документов сразу придают художественному повествованию совершенно другой оттенок и смысл.

Знаете, в своё время на меня очень сильное воздействие оказали «Донские рассказы» Михаила Шолохова. И хотя после них было прочитано множество других художественных, а иногда и вполне документально-публицистических книг с похожим содержанием, однако именно рассказы Шолохова держали пальму первенства по силе эмоционального воздействия. И вот теперь по прочтении романа Гузель Яхиной уверенно присоединяю эту книгу к шолоховской, думаю, что там под номером первым им места хватит.

Для лиц впечатлительных рекомендовал бы эту великолепную книгу с осторожностью — в ней хватает сильных переживательных моментов, физиологии и других острых местечек. Всем прочим — однозначно читать!

Вот вам и школьная классика!

Вряд ли я сильно ошибусь, если предположу, что читатели-почитатели Николая свет Васильевича Гоголя, к коим я прежде всего отношу себя, любимого, конечно же прежде всего любят его сказочно-мистические произведения. Ночь перед Рождеством и Майская ночь, или Утопленница, Вий и Страшная месть, Проклятое место и Сорочинская ярмарка — великолепная блистательная череда перлов русской литературной словесности. Ну, а там уже следуют прочие не менее интересные и замечательные Тарас Бульба и Коляска, Шинель, Нос и Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем, Мёртвые души и Ревизор…

И чуть особняком стоят среди этого фейерверка «Старосветские помещики». По крайней мере для меня это произведение стоит чуть особняком от прочих. Наверное потому, что повесть эта странным образом сумела притянуть и зацепить, в более молодом возрасте в меньшей степени, но вот по мере приближения самого читателя к возрасту героев повести всё глубже проникаешься и всё острее воспринимаешь всё описываемое в тексте.

Хотя, казалось бы, что там описывается-то! Проза жизни двух немолодых уже (стариками называет их автор) людей, бытописание двух полускрипучих особей, сосредоточенных только лишь на процессе жизни — сон, еда, ведение дома и прочие мелочи быта незаметных людей. Однако то, как именно делает это Гоголь, какими словами и какими эпитетами награждает он своих героев, какими выражениями они совершают своё повседневное общение друг с другом и с каким трепетом относятся друг к другу — вот эти детали как раз и составляют ценность этой неяркой повести.

И когда слушал радиоспектакль 1974 г., то вдруг подумалось вот что: мир ведь меняется скачкообразно со сменой поколений. Вот жили эти старички и был их мир. А с их смертью пришли другие люди и стали хозяйничать по-другому, пустили имение в распыл — и всё, тот предыдущий мир исчез, растворился. Так и с нами зачастую происходит — предыдущие что-то строят, создают, устраивают и пристраивают, а потом приходят следующие и решительно всё меняется. Не обязательно к худшему — и к лучшему, конечно же, тоже. Но в любом случае уходит что-то былое и появляется новое. Я понимаю, что это неотменяемые законы, на которых и основаны развитие, прогресс. Но ведь читаешь иной раз соцсети и явственно видишь с какой ностальгией порой люди вспоминают миры своего детства, старые магазинчики и места купаний, улочки и домики…

Но это уже не Гоголь, это то, что приходит в голову читателя благодаря Гоголю. А вы говорите, что классика устарела...

Люди Икс на Акве!

Два произведения. Два автора. Два подхода к картине мира Юга Аквы. И если Эльдар Сафин пошёл по пути более привычному, перенося действие своей повести с одного острова на другой и с одного архипелага в воды других морей и океанов, следуя за героями повествования, то Софья Ролдугина ограничилась одним довольно экзотическим местом — искусственным плавучим островом. Казалось бы, в первом подходе у автора больше возможностей поприключать своих героев и поразнообразнее накрутить разных ситуёвин, однако Ролдугина автор, вполне уверенный в себе и в своём мастерстве. И потому её повесть вышла ничуть не менее остросюжетной.

Как результат — отличное романтико-приключенческое читалово. Удавшееся на славу как Эльдару Сафину, так и Софье Ролдугиной. И опять не хочется делать перерыв в чтении очередных повестей Аквы…

Мы строили, строили, и наконец, построили

Сборник коротких и даже коротеньких (некоторые всего в несколько предложений) рассказов. Которые по сути представляют собой какие-то бытовые зарисовки, основанные либо на непосредственных наблюдениях автора, либо извлечённые из его памяти — большинство рассказиков датируется 1930 годом, когда Бунин уже жил в заграницах, а между тем описываемые события относятся ко временам ещё дореволюционным и происходящим в России.

Трудно сказать, как формировался этот сборник, то ли это были реплики из записной книжки автора, то ли Бунин осознанно создавал эту окололитературную груду. Вообще возникло ощущение, что автор просто тренирует, разминает свою литературно-писательскую мускулатуру, а может — опять же в виде тренировки, работает со своей способностью наблюдать и описывать наблюдаемое, или же в этот момент был одержим графоманством и тем самым утолял страсть к писательству. А может быть хочет показать обыденность и безыскусность просто жизни, без заморочек и умностей, а жизни как она есть и какой она представляется ему, Бунину…

Во всяком случае литературного нобелиата в этой грозди я не увидел. Вполне может быть, что это у меня со вкусом что-то…

Ты такой, каким сам себя считаешь

«Когда они стали злы, то начали говорить о братстве и гуманности… Когда они стали преступны, то изобрели справедливость и предписали себе целые кодексы, чтоб сохранить ее, а для обеспечения кодексов поставили гильотину»

Достоевский остаётся верен самому себе даже в таком жанре, как фантастический рассказ. Ибо загружает читателя вопросами морали, нравственности, греховности и прочими из аналогичного списка по полной программе.

А ещё это почти что утопия, развить которую до максимального наполнения не позволил формат.

А ещё это рассказ о маленьком человеке, от которого, казалось, ничего не зависит, однако на самом деле важен выбор, который делает этот маленький человек...

— Ты уже весь приполз? — спросила Мартышка

Радиопостановка (1989 г.) известнейшего рассказа Конан Дойля. При этом в роли Шерлока Холмса несравненный Михаил Казаков, за Уотсона (Ватсона) играет Авангард Леонтьев, и даже Всеволод Абдулов задействован, ну а в женских персонажах участвуют менее известные Ольга Сирина и Надежда Карпушина.

По сюжету говорить не приходится, наверняка он известен всем читающим людям.

Что же касается качества именно радиоспектакля, то оно обеспечивается опытом и мастерством актёров, режиссёра и звукооператоров, а также мастерской работой постановщицы шумового оформления (Татьяна Стальнова).

Поэтому если у вас имеется часок незанятого времени, когда руками что-то привычное делаешь, а уши свободны, то вполне можно включить и побыть там, на месте таинственного и загадочного преступления...

Блажен, кто верует?..

Если впечатлительную и интровертного типа девочку с малых лет непрерывно пичкают рассказами и притчами религиозного содержания, а в чуть более старшем возрасте переходят к чтениям житий святых, к описаниям страданий страстотерпцев за веру, то конечно же непременным результатом станет глубокое погружение в религию вплоть до религиозного фанатизма. Конечно, у Аглаи формы этого фанатизма были весьма сдержаны во внешних проявлениях, однако коли в каждом сне или жизненном происшествии начинаешь искать и видеть знаки господни, то непременно рано или поздно узришь свою скорую кончину. В особенности, если тебе ещё и другие люди помогают именно так трактовать и толковать и сны, и происшествия. А поскольку религия в конечном счёте сводится к учению о послесмертном житие и спасении, то закономерным результатом стал ранний уход нашей героини, сначала от мира, а там и от жизни...

Умри ты сегодня, а я завтра

Этот рассказ является составной частью большого романа «Царь-рыба». Хотя в том варианте, который читал в своё время я, некоторые моменты и эпизоды отсутствовали. Возможно, существуют разные редакции «Царь-рыбы», не знаю, но в любом случае новое прочтение вот этих глав романа, выделенных в отдельный рассказ, обогатило мои представления об Астафьеве.

В известные времена на севере Красноярского края неподалеку от Енисея стал строиться и затем развиваться горно-обогатительный комбинат по добыче и обработке никельсодержащей руды. А вокруг комбината стал строиться город Норильск. И конечно же основной рабочей силой стали зэки.

Однако рассказ Астафьева вовсе не является пересказом хроники города. Свой рассказ Астафьев ведёт от первого лица, т. е. от себя-подростка — будучи с родителем и другими мужиками на рыбалке (а это вовсе не выезд на речку с удочками с ночёвкой, а самый настоящий несколько суточный артельный рыбацкий промысел) столкнулся с беглыми зэками и только по счастливой случайности они остались живы. А вторая встреча с другим беглым, произошедшая чуть позже первого эпизода, и стала самим рассказом этого беглеца о Норильске и о нравах, там царивших.

По сути, ничего нового к тому, что мы уже и так знаем о ГУЛАГе, этот рассказ нам не добавляет. И в тоже время обогащает наши знания новыми эпизодами и деталями. Чтобы мы помнили, какой ценой строилась и крепла держава.

А ещё это просто великолепная русская литература, так свойственная Виктору Петровичу Астафьеву

Рыцарь против рыцаря, а на кону — рука и сердце дамы

Великолепная стилизация под рыцарские романы из средних веков. Да и место действия — рыцарский замок, и время действия — позднее Средневековье, и сюжет — соперничество двух мужчин за руку и сердце женщины — в общем, всё выдержано ровно в том самом любимом ценителями такого рода литературы духе.

При этом Бестужев-Марлинский рассказчик весьма крепкий и основательный и потому и в литературном смысле рассказ тоже весьма хорош.

Ну, а кто победил и кому достался главный приз — это уже к Бестужеву-Марлинскому. Тем более, что рассказ не настолько объёмен, чтобы было жаль потраченного на него времени.

Короткая встреча длиною в жизнь

Небольшая драматическая человеческая история, вместившаяся в один рассказ. А вот смысловых слоёв несколько.

Тут вам и первая, но настоящая, на года любовь.

Тут вам и чистота отношений, и святость отношения к этому чувству.

И тут же человеческий и одновременно служебный подвиг молодого лесника, страстно борющегося за сохранение природы в первозданном виде, защищающего леса от хищнического и захватнического их использования и вполне вероятного уничтожения.

И тут же и пример, и урок человеческой взаимопомощи.

В общем, всё как у Паустовского — умно, тонко, душевно, жизненно.

Не плыви по течению, не плыви против течения, плыви туда, куда тебе нужно (вроде как Сунь-Цзы)

Где родился, там и пригодился.

А если волей случая или чужой не всегда при этом доброй воли ты попал на чужбину и не можешь оттуда выбраться, то наверное нужно притираться к новой жизни (помните известный совет про то, что нужно принять то, что не можешь изменить?).

А если всё-таки всеми фибрами своей души стараешься разорвать путы и выбраться на волю, или на то, что тебе кажется волей, то может оказаться так, что пробивая стену своей «тюрьмы» ты окажешься под водой или наоборот в пропасти.

В общем, будь осторожен со своими желаниями, ибо они иногда могут исполняться...

Нажми на кнопку, получишь результат...

Давно всем понятно, что перспективы слияния мира реального с миром виртуальной реальности настолько вероятны, что уже не раз, и не два освещались как литературными средствами, так и кинематографически. Примеров тому множество, ну вот, навскидку: фильмы «Нирвана» и трилогия «Матрица», ну а книг и того больше.

Соответственно, наша современная повесть-сказка повествует как раз об этом: в городе распространяется некая компьютерная Игра, которой повально увлечены подростки, и параллельно с этим начинают исчезать молодые люди. Связаны ли между собой эти два казалось бы совсем разных факта — это как раз и предстоит узнать читателю этой современной городской драмы.

Понятно, что раз события будут происходить и в одной, и в другой реальности, то будут всякие приключения и другие остросюжетности. Однако без всяких излишеств, т. е. автор не погнался за соблазном превратить свою повесть в кровавый боевик. Интересней показалось разобраться с тем, смогут ли люди сами понять, где реал, а где вирт, и где ты реальный, а где всего лишь часть программы...

Будь проще, и люди к тебе потянутся (летучая фраза, претендующая на мудрость)

Рассказы Гришковца некоторое время были весьма популярны, и некоторые из них я посмотрел (посредством компа). Однако эта книга отличается от тех его сценических рассказов. Ибо в ней он повествует о каких-то ярких, значимых, запомнившихся моментах и эпизодах своей жизни. И о людях, которые в эти моменты и эпизоды были рядом и, собственно, порой и являлись их героями. Этакие эпизодические герои. Прошедшие рядом с автором, а порою и бок о бок, оставив затем отчётливый отпечаток своего присутствия либо во всём последующем, либо просто я памяти Гришковца.

Книга написана очень простым и лёгким для восприятия и понимания языком. Практически разговорным стилем. Разве что без всяких эканий и меканий, которые порой свойственны практически любому человеку в простом обиходном общении. И потому читать эти строки легко и приятно. Тем более, что Евгений Гришковец не заражён бациллой очернительства и негативизма, скорее наоборот, слегка романтизирует и героизирует (в самой незначительной степени) своих визави, отчего они приобретают почти совсем незаметный флёр и ореол привлекательности.

И вот этой своей манерой Евгений Гришковец практически подсказывает нам: ребята, приглядитесь к тем, кто с вами рядом, может быть вы просто не замечаете что-то такое необычное и феерическое в тех, кто с вами рядом...

Никто ещё не знал, что праздник этот во всеобщем сборе был последний

Ещё один рассказ из цикла «Последний поклон». На этот раз мы находимся сначала в преддверии бабушкиных именин, на которые по традиции собирается вся многочисленная родная и двоюродно-троюродная семья, а затем уже вместе со всеми присутствующими находимся за праздничным столом.

Ну и конечно же самым главным в этом рассказе являются не описания блюд и напитков, а родственно-семейные отношения, круто замешенные на народных деревенских традициях и обычаях.

И по мере чтения перед читателем вереницей проходит вся семейная сага этого клана, широко распространившегося не только по родной деревне, но и выпустившего своих птенцов в близлежащие сёла и даже в город.

Мы видим характеры и судьбы, встречаемся с личностями и персонами, проникаемся бережливо-любовными отношениями людей друг к другу и заботливо-требовательными отношениями к родным и близким, даже к таким, которые славятся порой пристрастием к зелёному змию.

И за всем этим хлебосольством и почтительным приятием друг друга встаёт во весь свой могучий рост народность (прошу прощения за пафос).

Стоял тот дом всем жителям знакомый, — его ещё Наполеон застал… (В. Высоцкий «Песня о старом доме»)

Книга, которая сумела отойти от современных модных в американской литературе трендов и тем и завоевать свою долю расположения и симпатии. Никаких всех этих современных выкрутасов с трансгендерами и прочими половыми горячками. А просто судьбы нескольких человек, связанных одним общим для них центром — старинным домом. Детство и подростковый возраст, уход матери и смерть отца, непростые отношения с мачехой и её двумя детьми, собственное взросление и братско-сестринские взаимоотношения друг с другом — Энн Пэтчетт тщательно и старательно вписывает читателя буквально во все как внешние события и происшествия в жизни Дэнни и Мэйв, так и в мир их внутренних переживаний, чаяний и планов, надежд и разочарований.

А чтобы читателю было ещё сложнее, автор постоянно усложняет как внешнюю ситуацию, выставляя на шахматную доску реала новых (и старых) персонажей и героев, так и внутренние движения душ наших героев — при этом всё порой оказывается вовсе не таким, каким казалось при внешнем взгляде.

И хотя финал книги далёк от хэппи-эндности и нам приходится расстаться с некоторыми полюбившимися нам людьми, однако всё-таки роман оказался заряженным какой-то невероятной долей оптимизма и веры в людей. Наконец, просто оставил после себя ощущение хорошей интересной книги.

«Право победителя»...

Вообще книга конечно же жуткая. По крайней мере та её часть, которая касается судьбы Ханы в 1943 году. В особенности для человека впечатлительного. Пережить такие унижения и насилия в 16-летнем возрасте и выстоять — не каждому и тем более не каждой дано. Однако и главы, приближенные к нашим современным дням и посвящённые жизни и переживаниям младшей сестры, Эми, тоже не слишком расслабляют читателя.

Конечно, рассуждая холодным языком, все мы знаем, что испокон веков было право победителя и судьба побеждённого, и что во все века солдат-победитель вовсю пользовался своим правом сильного — грабил и насиловал, и бесконтрольно убивал при малейшем поводе. В старые времена так и вовсе было в традиции отдать захваченный город на три, к примеру, дня на разграбление, и только потом начинать там устанавливать закон и порядок.

Однако вот такое насильственное создание от имени и под эгидой государства публичных домов для увеселения своих солдат с использованием девушек и женщин противной стороны — с таким я столкнулся впервые. Понятное дело, что были и дома для утех и прочие услуги подобного рода, но всё-таки более-менее на добровольно-вынужденной основе, а не при полном подавлении воли и абсолютном насилии.

И потому конечно же судьбы этих девушек и женщин являются жутким примером того, во что могут вылиться войны и какие уродливые формы может принять вот это «право победителя»…

Налево пойдёшь... направо пойдёшь... прямо пойдёшь...

Нужно ли говорить, что мне, человеку, учившемуся в советской школе в 60–70-е годы, уже довелось не только читать этот роман (правда, не целиком, а только то, что было в хрестоматии — если я не ошибаюсь и на самом деле этого романа в хрестоматии не было...), но ещё и выучивать какие-то отрывки наизусть и читать его на уроках литературы ролевым способом (кажется я читал за Кирсанова, а вот что именно, уже не помню). В общем, помню, проходили, сны Веры Павловны вслух читали и что-то там обсуждали.

И хотя в памяти с тех времён мало что от этой книги осталось, однако общее впечатление сохранилось. И нынешнее восприятие книги мало отличается от отношения подростка к ней. Книга написана тяжеловесным и напрочь лишённым литературности языком. Впрочем, сам автор в тексте своего романа об этом говорит, т. е. это не случайная ошибка Чернышевского, а намеренно выбранный им литературный приём. Ну и, поскольку литературная форма книги не слишком привлекательна, то продираться к содержанию, к мыслям и идеям приходится уже старательно, с использованием собственных волевых качеств.

В первой трети своего объёма мы в общем-то имеем книгу бытовую и прозаическую — молодая девушка испытывает страдания от гнёта матери в родительской семье и стремится выйти из-под этого давления. А вот дальше наш роман превращается в книгу коммунарскую, ибо ничем иным, кроме как коммуной швейная мастерская Веры Павловны быть не может — девушки и живут вместе, и их быт совместный, и доходы распределяются по-коммунарски — всем поровну. А затем Чернышевский просто продолжает раскручивать вот эту коммунарскую линию, показывая читателям дальнейшие варианты развития отношений между близкими людьми для решения вопросов личной любви и семейной жизни.

Понятно, что раз в названии книги стоит знак вопроса, то автор старается дать ответы на этот заголовный вопрос — что делать? Т.е. подсказать молодому читателю-современнику возможные варианты поведения и приложения своих сил.

Образ революционного аскета и фанатика Рахметова понадобился в романе скорее всего как раз в качестве намёка, что такого рода люди тоже в будущем могут понадобиться и потому их появление желательно. Хотя сам Рахметов у меня особой симпатии не вызывает — фанатик любой идеи является фанатиком и стоит всегда особняком.

Не скажу, что получил большое удовольствие от нынешнего прочтения книги. Однако удовлетворение типа «Я сделал это!» всё-таки было. И считаю, что книга эта для восприятия её смыслов в подростковом возрасте мало пригодна. А вот взрослый читатель вполне может и прочитать, даже и в наше время — вдруг пригодится.

Ахтеньки, вы только поглядите!..

У Виктора Астафьева есть замечательное произведение — повесть «Последний поклон». Которая создавалась автором на протяжении трёх десятилетий его творческой жизни и изначально даже не задумывалась, как нечто единое. А просто писались короткие рассказы и зарисовки о детстве Витьки и о его семье. Самые простые и максимально бытовые зарисовки эти были затем собраны автором в три книги, которые в конце-концов и превратились в большой цикл.

Этот рассказ был написан Виктором Астафьевым в далёком 1966 году и входит в книгу первую. А сюжетной основой стало как раз большое и значимое в жизни деревенского мальчишки событие — ему сшили первые в его жизни брюки. Казалось бы — что за ерунда, подумаешь, событие. Однако талант Астафьева постепенно вводит читателя в эту совсем простую задачу, и сама подготовка и затем ожидание пацана, процесс изготовления долгожданных штанов, а там и всё происшедшее с мальчишкой в связи с появлением новых брюк превратились волей автора в мощную русскую литературу. При этом сила рассказа такова, что хотя в твоей жизни было всё не так, а совсем иначе, однако в общем и целом ты как бы проживаешь мгновения и эпизоды жизни собственной, возвращаясь в драгоценные мгновения уже своего босоногого сибирского деревенского детства.

Электрон так же неисчерпаем, как и атом, природа бесконечна (В.И.Л.)

Если считать, что Вселенная бесконечна, то тогда практически однозначно верным становится постулат, что в этой бесконечности непременно будут существовать все те миры, которые придумывает фантазия людская, начиная от сказок, продолжаясь в фэнтезийности и заканчивая всем массивом твёрдой НФ. И при изрядной доле везения однажды можно будет встретить такой вот непридуманный несочинённый мир. Например, мир Иртханов, вот этот, о котором нам поведала Марина Эльденберт устами своей героини — певицы.

А мир этот довольно занятен. Хотя бы тем, что в нём существуют Драконы и дракончики — первые то и дело идут на людей в пламени и дыме и тогда в дело вступают иртханы, обладающие даром усмирять свирепых крылатых, а вторые… вторые хотя отчасти и опасны (насколько может быть опасной летающая паяльная лампа с зубами и когтями), однако вполне могут существовать на правах домашних животных. Все другие особенности этого мира в первом романе не слишком детально проговорены, мы знаем только, что этот мир вполне технологичен и развит. Зато в стартовом романе мы полностью погружены в интригу Главной героини романа, которая попала на заметку к представителю правящей семьи иртханов и потому…

Роман написан в стиле юмористического романтического фэнтези, т. е. при чтении не загружаешься по самую завязку трудностями и опасностями жизни нашей героини, а вполне симпапулисто выкручиваешься вместе с ней из всех кочечно-ямочных ситуаций и ухабисто-рытвинных положений — во-первых, молодая и вполне симпатичная девушка, во-вторых, певица и потому имеются поклонники, в-третьих, есть младшая сестра-подросток, в четвёртых…

Правда, концовка книги такова, что практически не оставляет читателю выбора, ибо наша героиня осталась в момент, когда многое буквально повисло на волоске. В общем, вполне вероятно, что вернусь в цикл, ибо интересно.

Не промахнись, Орнифль!

Поскольку пьеса поставлена театром сатиры, то конечно же она насквозь комедийна, даже и в тех местах, где сквозь смех проступают слёзы, а из комедии выпочковывается драма. И комедийность пьесы вовсе не всегда обусловлена комедийностью самих ситуаций и мизансцен, наш спектаклю вовсе не является комедией положений. Комедийность во многом открывается игрой актёров, их мимикой и жестами, и всем прочим актёрским игровым багажом, интонацией произносимых ими двусмысленных фраз и расстановкой смысловых ударений — в общем, всем арсеналом Ширвиндта и компании.

А под прицелом автора, актёров и зрителя находится стареющий ловелас, опытный, но не слишком талантливый поэтишка, который ничего гениального сотворить не может, зато с лёгкостью пишет тексты куплетов для водевилей, и такой же лёгкостью пишет тексты псалмов… то и дело путая одно с другим, ибо всё это просто ремесло без всякого вдохновения и творческого полёта. Однако и на ниве любовной наш старпер всё ещё хорохорится и старается держать марку, то и дело попадая в разные ситуации, ибо тоже всё это только привычка и «ремесло»...

В общем, всё это и смешно, и интересно… да и поучительно.

А ветер как гикнет, как мимо просвищет, как двинет барашком под звонкое днище… (Эдуард Багрицкий «Контрабандисты»)

Первые две книги «Аквы» были прочитаны более полутора лет назад (октябрь и ноябрь 2021 г.). А потом последовал вот этот перерыв. Не потому, что охладел к теме этого нового фэнтезийного мира. А скорее просто чтобы отложить исполнение желаний и растянуть удовольствие — согласитесь, вот бывает лизнёшь мороженое и потом медленно растаиваешь его на языке, смешиваешь со слюной и постепенно впитываешь всеми слоями своего организма, а сам при этом не торопишься и вожделеешь следующего кусманчика, и ещё крутишь рожок, стаканчик или что там у тебя в руке и тщательно и бережно слизываешь подтёки, не позволяя сладкой гуще капнуть на рубашку или майку. Вот и с «Аквой» примерно так же — слопал на пробу пару томиков и затаился, зная что вот придёт время и получу очередной красочный томик «Аквы» и вновь погружусь в волшбу Севера и затем Юга — именно в такой очерёдности происходят события на Акве (без кавычек, ибо мы уже не в книге, а на планете с этим именем — а карта мира на форзаце и нахзаце книги прилагается, а как же).

Ну, на этот раз мы вновь оказались на Севере. И поскольку мир Аквы таинственен и загадочен, и в том числе не до конца изучен и самими аквианцами, то в каждом очередном произведении мы попадаем в гущу загадочных происшествий и таинственных событий. И вместе с главными героями отправляемся по морям и океанам Севера Аквы, а также по островам и архипелагам с тем, чтобы раскрыть тайны и изведать неведомое, испытать неиспытанное и открыть неоткрытое. Проявляя при этом изрядное мужество, а порой и героизм, испытывая своё везение и полагаясь на верность спутников и товарищей.

И хотя три повести этого тома написаны двумя авторами (точнее, одним автором и дуэтом творцов) вне связи друг с другом, однако создаётся полное ощущение, что перед нами трилогия, хотя напрямую событийно связаны друг с другом только первая и третья повесть сборника — такое точное попадание в мир Аквы сделано Дмитрием Самохиным, Ириной Лазаренко и Олегом Титовым.

В общем, это было классно и потому… потому следующий томик «Аква. Юг» будет уже в июле.

Уткнуться лицом в природу — отзыв на рассказ «Медвежья кровь», который был прослушан в аудиоформате в исполнении Георгия Жжёнова.

Особенность авторского стиля Виктора Астафьева состоит в том числе и в том, что значительная часть его рассказов, повестей и даже романов практически является пересказом событий его собственной жизни, а не полётом писательской фантазии.

В нашем рассказе мы вместе с Виктором Астафьевым (хотя рассказчик нигде не называет в тексте своего имени, однако из контекста понятно, что героем рассказа и одновременно рассказчиком является именно он, Виктор Астафьев) побываем в небольшом походе на рыбалку с ночёвкой на реке Малый Абакан (это один из истоков реки Абакан в Хакасии).

И основным содержанием рассказа будут помимо нескольких внешних деталей в основном внутренние ощущения, мысли, чувства и переживания героя рассказа — по сути это будет вот такая многокомпонентная зарисовка реалий жизни и реалий внутренней жизни человека.

Кстати сказать, несмотря на грозное название рассказа никакой медвежьей крови в прямом смысле этого выражения здесь не будет, ни один медведь не пострадал.

Рок, фатум, судьба …

В основу рассказа (в некоторых источниках — повести) Бунина легло реальное уголовное дело об убийстве русским офицером Бартеневым польской актрисы Висновской (1890). И автор выстраивает повествование практически в форме судебного заседания: мы то слушаем выступление государственного обвинителя, который создаёт перед судом образ Елагина — умышленного убийцы (уголовный волк, так называет его прокурор), то выслушиваем сторону защиты, представитель которой всё время старается подвести нас и суд к пониманию, что любой факт можно толковать по разному.

Однако постепенно по мере открывания новых чисто психологических фактов мы понимаем, что и Елагин, и Сосновская были людьми особого психологического склада — натуры возвышенные, романтические, а Сосновская ещё и подчинённая романтике смерти (вот уж поистине готичность и модернизм смешались в ней в самой густой степени). И потому сложно сказать, какова здесь степень вины Елагина в смерти Сосновской, сколько здесь умысла и сколько других форм виновности. Собственно, повесть так и заканчивается словами Елагина «Может быть, я виноват перед людским законом, виноват перед Богом…» — сомнением в степени и сути своей виновности. А читатель, осмысливая содержание повести, может справедливо произнести, что смерть Сосновской была предопределена.

Рок, фатум, судьба …

Трагикомедия нравов

Вряд ли нужно пояснять, что с произведением знаком давно и в разных форматах. Совсем недавно (в ноябре 2022 г.) был прослушан аудиоспектакль с Виталием Соломиным в роли Чацкого, а вот сейчас более ранняя версия от 1945 года. И тут набор актёров уже менее знакомый, знаю только Царёва и Рыжова (занятный факт: в этом спектакле Чацкого играет Царёв, а спустя 39 лет он тоже занят, но уже совсем в другой роли).

И всё-таки как важны интонации и смысловые и эмоциональные акценты при произнесении реплик! Я это к тому, что вот по ходу прослушивания аудиозаписи поймал себя на том, что этот Чацкий мне неприятен, что он в самом деле относится к числу людей со злым языком — нет, дружить с таким я бы точно не хотел.

Что же касается Софьи, то сейчас ей 17 лет, значит во время отъезда Чацкого ей было всего 14 — о каком постоянстве чувств можно говорить, имея ввиду совсем ещё подростковый возраст для первой любви. И конечно незанятое место не может пустовать — исчез на три года Чацкий, появился хитрец и приспособленец Молчалин.

В общем, каждый раз для себя открываешь что-то новое, хотя, казалось бы, всё давно знакомо и разобрано на цитаты...

Жизнь в рамки педагогической теории не загонишь, а вот попробовать понять практику жизни с помощью теории можно...

Для меня это было уже третье прочтение известного и в своё время популярного романа Макаренко. Настолько популярного, что в оные времена был приобретён в домашнее пользование четырёхтомник этого автора, куплен и затем прочитан.

Для меня, прежде всего, это просто хорошая, качественная в литературном смысле советская литература. Вполне художественная, хотя и основанная на вполне реальных событиях и потому отчасти и документально-публицистическая.

.

Роман отчётливо разбивается на две части. По содержанию/оглавлению на три, но по энергетике и наполнению — на две. Потому что первые две части просто обозначают два периода существования колонии в разных местах пребывания и по сути являются одним и тем же в большей части художественным произведением на нехудожественную тему жизни колонии имени Горького.

А вот третья часть — существование колонии уже в Куряже — постепенно в большей части своей становится изложением педагогических воззрений и приёмов Макаренко и размышлений по этим поводам. Т.е. вместе с повседневностью колонистской жизни мы всё больше читаем рассуждения Макаренко о социалистическом и коллективистском воспитании и обо всём прочем, сопутствующем и препятствующем. Т. е. такое ощущение, что сначала были написаны первые две части книги (до переезда в Куряж) и уже затем спустя некоторое время написана часть последняя и эпилог. И хотя в романе проставлена дата написания через тире (1925 — 1935 гг.), так и напрашивается вместо тире запятая.

Впрочем, в примечаниях к книге можно легко найти историю написания романа и даты издания его частей, я только хотел выразить свои субъективные ощущения от прочтения романа.

Комментировать что-то о педагогической ценности идей Макаренко и его коллективистском подходе не буду — увольте, пусть учёные мужи и дамы ломают копья. Но для меня несомненна великая сила коллектива, да и сам я в большей степени коллективист, нежели индивидуалист. И события романа подтверждают меня и, надеюсь, и других читателей, в правоте Макаренко.

Против лома нет приёма, если нет другого лома (народная мудрость)

В принципе, эта книга могла бы быть обыкновенным развлекательно-увлекательным триллером. Если бы не несколько НО.

НО №1. Спрятанный в книге сценарий грядущего (уже совершающегося) грязевого апокалипсиса. На самом деле автор ничего нового не открыл — ещё в 60-70-е годы предыдущего века так называемый Римский клуб учёных сделал довольно пессимистические прогнозы того, что ждёт человечество и планету Земля (третья планета от Солнца в Солнечной системе) в ближайшие полвека-век — непосредственно доклады членов Римского клуба я не читал, зато азартно читал научно-популярные книги советского астрофизика И.С.Шкловского, в которых он об этих предсказаниях довольно подробно рассказывал своим читателям. Там прогноз основывался на четырёх факторах: глобальное потепление и перегрев атмосферы, демографический взрыв — перенаселение, мусорный апокалипсис и конец эпохи технико-технологической вследствие истощения полезных ископаемых. Клуб этот продолжает существовать и функционировать, и если кто-то заинтересуется его деятельностью, сможет сам найти всё его касающееся.

Т.е. в основе романа лежит вовсе не фантастическое допущение, а вполне реальные угрозы.

НО №2. Эта тема порождена темой первой — я имею в виду «золотой миллиард» (или меньше), который может выдержать планета Земля. Понятно, что лучше было бы и в самом деле прийти к определённым числовым значениям народонаселения Земли, однако пока человечество живёт в самой серёдке ЭРМ (Эра Разобщённого Мира — по И. Ефремову), вряд ли оно (человечество) сумеет договориться само с собой о каких-то серьёзных скоординированных действиях, направленных на решение проблемы перенаселения. Так что перешагнули цифру 8 млрд и гонимся дальше.

НО №3. Эта тема вытекает из двух предыдущих. Речь идёт как раз о повсеместном строительстве тайных убежищ для сохранения генофонда людей и прочих полезных для человечества видов. Не секрет, что в 60-70-е такого рода убежища довольно активно строились в разных странах, причём не только государственными структурами, но и частными лицами. Конечно, в первую очередь они строились для спасения при начавшейся атомной мировой войне, однако функционал был пригоден для любых случаев. Наверное и сейчас есть такие законсервированные убежища и хранилища, ждут заселения…

Пара критических рассуждений по поводу описанного в книге варианта спасения — переселения элиты страны на заброшенный островок в южном полушарии планеты. Думаю, что если посыпется клочьями биосфера нашей маленькой планетки, то вряд ли где-то будет лучше, чем везде — всё взаимосвязано и взаимозависимо, а потому и атмосфера перемешается, и океанические просторы постепенно более-менее равномерно «испачкаются» (тем более, что сами «пачкуны» туда нагрянут), и все прочие вымирания произойдут повсеместно. Разве что где-то почти сразу и относительно быстро, а где-то с оттяжкой и постепенно — ну, может на жизнь сбежавших времени и хватит…

Ну вот. А вся остальная описанная в романе возня и беготня является вознёй и беготнёй как раз для привлечения внимания читателей, для придания книге приключабельности и остросюжетности. Что же, у автора всё получилось — книга и в самом деле читается легко и увлечённо, сопереживательно и умочешуительно. А уж какие выводы мы (люди) сделаем по прочтении этого романа — одному Богу известно. Скорее всего никаких, об этом и один из ГГ романа говорит — всё останется на уровне бла-бла-бла.

Кстати сказать, в литературе не единожды эти темы поднимались и освещались, причём были разные подходы. Например, у того же И. Ефремова в его «Туманности Андромеды» описывается трагедия планеты Зирда, где учёные не смогли вовремя остановить безудержный разгон гонки вооружений и планета погибла. А у Стругацких мы встречаемся с миром планеты Надежда, где буквально взбесились все генные структуры и (по версии людей) некие космические Странники спасли почти всё население планеты… или (по другой версии тех же землян) просто зачистили её. Думается, что пока что у нас на Земле всё движется к варианту Зирды...

Ничего не стал писать про сам эффект Сюзан, ибо этот фантдоп придуман для того, чтобы двигать сюжетно-событийную линию книги вперёд. Есть ли подобного рода люди на самом деле? Ну, может быть не в настолько выраженном варианте, но есть, однако, скорее всего, их особенность основана на умелом пользовании невербальными средствами общения. Но это уже совсем другая история.

«Я хочу, чтоб ты горел» …

Книга настолько плотно американская, что было бы удивительно, если бы вдруг оказалось, что она написана где-то в другом месте. Т.е. даже если бы все действия романа перенести из США в небеса другой страны, то всё равно сам стиль остался бы именно американским.

Однако мало вот этой выпуклой американскости — наш роман ещё и голливудщина чистой воды. Т.е. практически бери и снимай: хочешь — блокбастер, хочешь — сериал. И в конечном итоге создаётся впечатление, что и написана книга с расчётом на последующую экранизацию (кстати сказать — вполне смотрибельное кино может получиться).

Сама смысловая завязка вполне ясна и понятна — накопившиеся претензии у людей третьего мира (в нашей книге у курдов, но на самом деле список недовольных народов и народностей гораздо шире) вызывают вот такие террористические по форме акции. Правда в романе парочка курдских братьев не имеет целью устрашение (а именно устрашение и является целью классических терактов) — они стремятся привлечь максимальное внимание американской и мировой общественности к тем проблемам в отношениях США (как государства) к другим народам и странам, ну и вызвать волну сочувствия и всего прочего с тем, чтобы вот эта порицаемая ими политика США изменилась.

Насколько действенны такого рода формы и методы — бывает по-разному.

Всегда сочувствовал и сочувствую жертвам терактов. Но… поймал себя на том, что понимаю (не принимаю) и чувства, которыми живут представители другой стороны.

Ну, а обо всём остальном мы поговорили на клубе КЛюЧ г. Валдай в июле т.г.

Дружба дружбе рознь

Эта повесть по своей сути и по содержанию не является художественным произведением. Перед нами книга воспоминаний о советском литературном критике Александре Николаевиче Макарове, с которым Астафьев сошёлся во взглядах и вкусах, да и чисто по-человечески и по-мужски. Эта дружба длилась что-то около двух десятков лет, и после смерти Макарова Астафьев в память о друге (и не без настойчивой просьбы жены Макарова) пишет вот эту книгу воспоминаний. Воспоминаний и размышлений.

Поскольку литературным талантом Астафьев не обижен, то читать вот эту нехудожку чрезвычайно интересно. Прежде всего из-за литературного языка автора. Однако не меньший интерес представляют характеристики каких-то известных людей, моментов эпохи, конкретных книг, детали жизни и прочие вроде бы сугубо личные и потому может быть даже и пристрастные суждения и свидетельства Астафьева. Однако как раз из суммы вот таких субъективных мнений наблюдательных и точных в формулировках людей и создаётся картина бытия, максимально полная и приближенная к объективной реальности.

Книга (в моём случае — аудиокнига) дополнена несколькими рассказами Астафьева, в основном автобиографического свойства, однако полностью художественными и потому вдвойне интересными и волнительными — попробуй обойтись без волнения, когда ты вместе с 13-летним пацаном заблудишься северной глухой тайге да проведёшь там несколько августовских дней и ночей почти без припасов. Ну и другие жизненные эпизоды сибирского паренька Витьки…

В общем, это совсем другое, невоенное лицо Астафьева. И не знаешь, которое лучше — вот такой разносторонний талантливый русский писатель Виктор Петрович Астафьев.

Ты только не плачь, мать...

Хотя эта повесть не входит в качестве составной части в роман-странствие «За Доброй Надеждой», однако по духу и стилю вполне может дополнять и обогащать его. На первый взгляд, здесь в центре внимания автора находятся судьбы двух людей — мужчины и женщины, Глеба и Агнии — их почти случайная встреча, короткое сближение, и многоточие в конце повести относительно их дальнейшего будущего.

Однако Конецкий не сводит повесть только к этой лирической любовной истории и вводит в сюжет ещё несколько интригующих и драматических линий. Это и решение Глеба взять на судно в последний его рейс отца своего старого товарища, взять, даже зная, что тот уже не очень хорошо будет справляться со своими обязанностями — а рейс не просто из точки А в точку Б, рейс перегонный по трассе СМП, а под ногами не ледокольное судно, а маленький рыбацкий сейнер.

Третья интрига — его начавшаяся дружба с капитаном другого сейнера, дружба, быстро ставшая едва ли не враждой из-за соперничества за внимание Аглаи — и тут тоже читателя ждут сюрпризы.

Да и просто сам рейс группы маленьких неприспособленных для плавания во льдах сейнеров — тоже ведь совсем непростая морская история.

Как мне кажется, эта повесть, вышедшая в 1961 году, может уверенно и прочно занимать заслуженное место рядом с романами и повестями Олега Куваева и Владимира Санина — есть что-то у них общее, объединяющее этих трёх авторов в одну группу. Кстати сказать, у меня так всё и обстоит, и эта тройка — Куваев, Санин, Конецкий — и в самом деле всегда идут рядом друг с другом. И занимают высшие места в моей личной табели о рангах.

Это вам не двое из ларца, одинаковы с лица...

Идея живого воплощённого Бога настолько очевидна, что диву даёшься, почему так нечасто она встречается в литературе. Может потому, что срабатывают чисто религиозные ассоциации: для христианина слово бог немедля ассоциируется с именем Христа и с Троицей, для мусульманина с Аллахом, а для иудея — с Яхве и Иеговой, ну и если переходить к буддистам или индуистам, то тут и вообще божественный потрет становится многоликим, а в некоторых случаях ещё и многоруким и даже многогрудым. И тут уже только смотри, как бы не оскорбить чувства верующих, выводя в качестве персонажа кого-то из этих всемогущих вседержителей.

В нашем случае автор просто ушёл от термина Бог, назвав земное воплощение Абсолютом и поместив этот Абсолют в тело простой земной не слишком взрослой девочки. И сразу прорезался основной движ: пойти и спросить у каждого встреченного что нужно сделать, чтобы тот стал счастлив. Понятное дело, что в нашей книге автор вовсе не стремиться проследить за всеми восемью миллиардами возможных встреч нашей богини, однако нам с лихвой хватает и десятка историй о нечеловеческих человеческих хотелках и о том, что при этом происходит с миром, если бог или божонок просто будет слепо выполнять наши порой безумные сокровенные мечты.

Ведь не зря у Стругацких в «Пикнике на обочине» Рэд Шухарт не может предельно точно сформулировать конкретику своего желания, воплощённого в его простой как пять копеек молитве «Счастья всем даром, и пусть никто не уйдёт обиженным!» — ведь и в самом деле богу надобно знать, из каких конкретных составляющих должно быть это совершенно неконкретное понятие «счастья» — одному подай то, другому — это, третьему сделай кое-что чтобы до земли доставал, ну и так далее. И опять же, не зря есть хорошая булгаковская мудрость: «Бойтесь своих желаний — они имеют свойство сбываться». Именно вот по такому пути и ведёт читателя автор этой книги — наглядно на примерах показывает нам, что будет происходить с миром, если тот, кто там наверху, внимательно нас слушает и возьмётся исполнять любое наше желание.

Конечно, последние две главы книги изрядно подпортили в общем-то неплохое к ней отношение — непременно нужно было вставить в неё сексуальных извра (это я с сарказмом говорю). И потому оценка сразу упала на полбалла.

Круг. Квадрат. Круг. Квадрат… Цилиндр!

Пелевин не был бы самим собой, если бы не продолжил в этой книге развитие всех своих идей и взглядов, с которыми мы знакомы по предыдущим его культовым и знаковым романам. Точно так же стремится Виктор Олегович за каждой группой кустиков и тем более небольших рощиц показать читателям картину Леса, со всеми его лесными закономерностями и сущностями, со всеобщими всеохватными движами, со всей прочей лесной требухой и начинкой. И конечно же читатель должен взять вот это всё выстраданное и осмыслить с глубоко идущими выводами и далеко смотрящими планами.

Но вот какая фишка: книгу прочитал всего-то пару недель назад и эти четырнадцать… нет, вру, всего-то десять дней, практически напрочь стёрли из памяти едва ли не всю событийную составляющую. То ли несколько других книг, прочитанных уже после сборника Пелевина, стёрли всё монументальное величие, то ли реал вмешался. И осталось в голове только вот это ощущение, с которого я начал свой отзыв. И которым и закончу — конечно мир устроен не так, как он нам видится из наших компьютерных кресел и кухонных стульев и табуретов. Однако может ли Пелевин претендовать на звание всеобщего Гуру — тоже большой вопрос. Хотя свою долю вот этой работы по расширению читательского сознания и формированию и развитию у оного возможностей видеть подоплёку многих явлений Пелевин безусловно выполняет.

Ну, что ж, будем дальше жить, с расширенным и углубленным...

Тем, на глубине полутора-двух метров, совсем другая жизнь...

А что, весьма занятный и оригинальный вариант: этакое виртуально-творческое соавторство двух ипостасей одного человека.

А в результате — два лица одного и того же места, инь-янь шести некрополей.

При этом и исторические эссе Чхартишвили, и мистико-готические истории Акунина не спорят друг с другом, а наоборот, взаимно дополняют историю того или иного места и подогревают интерес читателя.

В результате и познавательно, и приключабельно, и не без романтики, и в то же время обошлось без всякой этой современной некрофилии.

Впрочем, как и без танатофобии.

Кукиш тебе, а не орден

Этот рассказ можно назвать фантастическим только если некоторые произведения Николая Гоголя тоже являются фантастикой. Хотя во времена Гоголя и Лескова всякие мистические случаи конечно можно было называть фантастикой, но тогда и «Вия», и «Страшную месть», и «Пиковую даму» с «Гробовщиком» тоже с полным основанием следует отнести к этому жанру. В общем, с жанровой принадлежностью рассказа понятно, что дело непонятное.

Ну, да не в жанре дело. Вся история просто имеет отношение к мистике… или к проявлениям нездоровой психики. Судите сами — умер некто и стал буквально преследовать нашего главного героя, являться ему по поводу и без повода. Понятно, что главный герой переживает по этому поводу, и его дела ухудшаются, и обещанная награда обходит его стороной. И только по прошествии некоторого времени чиновник как бы получает прощение и всё встаёт на свои места.

Такое ощущение, что особой направленностью этого рассказа Лесков не слишком озадачивался. Ну, разве что есть в нём некоторое назидание, типа — не завидуй и радуйся тому, что у тебя имеется. Но рассказ, как и всё творчество Лескова, хорош прежде всего особым лесковским литературным языком.

Своя земля, стерпит...

Сборник коротких рассказов, эссе, основной темой и содержанием которых стали зарисовки картин природы, а также рассуждения автора о сути и роли человека, о взаимодействии и соседстве людей и природы, зачастую не то, что бесхозяйственном, но расточительном и пагубном.

И предельным контрастом выглядят зарисовки родного края и его просторов и хозяйственно-бесхозяйственной деятельности человека, так и кажется порой, что у людей есть некий злой умысел и злая целенаправленная губительная воля.

Такова ли природа человека?..

Свой среди чужих, чужой среди своих

Вообще после прочтения некоторого, небольшого, количества страниц мне на ум пришёл фильм Джеймса Кэмерона «Аватар» — уж слишком фабула книги вписывалась в киношную историю. Прежде всего антуражем — и там и там события происходят на некоей как бы дикой планете, и в романе, и в кино имеются как бы дикие аборигены, которые затем на самом деле оказываются просто отлично встроенными в биосферу родной планеты и живут, не создавая искусственную среду обитания, как это делаем мы, земляне, а максимально полно приспосабливаясь к естественным внешним условиям и только в рамках сохранения биосферы позволяя себе некоторые локальные вмешательства. Правда в нашей книге аборигены героиню подвергают биотрансформации, приближая её облик и физиологию к местным ребятам для того, чтобы она могла не просто выживать, но и жить в местных не слишком благоприятных для землян условиях. В кино же всё происходит уже иным образом — ну, вы помните. На этом уйдём от «Аватара» в сторону, ибо чем дальше, тем больше роман становится полностью автономным (разве что немного напоминает какие-то книги Урсулы Ле Гуин и некоторых других НФ-авторов).

Вообще читатель должен быть готов к неспешному и не страдающему излишним приключенчеством повествованию — перед ним (читателем) спокойно разворачивается довольно плотно проработанная автором картина чуждой нам планеты, с богатым растительным и животным мирами, а также с весьма оригинальными социокультурными особенностями существования местного народа. При этом основной смысловой и содержательный упор автор делает именно на социокультурном наполнении книги, и это вовсе не скучно — быть вместе с нашей героиней в роли начинающей местной жительницы и изучать образ жизни и систему взаимоотношений среди ставших постепенно практически своими тенду — так называется этот народ.

Эми Томсон придумала несколько вполне оригинальных ходов для того, чтобы усложнить и сделать более богатым и поведение нашей героини Джуны, и для того, чтобы сделать крепкий основательный задел для последующих книг цикла — ведь впереди множество возможностей для развития отношений между землянами и тенду. И вот тогда мы увидим, куда нас поведёт автор — в колонизацию этой планеты Землёй или в равноправное сотрудничество… Хотя при столкновении разных культур неизбежно происходит их взаимное влияние друг на друга, и тут могут быть разные разности.

И не друг, и не враг, а так...

I

Сразу расставлю быка за рога и возьму все точки над И — у меня довольно непростое отношение к Андрею Тарковскому. При всём при том, что смотрел и не без удовольствия его «Сталкер» и «Солярис» и чуть с меньшим удовольствием «Зеркало» и «Ностальгию». Однако, по здравому размышлению, есть предположение, что в Солярисе я люблю не Тарковского, а Станислава Лема, в Сталкере — братьев Стругацких, а в Зеркале и Ностальгии — Олега Янковского, Эдуарда Артемьева и других великолепных актёров и творцов.

При этом нельзя сказать, что именно не люблю Тарковского — такая формулировка предполагает активное негативное отношение. И нелюбви как эмоционально-чувственного отношения нет. Но нет и любви. Скорее есть понимание (от ума) особенности Андрея Тарковского как кинематографической величины, но только от ума, эмоции и чувства здесь нет. А неприязнь к нему в осознанной форме имеется с давних пор после просмотра сцены с несчастной заживо сжигаемой коровой в фильме «Андрей Рублёв» — вот этого страдания и мук ни в чём не повинного животного я ему точно простить не могу.

II

Дневник дневнику рознь. Многие люди пишут дневники. Например, я с удовольствием и интересом читал и перечитывал фронтовые дневники Константина Симонова. И с интересом читал всякие путевые дневники геологов, полярников, писателей и актёров, и других людей. Чтение дневников — совершенно особенное явление в страсти к чтению.

И дневники многих людей опубликованы — чьи-то посмертно, а чьи-то и при жизни их владельцев. И есть две большие разницы в мотивации писания своих дневниковых заметок. Прежде всего — предполагает ли автор, что у его дневника будет читатель — не он сам, а некто внешний. Ведь даже если только лишь в подсознании автор дневника предполагает или хотя бы допускает, что у его дневника будет читатель и паче того читатели, то, скорее всего, и содержание дневника, и форма его изложения будут ориентированы на этого внешнего читателя. Автор дневника волей-неволей, но будет подстраивать свой стиль и свои записанные мысли под этого неизвестного предполагаемого читателя. И тогда мы не можем точно судить о том, насколько искренен и открыт был автор дневника в тот или иной дневниковый момент.

И совсем другое дело, если человек вёл свой совершенно личный дневник, считая, что его — этот дневник — никто и никогда читать не будет. При этом здесь важно именно активное нежелание автора дневника подпустить кого-то — пусть даже и близкого и родного человека — к его строкам. Между формулами «я не хочу» и «я хочу» есть большая разница — первая всё-таки пассивная форма нежелания, а вот вторая — активная желания. Так вот, если автор дневника хочет чтобы его дневник оставался личным и секретным для любого вероятного читателя, то только тогда он может излагать свои мысли и суждения открыто. Если, конечно, он умеет быть открытым перед самим собой...

III

Трудно сказать, с каким именно отношением писал Андрей Тарковский свой многотомный более чем полутора десятилетний мартиролог. Но всё-таки кажется мне, что он понимал, что его дневники будут кем-то и когда-то прочтены. Сказывалось ли это на тех словесных формулировках, которые он использовал при написании дневника, или не слишком — мы не знаем. Возможно что и сказывалось.

Но в любом случае мне не слишком понравилась та категоричность и негативная оценочность Андрея Тарковского в отношении целого ряда упоминаемых в Мартирологе людей. Причём людей вполне уважаемых и заслуженных как в мире кино, так и в актёрской среде, да и в прочих местах. При этом порой возникало ощущение, что Тарковский как бы сравнивает того или иного человека с самим собой и старается опустить сравниваемого в табеле о рангах. Есть в этом какая-то нечистоплотность, что ли. Ведь одно дело, когда ты оцениваешь стати того или иного актёра и пишешь, что у Имярека глухой невыразительный голос или срезанный подбородок, лучистые глаза или красивые руки — здесь ты просто берёшь во внимание индивидуальные особенности актёра для того, чтобы оценить пригодность его к той или иной роли и максимально использовать его — актёра — индивидуальные особенности. В такого рода оценивании ничего уничижительного нет. А вот когда ты налево-направо разбрасываешься словами «подлец, ничтожество, негодяй» и прочими подобными характеристиками, то выглядит это не слишком привлекательно. И мне вот эта тарковская особенность в глаза бросилась — бросилась и застряла там, в моём, наверное, немного пристрастном глазу.

IV

Пара рассуждений по поводу творчества и его содержания, его наполненности, его направленности. Ведь человек может поделиться только тем, что имеется у него. Есть пища и вода — он может дать воду и пищу. Есть состояние внутреннего полёта и свободы — он делится свободой полёта. Фильмы Андрея Тарковского в этом отношении скорее наполнены болезненными чувствами и переживаниями, внутренней дисгармонией, мучениями и страданиями. И значит именно этими чувствами, эмоциями и состояниями была наполнена душа Андрея Арсеньевича. Именно поэтому «Солярис» Тарковского так сильно отличается от «Соляриса» Лема — у них разные смысловые центры. Точно также, как разные содержательные и смысловые центры у «Пикника...» Стругацких и «Сталкера» Тарковского. И ведь не просто так, из прихоти Станислав Лем не слишком положительно принял тарковскую версию «Соляриса»...

V

И мне искренне жаль Андрея Тарковского. Жаль его просто как человека. Потому что конечно с его обострённым восприятием жизненных реалий он испытывал длительные и мощные страдания. От непонимания его другими людьми и от неприятия его творческой позиции официальными властями. От стычек и столкновений с другими людьми — как в быту, так и в творчестве. От любовей и нелюбовей, от удач и неудач, от успехов и поражений, от слов и от молчания, от осуждения и от восхваления… Мне кажется, что человеку с такой внутриличностной конструкцией, какую можно предположить у Андрея Тарковского, вообще сложно жить на свете и быть при этом в состоянии гармонии с собой и с миром.

Знаете, вот я бы не хотел иметь такого человека в своём личном приближении. Ни в друзьях, ни, тем паче, во врагах. Не берусь ни судить, ни осуждать Андрея Арсеньевича Тарковского. Он был таким, каким он был. Его не стало, он ушёл в свои земляничные поля и живёт теперь где-то там за радугой. И может быть даровано ему там заниматься своим любимым делом — снимать своё новое кино. Про тех, кто уже там, рядом с ним или неподалёку. И про нас, оставшихся здесь. Пока что ещё остающихся.

Мы дошли, значит, этим ты всё доказал (А.Розенбаум «Корабль конвоя»)

Весьма! Казалось бы вполне себе романтико-лирическая мелодраматическая история, а вот поди ж ты — и читалась что называется «на одном дыхании», и вспоминается после прочтения вот уже с неделю только со знаком «плюс».

А всё началось с того, что сам факт организации военно-морским флотом такого рода пассажироперевозок (в книге их почему-то называют грузоперевозками, ну да ладно, свалим на неуклюжесть переводчика) до этого мне не был знаком вообще. И даже мыслей не возникало — вот что значит, что всё-таки мы сосредоточены на реалиях Великой Отечественной войны и в гораздо меньше степени знаем о войне на Тихом океане и иже с ним. А ведь и правда — громадное количество военных кораблей, и соответственно, моряков, авиаторов и морских пехотинцев, а также всяких вспомогательных служб было сосредоточено на просторах этого самого большого океана Земли. И по окончании войны и возникла вот эта необходимость отправить по домам не только самих военных, но и их жён — ведь война там длилась с декабря 1941 и до сентября 1945, и за это время конечно же была и всякая прочая невоенная жизнь, встречались и влюблялись люди, создавались семьи…

А вот затем автор сумела привлечь внимание уже с нашей главной героине, к молодой австралийке Маргарет, которая будучи крепко в деликатном положении отваживается плыть через несколько океанов (не считая морей) в Великобританию к своему молодому мужу. Да ещё не на комфортабельном пассажирском лайнере, а на стареньком раненом и латаном авианосце, наскоро приспособленном к изрядному количеству этих внезапных и необычных пассажиров, к этому чуждому морям и океанам живому «грузу». А там и с другими героинями рейса свела нас Джоджо Мойес.

И всё основное содержание романа занимает если не каждодневное, то всё-таки более-менее подробное описание событий и происшествий, случавшихся во время этого не самого простого рейса. Причём каждая отдельная глава художественная предваряется либо выдержкой из реального дневника какого-то реального человека, также находившегося на этом корабле, либо цитатой из газетной публикации того времени, либо заметками членов экипажа авианосца, что безусловно добавляет реалистичности этой художественной книге.

Конечно же автор сумела накрутить и интригу, причём таких моментов в романе несколько, и если некоторые из них разрешаются по ходу чтения, то парочка держат марку таинственности до самого финала. Ну и ещё один плюс — Джоджо Мойес сумела удержать роман от чрезмерного мелодраматизма.

Туда ехали, за ними гнались. Оттуда едут, за ними гонятся. Какая интересная у людей жизнь! («Не бойся, я с тобой»)

Вполне симпатичный авантюрно-приключенческий роман с фоном из конца перестройки и начала дикого передела в нашей стране. Т.е. на дворе самое начало 90-х. А наш главный герой — опытный и довольно именитый каскадёр, за плечами которого работа в фильме «Пираты XX века», «Не бойся, я с тобой» и в других известных картинах. Правда автор, чтобы чего не подумали и не стали искать имя героя в титрах, названия упоминаемых в книге картин слегка изменил, дабы дать понять, что образ героя собирательно-выдуманный.

И вся интрига книги состоит как раз в кинопроизводственных и кинорыночных делах и отношениях — как известно, на гребне мутной волны всегда можно выскочить на вершину денежных пирамид и прочих финансовых потоков. И потому появляются разного рода махинаторы и спекуляторы, которые лопушат любого наивного человека, поверившего в свою удачу или же в свою неотразимость-непобедимость, либо ещё в какие-то свои якобы чрезвычайно особенные свойства и качества.

Но ведь у честного человека дорога, в общем-то, всегда одна, а у преступника никаких морально-нравственных и этических границ в его выборах нет. И потому наш герой попадает в нелепые, однако смертельно опасные ситуации, где ведётся самая увлекательная из охот — охота на человека. Причём в роли дичи — он сам.

Понятное дело, что нашей книге имеется и неотразимая красотка, с которой у нашего героя произошёл внезапный коитус, и образ которой он впечатал в свою память и в своё сердце. И конечно же, тут вам будут и трупы, и погони с перестрелками, и захват заложников, и прочие киношно-жизненные трюки — а что вы хотели, ведь Виктор Ломакин — настоящий трюкач.

Осторожно: пиявки и клещи

Аудиозапись пьесы, не адаптированная под радиослушателя, однако нисколько от этого не потерявшая — всё происходящее на сцене понятно даже и тогда, когда действие проходит в молчании или междометиях — заразительный смех зрителей в зале подсказывает варианты происходящего. Тем более, что в спектакле заняты маститые актёры Московского академического театра сатиры, известные советскому телезрителю по знаменитому в 60-х — 70-х «Кабачку 13 стульев»: мы уверенно узнаём голоса Ольги Аросевой и Романа Ткачука, Зиновия Высоковского и Георгия Менглета, Виктора Байкова (кто же не помнит пани Монику и пана Владека, пана Зюзю и пана Вотрубу!). И их характерные и неподражаемые голоса помогают радиослушателю в лицах и красках представить себе всё происходящее на сцене.

А на сцене сатирическая пьеса от Сергея Михалкова. В которой высмеиваются нравы определённой части интеллигенции тех лет. Причём вначале под сатирический удар попадает стремление приобрести что-то модное и дорогое, часть из которого становится предметами роскоши и довольства, а остальное используется в качестве подношений туда-сюда, т. е. нужным людям, которые в ответ не преминут отблагодарить дарителя. А затем по ходу действия мы узнаём о способах и приёмах защиты разного рода диссертаций и получения научных званий и степеней — бизнес и только бизнес. И автор в конце пьесы нашёл очень многозначный сценический приём с этими повторяющимися звонками телефона…

Ей богу, не пожалейте пару часиков своего свободного времени, удовольствие, полученное от прослушивания пьесы, того стоит!

У страха глаза велики, или Слухом земля полнится

Радиопостановка по небольшому рассказу автора. Т.е. на каждую роль свой актёр и голос ведущего само собой.

А в центре внимания Лескова — вроде бы комичная ситуация с мнимым ограблением на пустынном и славящимся своей опасностью месте.

Хотя на самом деле под этой комичностью спрятана серьёзная озабоченность масштабом преступности. Ведь и сами мнимость и комичность возникли не на пустом месте, а только из страхов, порождённых слухами и сплетнями о действиях банды грабителей.

А разве в жизни оно не так — наслушаешься разных ОБСок и других пужалок, и потом начинаешь видеть опасность в любом встречном-поперечном ночном прохожем. И внутри тебя рефреном слова известной когда-то песенки «Ой, рятуйте, граждане хорошие, из кармана вытащили гроши».

Вызываю огонь за себя, или «По квадрату четыре, десять било шесть батарей»

Поскольку рассказ был написан не в один приём, а начат в 80-х и закончен уже в нулевых, то вот эта разница в подходах к теме и сюжету ощущается. Не смогу точно отметить, где был более молодой Астафьев и с которого места пошёл Виктор Петрович преклонный. Но вот это порожек ощутим.

Главным героем рассказа становится молодой несуразный паренёк, добавивший себе образования и выучившийся на офицера. Однако на самом деле настоящим офицером так и не ставший — уж больно нелепый это был солдатик в офицерских погонах, да и командовать он не умел, и выстраивать взаимоотношения с подчинёнными у него не получалось.

И вроде так бы и прошёл он всю войну болтаясь в разных небоевых ролях и ипостасях — Астафьев довольно подробно описывает все эти роли и ипостаси, — однако всё-таки один единственный эпизод из его негероической военной биографии переворачивает всё с ног на голову — всего один единственный поступок парня возводит его на героическую высоту.

И казалось, на этом немного пафосном месте и можно было бы закончить рассказ, однако фронтовик-окопник Астафьев знает, что после подвига жизнь продолжается, и если ты обезноживший инвалид, то жизнь твоя уже будет совсем другой. И кем ты станешь в этой другой послефронтовой жизни — одному Богу известно.

Молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почёт

Малоизвестный (это я про себя сейчас говорю) спектакль по пьесе А.Н. Островского, постановка Бориса Бабочкина (он же в одной из ролей). Набор актёров середины 60-х годов Академического Малого театра СССР.

Под пристальным взглядом драматурга находится не слишком богатая, но однако и не из бедных, купеческая семья в Москве. Всем хозяйством заправляет бабушка, сын её кутила и промотчик, а старушка настолько не старушка, что рулит в доме всем и вся.

Ну и, как водится, есть в доме внучка в возрасте «на выданье», а также не слишком чистоплотный и плутоватый приказчик, да в слугах некий молодой человек…

Молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почёт — правда, в нашем случае слова эти не совсем к месту, а вот вспомнились...

«Полковник наш рождён был хватом» (М.Лермонтов «Бородино»)

А вот это уже совсем незнакомое произведение, ибо и авторства нацреспубликанского, и постановка Белорусского государственного академического театра имени Янки Купалы (1988 г.). И потому вряд ли мы с этим произведением могли пересечься. Зато сознательные поиски по архивам Всесоюзного радио дают возможность послушать много чего новенького из старенького.

Сюжет полуфантастический, ибо вводит нас в мир некоего придуманного министерства, причём сразу в кабинет министра, который занят приёмом посетителей. И вот на приём является некий изобретатель, который заявляет, что изобрёл действующую модель дуромера. И всё последующее как раз и крутится вокруг испытаний этого прибора, коллизий, возникающих при этом, столкновений мнений и характеров действующих лиц — а на совещание собраны важные и ответственные работники министерства. Понятно, что министр хочет проверить прибор и на них самих, но… а кто ж не испугается того, что прибор может обнаружить вместо мудрости дурость?

А побеждает вся и всех обыкновенная чинушность и бюрократизм, а также изворотливость и тот самый интеллект, только не в высоком его понимании, а чисто приспособленческий: как говорит одна житейско-служебная мудрость — если замполит не может предотвратить пьянку подчинённых, то значит он должен её возглавить, так и тут нашёлся подобного рода выход...

Куд-куда, куд-куда...

Небольшой рассказ на тему деревенской жизни. Наверное юмористический, хотя смеха в нём немного. А вот картинка жизненных реалий середины 50-х кое-какая высвечивается.

Известный факт — за кем ухаживаешь и в кого вкладываешь душу и силы, к тому и прикипаешь мыслями и чувствами. Дядя Кузя стал заведовать птичником. Но кура — птица требовательная и даже немного капризная, а потому требует неусыпного внимания и кое-каких знаний. А дядя Кузя — человек ответственный и трудяга. На том сошлись — дядя Кузя старается содержать птицу в соответствии со всеми научными и практическими требованиями, а кура ему за это яйца несёт исправно, да и болеть стала помене. А ведь работу-то одному не своротить, и дядя Кузя заручился помощью и поддержкой местных…

Да что я вам рассказ пересказывать буду — вон, стоит книжка на полке, возьмите и сами прочитайте. Аль в интернете аудиоверсию найдите и послушайте — умного и хорошего человека чего не послушать, верно?

Побеждать нужно мягкой силой

Прочитанная почти пять лет тому назад первая книга цикла была мной оценена на не слишком высокие 7 баллов: «чего-то мне в романе не хватило. То ли слишком много было китайскости. То ли слишком рыхлыми показались НФ-допущения. То ли просто какая-нибудь тяжёлая заряженная частица мимо пролетела. Но читать продолжение никак не хочется. Увы. Пусть я останусь в неведении» — так завершил я тот свой отзыв. Однако игровые обстоятельства вынудили всё же продолжить знакомство с перлами современной научной фантастики.

На этот раз всё действие (все действия) романа происходят на Земле и в Солнечной системе — в трисолярианскую систему мы заглянем только посредством астрономической аппаратуры и совсем ненадолго. Понятно, что раз для Земли возникла угроза, то перед всей планетой во весь рост встала задача предотвратить негативное воздействие чужого разума и постараться победить в будущей битве двух цивилизаций. Тем более, что агрессорами являются трисоляриане и земляне имеют полное право сопротивляться всеми возможными (и невозможными) способами.

Автор придумал довольно оригинальный подход к решению этой непростой задачи в условиях, когда любое действие учёных Земли находится под наблюдением враждебных нам сил. И основным событийным наполнением романа стали описания разных подходов неких специальных людей, назначенных для решения непростой задачи сопротивления и победы.

Понятное дело, что возни было много, а толку — пшик… ну, или почти пшик. А решение нашлось совсем в неожиданном варианте.

Но всё-таки для меня этот неплохой роман, как и первая книга цикла, не стал чем-то особенным — мне показалось (возможно, что именно показалось и на самом деле это не так), что он (роман) слишком растянут и затянут. Ясен пень, что автор стремился накрутить интригу и накачать напряжение в читателе, но вот это ощущение некоей тяжеловесности осталось — по моему сугубо субъективному мнению книга оказалась с утяжелителями, которые вполне можно было бы снять.

Отслужил солдат службу ратную...

Люблю вот такие средневековые истории. В особенности, если они написаны колоритным и вместе с тем довольно простым литературным стилем — это как с солью или приправами при приготовлении пищи — и недосол и пересол явственно чувствуются и сказываются на вкусности блюда, а если всё в меру, то просто вкушаешь вкуснотень и блаженствуешь. В этой книге как раз всё в меру и потому вовсе не задумываешься о литературных особенностях книги, а просто погружаешься в средневековый антураж и вместе с главным героем пытаешься выполнить запрос местного феодала.

При этом автор вовсе не стремится представить нашего отставного солдата этаким рэмбо-крепким_орешком — Яр то и дело получает люлей, ушибы и травмы, и даже ранения. Однако многолетний военный опыт помогает ему выстроить взаимоотношения и с селянами, и со стражей замка, а успехи в поимке неких замогильных существ и вовсе превращают его в человека слова и дела. Он обрастает дружескими связями и полезными знакомствами, приобретает более-менее верных слуг и товарищей и уже совсем близок к выполнению поставленной перед им задачи.

Однако автор вовсе не хочет заканчивать всё хэппи-эндом, тем более, что перед нами только начало целого цикла и нашего героя ждут новые приключения. А поскольку книга читателю понравилась, то значит эти новые приключения Ярослав Волков будет совершать не в одиночку, а в компании не только со своими соратниками, но ещё и вместе с читателем.

А могло бы быть совсем иначе

Восемь годочков тому обратно читал эту историю, а вот теперь решил повторить пройденное уже в формате радиоспектакля — постановка Григория Козинцева 1956 г. в исполнении актёров Ленинградского академического Театра комедии. Поскольку труппа питерская, то знакомых актёрских имён нет ни одного, что добавляет своего колорита — ведь популярные актёры зачастую тащат на себе отпечаток уже сыгранных ролей, знакомые интонации и прочие индивидуальные особенности, а с незнакомцами всегда есть доля интриги.

А центральная мысль осталась прежней — стоит ли всегда добиваться знания всей правды? Может быть, иногда незнание всего и вся сохраняет и мир (во всём мире) и добрые отношения, и имидж хорошего человека, и дружбу-любовь, наконец, даже жизнь? Где граница просто лжи и лжи во спасение? Тем более, что срывая маски с других, ты всегда должен помнить о том, что в таком случае непременно найдётся и для тебя самого срыватель маски, открыватель шкафа со скелетом и правдолюб-принципиал.

И маленькая реальная история (имена изменены): мои друзья рассказали — довольно много лет тому назад Юля обнаружила в прихожей на вешалке деталь дамского нижнего белья, причём не своего, а супруг Коля на её вопрос «Чьё это?» спокойно ответил «Юля, ну ты же умная, придумай сама». На том конфликт умер не начавшись. До сих пор дружно и весело живут во взаимной заботе и любви.

Без названия

Решил пройти вдоль творчества Виктора Астафьева и потому взялся за перечитывание некоторых его произведений. Тем более, что с предыдущего прочтения времени прошло уже немало и многое успело подзабыться-подвыветриться.

Насколько можно понять из контекста, это зима 1941-42 гг (в одном из разговоров упоминается о том, что наши под Москвой дали немцам прикурить каким-то огнём — надо полагать, «катюша» имелась ввиду). Холодная и голодная первая военная зима. А сибирская зима и того паче редко бывает «тёплой». И молодой семнадцатилетний паренёк-ФЗОшник отправляется по зову своей тётки в родную деревню. Путь неблизкий для пешего паренька, часть дороги проходит едва ли не по бездорожью, а тут ещё запуржило-заметелило — не пропасть бы ненароком, а то ведь пальтишко на «рыбьем меху» да ботиночки не слишком пригодны для сибирской зимы.

И вот по ходу своего студёного пути паренёк вспоминает разные разности из своей пока что ещё немудрёной жизни, симпатии и ФЗОшное бытие. Эти мелкие детали пацанской полуказарменной жизни много о чём говорят читателю из наших поздних времён, а когда повествование переходит в другие, уже не путевые встречи и разговоры, в домашние семейные беды и хлопоты, то и вовсе начинаешь чувствовать себя сидящим за одним столом с нашим героем и его племяшками, слушающим нехитрый горестный рассказ тётки Августы, а потом идущим на вынужденную охоту со стареньким ружьишком и вымещающим всю злобу на обстоятельства на старом диком козле…

А где-то далеко-далеко гремит война, и люди убивают друг друга, и нашему пареньку вскорости предстоит отправиться туда, в эту гремящую кутерьму смертоубийства…

Повесть слушал в исполнении Дмитрия Назарова (да-да, того самого) — отличная начитка и великолепно дополненный разными мелодиями и шумами звукоряд, и возникает такое мощное ощущение русскости и своей причастности к этой русскости, что понимаешь, что только такой мастер русского слова как Виктор Астафьев и мог написать книги такой проникновенности и силы воздействия. И не понимаешь, как после чтения таких книг можно перестать быть русским — как это сделали некоторые… Но это уже совсем другая, непростая и болезненная тема...

Ну, Дина Ильинична, я Вам этого не забуду!

На самом деле мы имеем дело не с трилогией, а с одним большим романом под общим названием «Наполеонов обоз». Ведь нельзя же считать отдельными книгами каждую из четырёх частей толстовского романа-эпопеи «Война и мир» — так и здесь, ни одна из книг трилогии не является законченной историей и читатель, начав однажды читать «Рябиновый клин», не сможет прервать чтение и уйти от книги — судьбы героев не закончены и за бортом остаётся много интересного.

Вот с такими мыслями я и начал чтение третьей части этого триединого романа. И тут Дина Рубина остаётся верна себе — она то даёт нам актуальное для героев романа время и мы наслаждаемся гармонией отношений Надежды и Аристарха и радуемся происходящему между ними, то ведёт нас по событиям их судеб, имевших место быть до их новой встречи, и мы потрясаемся прожитым и пережитым ими обоими.

А под конец автор и вовсе задирает приключенческую планку на высоту, годную для взятия только опытному прыгуну с шестом, и читатель, по сути, испытывает и катарсис, и чувство хинной горечи — такие финальные ходы придумала (или подсмотрела?) Дина Рубина.

Всё это мастерски выписано филигранно отточенным русским литературным языком и доставляет читателю высочайшее наслаждение ещё и от самого процесса чтения. Насоветовал книгу супруге и надеюсь, что она оценит мастерство Дины Ильиничны.

Мы жили голодно, но весело — вспоминала моя мать...

Север нашей страны — не заполярный, но север. Зона рискованного земледелия. Первые послевоенные годы. Страна в разрухе, карточная система, недостаток продуктов. Понятно, что в центре внимания писателей и драматургов тех лет эти проблемы стоят на первом месте. И потому — небольшие соседствующие колхозы на северных территориях СССР. Однако заход драматург делает через любовную тему — в деревнях того времени молодых девчат и женщин было достаточно, а вот с мужчинами, по понятным причинам, было посложнее. И в нашей истории, конечно же, появляются молодые девушки и молодые же ребята, а там где встречаются молодость и задор, непременно возникают симпатии и чувства.

Однако вот какое дело — помимо симпатии есть ведь и характеры. И потому чувство тянет к любимому, а своенравный характер сталкивает строптивицу с ним же лбами, да так, что вместо соединения сердец возникает вполне серьёзный и длительный… конфликт, хотя, скорее, это просто соперничество и стремление доказать и показать себя. «Показательные выступления» — как сказал некто Гоша (он же Жора, он же Гога) в одном известном и любимом фильме.

Но тут ведь не просто самодурство, тут столкновение отчасти принципиальное — один считает, что главное дисциплина, а другая говорит, что только организация сельского труда по науке. Кто прав? И сойдутся ли наши герои? И будет ли вообще свадьба в этой пьесе? И что это за приданое такое?..

Последняя книга...

Вряд ли эту повесть можно именовать художественной — скорее, это автобиографические записки об определённом периоде жизни Т.е. Астафьев здесь не пытается охватить всю свою жизнь, а вспоминает только молодые годы: начинает воспоминания с момента, когда он на фронте застрелил своего немца и затем так и идёт по хронологии — ранение, санпоезд и госпитали, демобилизация и возвращение с только что обретённой супругой в родные пенаты, взаимоотношения с родительской семьёй жены и обустройство их жизни в первые послевоенные годы — и всё это в деталях и подробностях.

При этом в силу особенностей собственного характера, которые, как известно, к старости всегда заостряются и делаются более выпуклыми, заметными и значимыми, Астафьев в основном останавливается на негативной стороне бытия, вспоминая всё прожитое преимущественно в тёмном свете и изображая только изнанку пережитого. И потому читать (в моём случае — слушать) всё это совсем непросто, и несмотря на авторитет Астафьева, не всегда и не во всём с ним соглашаешься.

Жизнь ведь всегда богаче наших представлений и воспоминаний о ней. И уже от внутренней позиции автора автобиографии зависит, что именно он сделает главным в своих жизненных событиях, и каким языком он поведает читателям о пережитом. Астафьев в этой книге сделал акцент на собственном негативном восприятии жизни — что ж, когда ты уже весьма немолод (74 года) и накопившиеся за жизнь болячки собрались в кучу и составляют привычный надоедливый фон твоей жизни, то понять его можно. Просто нужно иметь это ввиду, читая эту книгу. Совсем неплохую, качественную книгу. Написанную живым астафьевским литературным стилем.

Мы не выбираем, как начать свою жизнь. Но всё остальное выбрать можно...

Совсем недавно прочитал американского происхождения «Страну приливов» от Митча Каллина. Сравнение книги Геласимова со «Страной...» напросилось сразу, ещё во время чтения первой части «Чистого кайфа» — и в той и в другой книгах герои и персонажи ведут схожий образ жизни: как поётся в песне «секс, наркотики, рок-н-ролл». Правда в нашей книге вместо рок-н-ролла мы имеем рэп — наш герой не просто увлекается рэпом, он зачастую даже думает рэпчитативом.

Так вот, американская книга получила от меня оценку в 5 баллов, и только потому, что снятый по ней фильм добавил полновесный заслуженный балл, а если без фильма, то самое большее было бы 4.

А вот в романе Геласимова, при внешней схожести, всё однозначно и чётко подводит читателя к осознанию основных базисных пониманий и смыслов. Которые кратко можно сформулировать примерно так: перестань быть кем-то и начинай быть самим собой. Сдуй свой раздутый радужный мыльный пузырь понтов и ЧСВ, вернись в свою истинную форму. И осознай своё предназначение — делай что должен и прими смиренно то, что будет. Проникнись, наконец, глубинным смыслом песенной фразы:

«Когда меня не станет — я буду петь голосами

Моих детей… И голосами их детей.

Нас просто меняют местами.

Таков закон Сансары — круговорот людей»

И вообще, просто поставь этот трек Басты и послушай его внимательно,

В слову: сам я из поколения хиппи и потому моя музыка — рок в разных его вариациях, но ближе к мелодичному харду. Однако некоторые треки наших рэперов всё-таки достают и меня, ибо в них есть смыслы. Слушающий — да услышит!

Ожидаемо-внезапно

Очень в стиле лучших книг Даниила Гранина. Линия романтической любви двух едва ли не антагонистичных фигур своего времени — девушки-полукровки (мать немка, а отец — русский офицер, насильник) и стопроцентно русского, волею судьбы и своего руководства оказавшегося в Германии и там встретившего свою возлюбленную, тесно переплетается с несколькими другими линиями и сюжетно-событийными слоями. В результате получился совсем небольшой по объёму, но весьма сильный по эмоциональной нагруженности и плотности роман. В котором обе составляющих — и Она, и Всё остальное — являются взаимно важными и необходимыми друг другу, как две, казалось бы, отдельных ноги или руки являются всегда парой.

А в придачу рассказ военной поры о совсем необычном случае, о встрече двух человеческих начал, главным в которых было чувство справедливости и благодарности.

Дядя Сэм, ты чокнутый на всю свою звёздно-полосатую голову!

Der’mo ebu4ee — в одной из жизненных (пока ещё для него жизненных) ситуаций произнёс отец главной героини. И именно эта короткая идиоМАТическая фраза лучше всего отражает первичное реактивное ощущение, возникшее в клетках моего извилистого серого вещества. Не люблю (хотя и умею) матиться, но тут кроме матерка мало внятного напрашивается на язык.

И не то, что книга вызывает отвращение из-за отвратного содержания (хотя и такое наполнение в ней имеется — и физиологичность, и непристойности, и перверзии разного алко-нарко-некро-педо-рода). Вовсе нет, к этому мы привыкши. А оторопь вызывает вечный вопрос — а зачем? Зачем вообще выродилось вот это книжное чудо гороховое, именуемое «Современной зарубежной литературой»? Какой концепт в нём (в чуде гороховом) содержится? Так и хочется спеть «ты скажи, ты скажи чё те надо, чё надо?», адресуясь к автору. Потому что ничего кроме «захотелось повыё...ться» в голову не приходит.

Просто на похожие темы написаны и прочитаны другие, на мой взгляд и вкус более толковые книги — прежде всего, Кена Кизи имею ввиду. И там всё более-менее понятно и внятно, и как относиться к читаемому зависит от самого читателя, от его собственных ценностных ориентиров. А в этой книги ничего такого я не обнаружил. Нет, понятно, что образы и отца, и матери донельзя отвратные, и потому это отвратное отношение читателя к ним вроде как бы должно перекинуться и на их образ жизни, и на послесмертия. Но слишком старательно это нужно вытаскивать из книги и тщательно формулировать, а само — нет, не вытанцовывается. Да и вот это их наркофильство покрыто затем слоями следующих книжных событий и потому перестаёт быть смыслом/антисмыслом. А может быть, это автор вообще в отношении американских контркультур выпад сделал? Типа зеркало литературное поставил, позырьте, люди, вот чё вас ждёт, если вы не перестанете с герычем и прочими метадонами дружбу водить? В общем, слишком всё это по-американски.

Ладно закончим бухтёж и отправимся в видеоряд, вдруг там что-то станет иначе и суть выйдет из сумрака...

(прошло два часа) А вот фильм — совсем другое дело. И не потому, что плохиши стали хорошишами. А чисто с точки зрения кинематографической. Отличный видеоряд, хороший подбор актёров, актёрская игра и работа оператора выше всяких похвал, гримёры и костюмеры поработали на славу, создав именно такие образы, какие были спрятаны в тексте книги, и даже некоторое неизбежное изменение сюжета скорее всего пошло фильму на пользу.

И тут хочется, наконец, сказать пару слов об одиннадцатилетней девочке. Которая в силу образа жизни родителей не посещала школу (однако худо-бедно умеет читать) и не имела друзей, и потому вынужденно постоянно играла в ролевые игры, которые и так свойственны для детей определённого возраста. Просто здесь наша героиня играла все роли сама, помогая себе при помощи голов от барби и прочих предметов внешнего мира. А собственной фантазии ей хватало с лихвой. Понятно, что такие детские ролевые игры постепенно помогают ребёнку социализироваться, однако в нашей весьма специфической ситуации…

В итоге получается так, что книга вымучила оценку 4+ — плюсик за те мысли и поиски смысла, которые она вызвала во мне-читателе. А фильм получает ровно на один балл больше, т. е. 6- — минус за чувство омерзения при просмотре некоторых натуралистичных сцен, которые киноспециалисты были вынуждены вставить в фильм, ибо без них и фильм бы не состоялся. И дело даже не в натурализме, ибо видишь, что поработал гримёр или сделан муляж трупа, а дело в том чувстве противного, когда 11-летний ребёнок возится с этим воняющим покрытым трупными пятнами телом своего наркоши-отца, трогает его, обнимает и даже спит с ним в обнимку. Но тут опять мы возвращаемся к автору книги, все претензии к нему.

Там, внизу, порядком темно...

Не берусь сравнивать этот роман Кронина с другими его книгами. Просто потому, что хотя и имею в багаже прочитанного несколько книг этого автора (на самом деле всего три), однако все они для меня настолько разные, что по-разному не сопоставимые, не подлежащие сравнению (ну, вот некорректно же сравнивать умное с красивым). Зато легко пришло на ум сравнение с книгами других не менее, а может быть, и более маститых авторов: прежде всего, это Эмиль Золя и далее соотечественник Кронина Голсуорси. Но тут всё более-менее понятно: у Эмиля Золя есть роман на точно такую же шахтёрско-социальную тему, а у Голсуорси в его знаменитой саге события происходят в том числе и в эти же самые времена — первые три десятилетия века XX. Только у Голсуорси в центре внимания несколько иные социальные слои английского общества. И проблематика, соответственно, несколько иная.

И вот с таким привкусом некоей вторичности я и читал этот роман Арчибалда Кронина. Однако постепенно по мере погружения в событийную гущу этот привкус напрочь исчез и в центре внимания остались главные герои романа. При этом для меня Дэвид Фенвик не стал единственным главным героем романа — такими можно назвать несколько человек. Но конечно, в центре стоит противопоставление всё-таки двух людей: Дэвида Фенвика и Джозефа Гоулена. Однако и некоторые другие персонажи романа с их непростыми поворотами судеб тоже занимают внимание и сочувствие читателя: это и семья Фенвиков, и Артур Баррас, и его отец Ричард Баррас, это Дженни, Хильда, Салли... При этом многие из них вовсе не являются фигурами второго плана, призванными в сюжет для того, чтобы сделать более выпуклыми главных героев романа — они живут самостоятельной жизнью и дополняют ткань романа новыми нюансами и деталями.

Вообще этот роман напомнил мне ещё об одной книге, на этот раз американца Джона Стейнбека «Гроздья гнева», в которой автор сумел показать несчастья и невыносимые тяготы и лишения целых социальных слоёв под таким острым углом, что книга оказала влияние на американскую действительность. Не знаю, было ли такое влияние книги А. Кронина на английское общество, однако внимание к себе она, безусловно, привлекла, что подтверждается хотя бы последовавшей вскоре экранизацией.

В общем, это весьма доброкачественный роман. По моему мнению.

Помни имя своё... (отзыв на сборник повестей Абрамова)

Вот правда, про Абрамова всегда думал, что он в большей степени романист, автор известной и шикарной тетралогии «Пряслины», которая, конечно же, была в своё время прочитана. Однако вот теперь мои загребущие руки дотянулись до повестей и рассказов Фёдора Абрамова, и получается, что так называемая малая проза ему удаётся не в меньшей, а может быть даже в большей степени, нежели многотомный роман. И каждая прочитанная повесть вроде бы стоит на особинку, однако же все они взаимно дополняют друг друга и создают одну могучую широкую и глубокую картину Руси первых семи десятилетий века XX. И при этом не только рисуют нам картину бытия, но являются одним большим, разбитым на главы и части раздумьем автора и о Руси, и о Севере, и о людях — в первую очередь о людях, но и не только о людях, а о том, что делает нас людьми. При этом герои повестей Абрамова чаще всего не колхозные председатели и не секретари райкомов и обкомов, а это обычные русские архангельские люди — косари и пекари, разбитные беспутные девахи и степенные колхозные старухи, пацаны-подростки и он сам, герои-фронтовики и герои трудовых будней. И потому и жизнь у них не орденоносная, а простая трудовая тягловая жизнь, — впрягся в воз и тяни его, работай работу, любись, рожай и рости детей, и умей радоваться каждому прожитому дню, пролетевшей птичке и собранной в туесок ягоде, грибу…

Фёдора Абрамова причисляют к так называемым писателям-деревенщикам. Однако на мой взгляд такая классификация в отношении него не слишком верна, всё-таки угол зрения его на действительность шире — он просто большой, настоящий Русский Писатель. Знающий и любящий всё то, о чём он пишет. И болеющий обо всём том неправедном и несправедливом, что он видит в нашем мире. Кто-то скажет, что времена изменились и что прошло более полустолетия, и потому всё уже не там и не так. Да, внешняя картинка стала другой, но люди… люди в общем-то остались теми же. А значит повести и рассказы Фёдора Абрамова по-прежнему актуальны, современны, и могут быть и поняты, и приняты душой и сердцем.

Здесь русский дух, здесь Русью пахнет

На самом деле был прослушан в аудиоформате сборник под одноимённым название, и потому отзыв сразу на все рассказы...

Прочитал в аннотации, что книга в том числе и о радостях деревенских людей и задумался. Вроде как в основном о заботах и разных сложностях в книге речь. А о радостях как-то и не припоминается. Но ведь с другой стороны — а что считать радостями. Кругом тебя свои люди, работа и дом, своя земля и своя родная с малолетства природа, в которой ты не то что просто вырос, а скорее частью которой являешься и чувствуешь себя. И заботы твои не пустопорожние, а самые простые и вместе с тем самые корневые — чтобы было всё по справедливости да по совести. И чтобы люди тебя понимали и поддерживали — помните, в фильме «Доживём до понедельника» — счастье, это когда тебя понимают…

А ещё мне кажется, что рассказы Фёдора Абрамова тесным рядком стоят с более крупными его произведениями — это я сейчас имею в виду его повести, к чтению которых приступил сразу по окончании рассказов…

Здесь русский дух, здесь Русью пахнет — это как раз и об Абрамове, и о его людях.

Быть Человеком до конца

Поскольку повесть эту читал раньше, то на этот раз взял аудиовариант «Страницы повести» в исполнении Олега Ефремова. Как ни крути, но зачастую чтение аудиокниги опытными маститыми актёрами может дать фору любому чтецу — так было с чтением аудиокниг Эммануилом Виторганом, и так же обстоят дела с чтением книг Олегом Ефремовым — неповторимые обертона вкупе с профессиональными интонациями опытных актёров создают мощные аудиальные образы и потому оказывают на слушателя неизгладимые впечатления.

Ну, а о самой повести говорить что-либо новое и несказанное другими людьми сложно. Вряд ли кто сможет уверенно сказать о себе, как он поведёт себя в такого рода обстоятельствах, в какие попали герои повести Быкова. И кто-то поведёт себя как Сотников, не сдаваясь врагу до последнего вздоха, кто-то примет смерть спокойно и сдержанно, как староста и как Бася, кто-то будет истерить и криком кричать, как Дёмчиха, но и такие как Рыбак тоже непременно будут — избави нас всех, Боже, от такого рода выбора!

Колдуй бабка, колдуй дед, колдуй серенький медведь!

Жил-был город — именно этой фразой я начал свой отзыв на предыдущую прочитанную книгу издательства Планж (Кирилл Комаров «Яибэ»). И хотя нынешняя книга никаким образом не связана с предыдущей прочитанной (у них и авторы разные, и темы), тем не менее этим же выражением хочется открыть отзыв и на эту книгу — жил-был город. Жил по-северному спокойно, степенно и ровно, до тех пор, пока в него не приехал новый для города человек — Гелий Лакин. Казалось бы, что может изменить в жизни города всего один человек? А вот поди ж ты…

Хотя на самом деле, вполне возможно, что это не Гелий Лакин как-то изменил жизнь города, а совсем наоборот — город изменил жизнь Гелия. А может быть их влияние друг на друга было равнозначимым.

Хотя начиналось всё довольно мелодраматично, настолько мелодраматично, что я уж было озаботился перечитать многообещающую аннотацию — обыкновенная отчасти слащавая любовно-романтическая и потому, кажется, что совсем банальная дамская история мало была похоже на то, что пообещал нам аннотатор. Хотя и с заворотами. А для приключабельности, кажется, впихнута криминальная история, детективная загадка, которую следует разгадать...

Однако по мере раскручивания витков сюжетной спирали мистической таинственности в книге начало прибывать, плотность загадочных происшествий стала возрастать и включились сюжетные линии мистико-магического свойства — не то, что валом повалили колдуны с ведьмами, однако и без них не обошлось. А тут ещё тайна подворотен и нарисованных порталов, ведущих… куда? Или откуда?

В общем, мелодрама постепенно превратилась в добротную и занятную мистико-приключенческую книгу. И хотя некий налёт мелодраматизма так и остался, однако всё-таки обман читателя не состоялся, а может наоборот — состоялся в полной мере. Хотя вот эта внешняя форма повествования, выполненная в форме гадания по картам таро сразу должна была подготовить читателя к тому, что мелодрама только форма, а вся смысловая кухня лежит несколько в другой плоскости.

И ещё — всё-таки надо знать о своих предках побольше — на всякий случай. И к рисункам на стенах подъездов и лестничных маршей повнимательней нужно быть — опять же на всякий случай...

А что мы знаем о литературных 20-х?!.

Вот только из-за вероятности наткнуться на книгу такого уровня и стоит из месяца в месяц годами ходить в нашу маленькую районную библиотеку и терпеливо читать то, что она может предложить. Ищущий да обрящет! И это я пишу после прочтения только произведений Геннадия Гора.

Имя Геннадия Гора мне, любителю и более-менее постоянному читателю фантастики с более чем полувековым стажем, конечно же знакомо. Причём примерно столько же знакомо, ибо впервые с его необычными фантастическими рассказами встречался ещё на заре своей юности: помнятся «Сад», «Великий актёр Джонс», «Геометрический лес» — в общем, имя знакомое. Однако, как оказалось при чтении произведений этого сборника, знакомство было весьма односторонним. Потому что с таким «профилем» писателя Геннадия Гора я точно не сталкивался. Хотя какие-то общие черты всё-таки угадываются…

Эти его повести и рассказы очень точно попадают в энергетику 20-х — по крайней мере точно совпадают с моим представлением о ней, возникшем после чтения книг других значимых и ярких авторов эпохи (Зощенко, Хармса, Булгакова…). Совпадают и дополняют эту внутреннюю картину, заполняя некоторые лакуны в этом образе эпохи.

При этом непременно следует отметить великолепный образный метафорический язык Геннадия Гора, тонкую игру со смыслами и сутями, с теми же рисуемыми им образами и картинами бытия. Короче, вау!

Леонид Рахманов для меня-читателя как автор вообще не знаком, хотя вот увидел, что он автор сценария «Депутат Балтики» и «Беспокойная старость» и внутренним голосом произнёс «Ага, понятно».

Здесь помещены две повести Рахманова. Раскрывающие творческое лицо автора с двух разных сторон. И если первая повесть («Полнеба») дополняет и отчасти продолжает начатую Геннадием Гором линию 20-х, то вторая повесть («Базиль») уже ближе к историческому реализму. Её героем становится крепостной, который по воле барина отучился (но недоучился) в заграницах на архитектора и затем попал в Санкт-Петербург во времена строительства Исаакиевского собора, в коем и принимает некоторое участие. Однако, как вы понимаете, вовсе не в статусе архитектора — Монферран рулит.

А третий автор сборника — Михаил Слонимский — тоже имя известное, но мне незнакомое. Его творчество представлено повестью «Средний проспект» — т. е. понятно, что о Питере как раз тех самых 20-х годов. И здесь мы вновь возвращаемся в реальность времени, становимся свидетелями, а то и участниками многих социальных явлений и процессов 20-х годов.

Все три автора вкупе составили гармоничную книгу, такое ощущение, что они как бы подстраивались друг под друга, чтобы книга была как единый организм — браво составителю! И нельзя не добавить похвалы книге за её чисто внешние данные — приятная обложка как визуально, так и тактильно, хорошая бумага, и вёрстка весьма удобная и размерами шрифтов, и междустрочниками, шириной полей и прочими нюансами.

Всячески рекомендую!

Горе от ума, но и без ума тоже не радостно

Для меня книга не стала чем-то шекочущим душу и стесняющим сердце. Не потому (надеюсь), что огрубел сердцем и очерствел душой. А просто потому, что и тема уже не единожды хоженая, и более яркие и сильные в этом смысле книги и фильмы уже были в моей жизни. Если про книги, то это конечно же роман (и рассказ) про Элджернона, а фильм, конечно же, «Человек дождя» (в первую очередь) и затем уже «Форест Гамп». И в смысле личного выбора (как следует поступать с такого рода людьми) для меня тут всё предельно ясно — стараться как со всеми.

Фишка-то ведь в том, что при всей их недоразвитости в интеллектуальном смысле, в эмоциональном они испытывают эмоции столь же искренне и сильно, как и прочие хомо сапиенсы. Равно как и дети — пусть поводы для эмоций взрослым могут казаться пустяшными и мелкими, сами эмоции от этого не теряют ни в силе, ни в векторе их направленности. Т.е. детское горе такое же, как и взрослое. И потому стоит в этом смысле относиться к людям такого рода всё-таки чуть бережней. И примеры тому в книге как раз имеются.

Конечно книга ориентирована прежде всего на молодёжную читательскую аудиторию. Старшие классы школы — однозначно да, но и чуть постарше тоже ещё можно и нужно макать в эту книгу.

А вторая тема книги — то, как устроены наши специальные заведения и учреждения для содержания людей подобного рода. И тут не обойтись без развитой системы как государственного, так и ведомственного контролей, а также без системы волонтёрства и общественного участия. Знаете, вот как есть действующий проект клоунов в онкоотделениях для детей, так и здесь нужно организовывать что-то подобное. Ну и конечно высокий уровень профессиональной подготовки персонала — всё-таки не всех особенных людей можно оставить в семьях под патронатом родственников или опекунов.

Прочитано специально для клуба любителей чтения г. Валдай КЛюЧ.

I Me Mine

А знаете, аннотация получилась более выигрышной и более загадочной, нежели сама книга. И в этом и плюс, но и минус тоже. Плюс потому, что возникли некоторые ожидания и предвкушения, т. е. в маркетингово-рекламном смысле аннотация сработала на все пять баллов. А минус в том, что ожидания не совсем совпали с тем, что получилось при чтении самой книги.

Это я не про то, что книга плоха, а про то, что аннотация шикарна, шикарней самого романа. Совсем, при этом, не плохого.

А вообще перед нами, конечно, история человека с маниакальными установками. Одержимый идеей фикс, которая на этот раз заключается в чувстве страстного непреодолимого сексуального влечения к очередной посетительнице книжного магазина, наш ГГ

Ну, и поскольку мы читали книгу первую одноимённого цикла, то значит будут следующие ситуации и следующие жертвы?

И если надо — жизнь отдаст солдат, он свой исполнит долг. И если надо — он примет сто смертей

А здесь мы вновь встречаемся с знакомым и узнаваемым писателем Василем Быковым — повесть написана в 1960 году, когда Быков ещё не свалился в политиканство и национализм (всё это будет позже и проявится в произведениях автора последнего десятилетия жизни).

Перед читателем возникает горькая как хина и простая в своей фронтовой обыденности ситуация: несколько наших бойцов оказались в немецком тылу… вернее, не в тылу, но в самой прифронтовой полосе на немецкой её стороне. И вот тут начинают проявляться характеры людей, их волевые качества и моральные установки.

Кто-то оказывается трусом и негодяем, всяческими способами спасая свою шкуру и бросая раненных командиров и бойцов.

Кто-то до конца следует своему солдатскому долгу и старается спасать своих товарищей несмотря на высочайшую опасность быть обнаруженным.

Кто-то, будучи по своей природе не слишком решительным и волевым, не сразу определяется с тем, как поступать в той или иной ситуации и уже по ходу развития ситуации принимает окончательные решения.

На войне как на войне, и характеры и сама сущность человека проявляются как под рентгеном — максимально контрастно и чётко, без полутонов — нельзя быть немножечко сволочью, ты или сволочь, или настоящий человек, солдат.

Сделать Дальний Восток своим и более близким

Семь лет тому назад прочитал книгу Николая Задорнова «Амур-батюшка» и почувствовал такой интерес к его творчеству и такой силы тягу к чтению его книг, что затем методично и последовательно прочитал всё им написанное: дочитал начатый амурский цикл, затем пошли «Чёрные корабли с Севера» (три романа), потом тетралогию о капитане Невельском и закончил трилогией о Владивостоке… Хотя вот тут как раз и возникла закавыка: в библиотеке был только роман «Гонконг», а двух следующих не оказалось. Некоторое время пошарил в свободном поиске и отложил чтение до лучших времён.

Но вот апрельский поход в библиотеку оказался результативен и в моих руках материализовался второй роман владивостокской трилогии.

Сразу нужно сказать, что в этой книге (как и в романе «Гонконг») речи о Владивостоке не идёт. А все основные события романа крутятся вокруг Великобритании, той самой «владычицы морей», именем которой и назван роман. И такой подход совершенно объясним: прежде чем читатель начнёт читать что-то о выборе места и о строительстве Владивостока, он должен проникнуться проблемами того времени, погрузиться в международную и геополитическую атмосферу второй половины XIX столетия и осознать, что другого пути у России тогда не было — либо мы бы закрепились на тихоокеанском побережье Азии, либо там появился бы ещё один «гонконг» — английский военно-административный и экономико-финансовый политический центр влияния Великобритании. Ведь мы же помним и блокаду английской эскадрой Петропавловска, и попытку английского же десанта на Камчатку — промедление было смерти подобно, ведь черноморские проливы блокировала Турция, Балтийское море в годы Крымской войны тоже оказалось в блокаде неприятеля, и у России просто не было бы других вариантов иметь незамерзающий морской порт.

Вот такая геополитика. И вся эта петрушка методично и последовательно в художественно-исторической форме изложена Николаем Задорновым в нашем романе. Конечно, может быть книга слегка тяжеловата. Однако безусловно интересна и как исторический материал, и в качестве подспорья в геополитическом смысле.

Осталось отыскать книгу заключительную «Ветер плодородия», тем более, что история любви русского морского офицера Алексея Сибирцева и английской девушки, начатая ещё в романе «Гонконг» и немного продолженная в нашей книге, требует продолжения и финала.

Пить меньше надо! Меньше надо пить...

Одного мудреца спросили: «Представьте, что вы в горах на узкой тропе. Справа пропасть, слева вертикальная гладкая скала. Спереди тигр, и сзади тоже тигр. Что вы будете делать?» «А как я туда попал?» — спросил мудрец (притча).

Небольшой рассказ, написанный уже явно в последнее десятилетие жизни автора. Героем рассказа становится незадачливый пьяница, который по пьяному ночному времени залез в трубу строящегося нефтегазопровода и там благополучно проспал монтажные работы, вследствие чего оказался в трубе в полной темноте и в безвыходном положении. И по ходу своих метаний туда-сюда наш герой вспоминает всю свою незадачливую жизнь: студенческие годы и неудачное распределение по окончании института, вербовку органами безопасности и свою дальнейшую жизнь.

И Быков по ходу рассказа подводит читателя к тому, что это не наш герой проsral свою жизнь в силу слабости характера и пристрастия к зелёному змию, а что это проклятая советская система изогнула и изломала его судьбу, равно как судьбу его матери и отца и судьбы всех прочих белоруссов, да и самой родной Белоруссии в конце-концов. И получается, что это уже не наш несчастный пропивший свою жизнь герой мечется в газпромовской трубе, а это сама Белоруссия попала в лапы России и Газпрома и не находит выхода — так выходит по Быкову.

Т.е. понятно, что перед нами уже совсем другой Быков, не тот, который писал в своих повестях о совместной борьбе с фашизмом русских, белоруссов и других народов, а Быков, считающий что Белоруссия сделала неверный выбор и должна была идти с Западом (мы знаем, что Быков к концу жизни стал довольно активным националистом, выехал из родной страны и только умирать вернулся сюда).

Что ж, каждый человек имеет право на мнение и имеет право на перемену мнения. Не будем его судить, а просто запомним как автора великолепных пронзительной силы антивоенных повестей и рассказов. Да и к этому рассказу с точки зрения литературной нет замечаний — написано ярко и талантливо.

Где-то по небу летит золотой метеорит

Поскольку утром встаю весьма рано (между 4 и 5 по мск), то обычно до выхода на работу имеется некоторое время. Часть из которого я провожу в наушниках. Да и по дороге на работу и обратно наушники всегда обрамляют мою седую (перец с солью — так называет цветовую гамму супруга) голову. И потому в моём читательском списке то и дело мелькают разные радиоспектакли и аудиокниги — мне так и удобно, и привычно. На этот раз свои аудиочасы я провёл в компании с мсье Жюлем Верном и его сыном Мишелем, пригласившими (вместе с актёрами) меня поучаствовать в этой всеобщей, всемирной погоне за «золотым» метеором.

Роман этот я раньше не читал и потому сюжет был мне не знаком. Однако он прост как пять копеек:

В общем, вот такая заваруха происходила на нашей матушке-Земле на рубеже XIX-XX веков. Чем там закончилось дело, как происходил распил метеора и происходил ли он вообще, да и падал ли метеор на самом деле — всё это и можно узнать, если отвлечься от забот сего_дня_шних и на полтора часа переместиться на столетие назад. Тем более, что нас поджидает неплохая актёрская компания — Зиновий Гердт и Анатолий Ромашин, Виктор Сергачёв и Борис Левинсон, Светлана Немоляева и Сергей Цейц, и многие другие популярные артисты с удовольствием помогут вам в этом путешествии.

И со щитом, и на щите

Что за дело рядовому пехотному ваньке до каких-то высших стратегических и даже до оперативно-тактических соображений! Он ведь не Жуков, не Чуйков и не Серпилин, чтобы оценивать обстановку в целом на фронте или на каком-то отдельном его участке и, исходя из этой оценки, принимать какое-то решение. Рядовому пехотному ваньке радостна любая передышка в боях — можно в очередной раз осознать, что ты снова остался жив и имеешь право спокойно покурить, пошамать нехитрого солдатского пшённого кулеша и кемарнуть сколько бог подаст минут.

Однако видимо была какая-то тактическая или иная военная необходимость произвести залп из «катюши» по немецким укреплениям именно в это время и именно в этом месте. А результат вполне ожидаем — прилетела нехилая ответка (то ли наши не попали, то ли у немцев был не один «скрипун» припрятан), и покурить, пошамать и покемарить удалось не всем.

И сразу вспомнились строки Александра Межирова:

Мы под Колпином скопом стоим,

Артиллерия бьёт по своим.

Это наша разведка, наверно,

Ориентир указала неверно.

Недолёт. Перелёт. Недолёт.

По своим артиллерия бьёт...

Дальше живите сами

Вообще эта пьеса написана в 1957 году и уже в 1960 была экранизирована под названием «Шумный день». Конечно сам я всего этого не помнил и воспользовался услугами всезнайки-интернета, однако поводом для этого поиска стал сменно фильм, который я как раз когда-то видел, и который запомнился великолепной игрой замечательных актёров: имена Сперантовой и молодого Олега Табакова наверняка для многих любителей советского кино значимы и привлекательны. И потому и захотелось послушать теперь радиоспектакль по этой пьесе, где задействованы совсем другие актёры — не то, чтобы именно сравнить и поискать кто лучше, но просто взгляд с другой стороны делает любой предмет объёмным.

Проблематика пьесы проста и несмотря на прошедшие со времени её написания шесть с гаком десятилетий остающаяся актуальной. Да-да-да, вещизм, культ вещей, соревнование между обладателями чешскими мебельными гарнитурами и югославскими сапожками, между «такой же, но с перламутровыми пуговицами» и «а без крыльев нету? Будем искать». И конечно же взаимопонимание людей нескольких поколений, проблема отцов и детей.

Пересказывать сюжетную основу пьесы было бы совсем неправильно, тем более, что проблематика актуальна, и потому пара слов о художественных достоинствах спектакля. Хотя основной набор актёров, озвучивавших роли героев пьесы, для меня остался терра-инкогнита (на самом деле можно было посмотреть каждую фамилию по фотографии и наверняка встретились бы знакомые лица, однако уж Сперантова-то известна и узнаваема и по голосу (обратили внимание, в фильме роль матери семейства играет она же).

Но ведь дело не в известности актёров, а залог успеха в актёрском мастерстве. И по этой части радиоспектакль ничуть не хуже фильма (всё-таки сравнивание некоторое было, да…). И даже многие интонации в тех или иных эмоциональных эпизодах были схожими, например когда юный Олег рубит шашкой новенькую мебель (в фильме это Олег Табаков, в радиоспектакле — Константин Устюгов, и интонации у обоих очень близки и похожи).

Так что получил большое удовольствие от новой встречи со старенькой пьесой.

А вещизм — да, многое теперь не нужно «доставать» и брать в магазинах «на ура!», но по-прежнему мы кичимся новенькими айфонами с тем или иным номером или же меряемся размерами плазмы на стенах своих спален и объёмами насиликоненной груди у дамы своего сердца… хотя потом частенько оказывается, что была она дамой не сердца, а тела, что-то типа спальной принадлежности. Впрочем, наш брат-мужик тоже гоняется за майбахами и прочими роллс-ройсами, оставаясь зачастую при этом простым богатеньким быдлом. Натуру человеческую трудно изменить, и тем более трудно делать это влиянием извне, а изнутри… когда оно ещё до кого дойдёт, это самое «изнутри»...

Судью на мыло!

Увидев в свободном доступе этот старенький (1954 г.) радиоспектакль, я не смог пройти равнодушно мимо — конечно же купился на возможность познакомиться с новым для меня литературным именем — Генри Филдинг хоть и на слуху, но не более того. Но и имена Веры Васильевой, Виктора Байкова, Георгия Менглета и Анатолия Папанова тоже сыграли свою роль.

Итак, отматываем от времени постановки спектакля пару столетий и погружаемся в мир Лондона семнадцатого века. Молодая девушка неосторожно оказывается на лондонских улицах одна и немедля попадает в переплёт, ибо не принято было в те времена порядочным девушкам находиться на улице без сопровождения, а с уличными девицами разговор короток — сколько? Но ведь Иларетта не такая, она сопротивляется и кричит, и как итог оба попадают в полицию и к судье. Ну, а наш судья дяденька из златолюбивых сластолюбцев, и потому вопрос тот же самый — сколько?

А вот дальше начинается комедия с переменой положений, возникают новые коллизии отношений, появляются другие герои пьесы, которые всё запутывают ещё туже — в общем, возникает классическая комедия тех времён.

Поскольку сценического мастерства актёрам не занимать, то все действия пьесы как будто бы разыгрываются перед нами на сцене, тем более, что знакомых актёров легко себе представляешь и буквально видишь их мимику при произнесении тех или иных моно- диалогов. Так что свою дозу удовольствия я получил.

Теперь проклятая ведьма задаст мне пфейферу!

» в безвыходной пропасти, которой не видал ещё ни один человек, страшащийся проходить мимо, мертвецы грызут мертвеца» (Н.В. Гоголь «Страшная месть»)

На полке домашней библиотечки бережно стоит… нет, не стоит, а хранится книга, не имеющая обложки и потому неизвестно какого года издания. Это сборник повестей Николая Гоголя (типографская запись на волшебной семнадцатой странице скупо гласит: «Гоголь. Повести»). Поскольку на форзаце есть надпись, сделанная рукой моей матери с датировкой 5.01.58 г., то книга явно издана в 50-х (если не ранее), но точнее мы сказать не сможем, никаких других отметок в книге нет, а титульный лист отсутствует. Сборник солидный не только по времени издания, но и по объёму — 640 с., и соответственно, по содержанию — тут и сборник повестей «Вечера на хуторе близ Диканьки, тут же и «Миргород», и «Петербургские повести» в заключение.

Поскольку материнская надпись на книге сделана ещё во времена, когда наша семья жила в Сибири, то значит книга эта была перевезена при переселении в Новгородскую область. Да и память моя хранит воспоминания о чтении этой книги во времена моего раннего школьного детства, т.е. середины 60-х.

Нужно ли говорить, что именно тогда, в 6-8-летнем возрасте и произошло первое знакомство с миром Гоголя, любовь к прозе которого не смогла опорочить школьная литературная программа. И именно тогда и были прочитаны самые первые и потому самые страшные «страшные» сказки — убеждённость в этом сохранилась и до сих пор, хотя сказок за прошедшие почти 6 десятков чтенческих лет была прочитана туева хуча, и среди них вполне себе страшные — например, был такой интересный сборник «Сказки Верховины: Закарпатские украинские народные сказки», который при очередном нашем переезде был кем-то благополучно стырен, но о котором помню до сих пор. Ну и, кстати, грех не вспомнить тогда уже и о «страшных» сказочных фильмах — прежде всего это отечественный «Вий» с Варлей и Куравлёвым в главных ролях, ну и шикарнейший чешский музыкально-песенный фильм «Букет» — весьма рекомендую.

Вся вышенаписанная байда возникла в мой голове и затем переместилась на эти страницы в самой прямой связи с прочитанными мистическими сказками и рассказами от пермского крестьянина. Ибо в основе всех этих страшных сказок лежат народные легенды и рассказки самых разных народов. Причём поскольку здесь я имею ввиду народы именно славянские (в фильме «Букет» оживлены некоторые легенды западных славян), то и содержание у них схожее, и даже главные герои примерно одни и те же: перед читателями причудливой вереницей проходят лешие и колдуны, ведьмы и ожившие покойники, домовые и банники, русалки и черти, ну и всякая прочая нечисть. И сюжеты тоже довольно схожи: главные герои в одиночку либо кучно сталкиваются с проявлениями нечистой силы и пытаются ей противостоять.

Читать всё это дело чрезвычайно занимательно, а для особо впечатлительных особ желательно впитывать текст в светлое время суток, и чтобы кто живой рядышком был — мало ли примерещатся синие огоньки или голос замогильный. По крайней мере я точно получил истинное удовольствие, волшебно оттянулся и сказочно оттопырился.

Однако у всех этих дел есть одна занятная особенность. Не секрет, что официальная православная церковь всячески отрицает существование лесной, болотной и лесной нечисти, домовых и прочих «ребят» из нижнего мира, считая их принадлежностью и проявлениями язычества. Однако в наших сказках в борьбе с этой отрицаемой религией нечистью люди всегда прибегают как раз к помощи Бога, зовут Христа, Богоматерь Марию, Святую Троицу и прочих защитников и заступников от христианства. Т.е. в народных легендах и сказках эти мало совместимые понятия прочно уживаются друг возле друга и существуют в народном эпосе бок о бок. Так что все мы немного (лошади) язычники.

Двое суток, сорок восемь часов — сколь много могут вместить они в себя…

Имея в багаже прочитанного довольно много повестей Василя Быкова, прочитав в аннотации упоминания о психологическом триллере, скептически сморщил нос— где Быков и где триллер! Драма — да, трагедия — скорее всего, реализм — однозначно, но триллер? И был неправ. Потому что написанная во второй половине 70-х повесть отвечает всем требованиям этого жанра.

Два главных героя. Находящие в весьма сложной ситуации — война, оба партизаны и идут по занятой противником территории. Однако между нашими героями имеются весьма непростые отношения, суть которых постепенно открывается читателю. При этом суть этих отношений постоянно приоткрывается с новой, совсем неожиданной стороны, порой меняясь на диаметрально противоположную — «от любви до ненависти один шаг» и наоборот.

Помимо осложнения межличностных отношений столь же драматично меняется и внешняя обстановка, становясь всё более неблагоприятной для наших героев, меняя их планы (у каждого эти планы свои) и ломая намеченное что партизанской разведчицей Зосей, что партизаном Антоном.

При этом Быков умело манипулирует читательским вниманием и симпатиями, и, хотя наша Зося, в отличие от Антона, всегда остаётся главной положительной героиней, однако и Антон умудряется в течение этих двух суток пути совершать самые разные поступки, от самых подлых до отважных и даже героических. И потому по мере чтения читатель всё время колеблется… нет, не в своём общем отношении к Антону, а колеблется в ожиданиях и предположениях — что же будет дальше (вот вам и триллер высшей пробы).

И даже когда, казалось бы, всё однозначно закончено и все варианты развития событий определены, Василь Быков сумел закончить повесть в точке развилки, из которой опять-таки события могут пойти несколькими путями. Но это уже будет за пределами повести, и тут читателю предстоит самому домыслить, как именно поступит Антон в этой непростой ситуации, и что будет с нашей Зосей…

Ясно только одно — после февраля 1943 года (именно в эти дни происходят все события) были ещё почти два с половиной военных года, закончившихся победой в Великой Отечественной войне.

Дважды два — четыре. Но не всегда...

За что мы любим фантастику. Конечно же за приключения. В первую очередь. Т.е. получается, что фантастика — развлекательный жанр? Конечно.

Однако помимо чисто приключенческой составляющей мы любим читать фантастику ещё и за то, что зачастую в ней мы встречаемся с такой подборкой фактических сведений и данных, которую трудно было бы отыскать в другом месте. Т.е. ещё и за умность? Конечно, и за умность в том числе.

А ещё нам нравятся книги фантастической направленности из-за того, что в них автор приглашает читателя заглянуть в возможное, вероятное или альтернативное будущее, показывает нам, что и как могло бы быть в тех или иных обстоятельствах. Т.е. мы сейчас говорим о прогностической направленности? Именно, именно о прогнозах и предупреждениях идёт речь.

А ещё нам нравятся фантастические книги потому, что зачастую автор использует при сотворении и описании своих фантастических миров совершенно невероятные, фантастические литературные способы и приёмы. Т.е. мы имеем ввиду ещё и литературные достоинства? Ну да, а как вы догадались?

Конечно, вовсе не всегда всеми такого рода особенностями обладают все книги из нашего фантастического жанра. Совсем не редко, когда в погоне за прикючабельностью автор упускает из виду умность, или же пользуется совершенно обыденным плоским литературным языком, или написанная книга не имеет никакой прогностической ценности. Или же, наоборот, книга очень умная, причём настолько, что превращается в заумь и в качестве развлекательного чтения непригодна.

Однако в случае встречи с писателями высокого уровня мы чаще всего имеем дело со всем набором качественной умной развлекательной предупрежденческой книги, написанной великолепным литературным языком. И таки да, я сейчас как раз говорю об авторе вот этой прочитанной запоем книги, о Тимуре Максютове. Потому что в этом романе собрано воедино всё то, за что мы любим качественную социальную фантастику.

В нашем романе Тимур Максютов сумел собрать в единый сплав самые разные смыслости и событийности. Мы встречаемся и с древними народными легендами, и с эпизодами военно-блокадными (причём написанными с высокой степенью достоверности и пронзительной откровенности), с реалиями наших дней и с фантастическими допущениями о цивилизациях ящероподобных (по крайней мере такие версии в воспалённой голове читателя возникали), с мистикой высшего уровня, т. е. с идеей Бога и других высших созданий и творений — в общем, слодно сказать, чего в этой книге нет. Однако вовсе не следует думать, что здесь сплошная каша, напротив, всё чётко и тщательно выверено и выдано на гора с ювелирной точностью. При этом роман чётко выверен и выстроен энергетически — напряжение быстро возникает и далее постепенно нарастает до самых высоких значений, с тем, чтобы к концу книги читатель… нет, вовсе не выдохнул облегчённо, а остался в чувствах и в мыслях.

А в качестве мыслей, возникший при чтении и в послечтении книги могу подсказать идею Капицы, который рассчитал весь ход исторических процессов на Земле математически и показал при этом, что всё происходящее вполне изящно описывается царицей наук. Т.е. что имеются некие высшие закономерности, описываемые чисто математикой. А мы тут думаем и спорим о воле народов и о роли личности в Истории — математика, друзья, просто математика...

В общем, весьма рекомендую эту книгу всем любителям качественной умной развлекательной современной фантастики.

Гори, сияй, моя звезда!

В физике существует такое понятие, как плотность вещества, которое характеризует отношение массы тела к занимаемому им объёму. Наглядно это можно представить, как … ну, допустим, килограмм тополиного пуха (даже опасаюсь представить себе объём этой кучи, ибо просто боюсь основательно ошибиться) и килограммовую гирю из продуктового магазина — и в том и в другом случае массы вещества одинаковые, а вот объёмы несравнимые.

Ну и соответственно можно представить себе тела с весьма высокой плотностью (в естественных условиях это металл осмий и далее по нисходящей иридий, платина, рений…), и далее астрофизики нам подсказывают так называемые «белые карлики», нейтронные звёзды, гипотетические кварковые звёзды, ну и венцом этого ряда, наверное, будут «чёрные дыры».

Вся эта вереница далёких от литературы сведений понадобилась мне только для того, что выстроить метафору, при помощи которой можно попытаться онаглядить какой именно литературной плотности достигает творчество Дины Ильиничны Рубиной. Ведь довольно часто бывает так, что читаешь книгу и понимаешь, что она и сюжетно, и событийно, и, главное, в смысловом отношении весьма рыхлое образование. С Диной Рубиной ситуация совсем противоположная — тексты Дины Ильиничны обычно имеют высокую литературно-смысловую, содержательно-событийную плотность, по нашей аналогии они скорее всего близки к плотности вещества «белых карликов» (вот такой парадокс — литературный гигант и одновременно «белый карлик»).

Всё выше изложенное верно только для меня, и у другого читателя творчество Рубиной может вызывать совсем другие ассоциации и порождать другие образы. Однако вряд ли будет ошибочным утверждать, что Дина Рубина — писатель интересный, популярный и многими читателями любимый.

Это вторая книга трилогии «Наполеонов обоз». При этом исходя из названия думалось, что мы будем в большей степени сталкиваться с картинами исторического прошлого. Однако на самом деле нырки вглубь относительно недавней истории (эпоха наполеоновских войн) короткие и эпизодические, а гораздо больше времени занимает построение современного событийного ряда, т.е. детство наших главных героев, юность и пора взаимной любви и всего прочего, что протекает в их жизнях в эти годы. Прочитал написанную фразу и поморщился — разве можно нескучно выразить корявым своим языком всё великолепие этого романа и всю силу испытываемых и проживаемых по мере чтения эмоций и чувств!

В общем, очередной шедевр от Мастера! И как здорово (и одновременно как жаль) что впереди ещё один (всего один) роман, заключающий трилогию (но, надеюсь, не заканчивающий судьбы героев).